– Что это за идея такая?

– Идея? А ты посмотри по сторонам, что видишь?

Саша посмотрел и честно ответил:

– Стены каземата.

Но Виктор обладал каким-то иным зрением. Он видел иное.

– Всюду грязь, болезни, разврат! Дети рождаются хилыми. Мальчишки в школе на турнике трех раз подтянуться не могут, девчонки с кем попало за углом обжимаются, почти все поголовно пьют, курят, наркоту принимают. А это же верная смерть в будущем! Вот мы и решили, молодое поколение спасать нужно. Если оставить все так, как есть, больные последних здоровых заразят, все погибнут. Нужно подчистить общество. Кого еще можно спасти, тех оставить, а кто уже безнадежен, тех в расход.

– Фашистская какая-то у тебя идеология.

– А хотя бы и так. Главное, чтобы цель оправдывала средства.

И этот лозунг был Саше знаком. И он также был использован союзниками Гитлера в оправдание тех зверств, которые творили они на оккупированных территориях. И сейчас Саша смотрел на Виктора уже не со страхом, а прямо с ужасом. Так вот куда Виктор метит! Не в рядовые преступники, мечтающие уйти от заслуженного наказания, а чуть ли не в фюреры!

– Вот мы с товарищами и решили, что «Пеликан» должен перейти в наши руки. Фирма уже раскрученная, многие туда обращаются, заново придумывать ничего не надо. Родители сами отдадут нам своих детишек. А мы уж посмотрим, что из них слепить удастся. Методики есть. Даже самых безнадежных к жизни вернуть можем, только, разумеется, при условии, что родители их смогут раскошелиться.

– А дальше что?

– Дальше больше! – азартно воскликнул Виктор. – Дальше мы на эти деньги свою партию сформируем. На выборы пойдем. В парламенте возьмем большинство.

Саше стало по-настоящему страшно. Да этот человек просто сумасшедший! Фанатик! И как Саша мог этого раньше не замечать? Как мог общаться с ним, как с нормальным человеком?

Но в этот момент он услышал справа от себя какой-то звук. Это было похоже то ли на писк, то ли на плач. Виктор тоже услыхал и встрепенулся.

– Вот и соседи ваши проснулись, – сказал он. – Ну, прощайте, ребятки, мне еще к ним заглянуть нужно.

И без всякого предупреждения, сильно толкнув Сашу в грудь, так что тот отлетел назад на нары, Виктор резко захлопнул дверь. Она тяжело ухнула, и этот звук отозвался у Саши в голове. Ах он растяпа! За время разговора он настолько приблизился к Виктору, что мог бы схватить его. И «оса» не помогла бы Виктору! И чего мешкал? Ведь специально зубы Виктору заговаривал. Специально разговоры эти вел.

И не хватило Саше для спасения всего каких-то считаных минут, каких-нибудь нескольких сантиметров!

Конечно, зря он так себе воображал. Возможно, ему и не удалось бы совладать с Виктором, который проходил обучение у лучших учителей рукопашного боя. Но попробовать-то было надо!

– Дядя Саша, – услышал он перепуганный голос Кости. – А кто это там за стенкой плачет? Вроде бы тоже дети там сидят?

Саша унял бушующее в нем разочарование и прислушался. Голоса были мальчишескими. Они о чем-то умоляли Виктора, потом раздался его громкий голос, крик, детские голоса закричали еще громче, а потом плач потихоньку стих. Гулко стукнула соседняя дверь, потом шаги Виктора стали удаляться. Он проведал своих пленников и теперь уходил. Он уходил, а они оставались.

– Дядя Саша, там за стенкой тоже дети, да?

– Дети, – вздохнул Саша. – Такие же, как и вы, маленькие мальчики. Но вы не бойтесь, он их скоро отпустит.

Саша сказал это нарочно, чтобы ободрить мальчишек. На самом деле ничего такого он не думал.

– Их отпустит, – печально произнес Костя. – А что он с нами хочет сделать?

Тут Саша с ответом замешкался. И вместо него брату ответил старший мальчик.

– Ты же слышал, он хочет держать нас тут, пока отец не возьмет на себя всю его вину. Гад!

– Дядя Саша, это правда?

Но Саша не отвечал. Его внимание приковал к себе еще какой-то звук. Это было что-то непонятное, какое-то гудение, которое набирало силу, становилось все громче и громче. От этого гудения болела голова, закладывало уши, и в какой-то момент Саше даже показалось, что сейчас из носа у него хлынет кровь.

Он открыл рот и заорал:

– А-а-а-а!

Сейчас голова у него просто лопнет! Но нет, все обошлось. И голова перестала болеть, и звук пропал. Но что это было такое, Саша понять не мог. Он лишь понимал, что звук этот ему отнюдь не чудится и неладное происходит не с ним одним. Мальчишки повалились на нары рядом с ним, держась за уши и сжимая головы, словно боясь, что они могут расколоться на части.

Сейчас мальчики немного пришли в себя и с недоумением таращились на своего старшего товарища.

– Дядя Саша, а это что было?

И тут Саша опять же не ответил. А не ответил он потому, что внезапно услышал совсем другие звуки. И не плач. И не гул. А нечто куда более обнадеживающее. Это были голоса людей. Голоса многочисленные и громкие.

Они возбужденно переговаривались между собой, и Саша смог разобрать:

– Все мальчишки находятся тут в подвале. Они в порядке.

– Уверен?

Голос показался знакомым, но Саша не мог в такое поверить. Неужели?

– Мы проверяли, – произнес другой голос за дверью, – звуковая пушка через бетонные перекрытия не пробьет и для тех, кто сидит в подвале, будет практически безопасна.

– Молись, чтобы мальчики уцелели. Иначе я сам тебя под эту пушку суну!

Еще не веря своему счастью, Саша вскочил на ноги. Рядом с ним встали и мальчики. Они восторженно смотрели на дверь. И когда она отворилась и там показалось славное круглое лицо Морозова, все трое не удержались и завопили от восторга:

– Спасены! Ура!

Сам Морозов своих чувств тоже не скрывал. Он обнимал и целовал своих мальчиков, словно они были самым большим сокровищем в его жизни. От переизбытка чувств Морозова досталось немного и Саше. Его Морозов стиснул так, что ребра затрещали. А потом Павел вновь вернулся к сыновьям.

– Вы в порядке! – восклицал он. – Вот радость! Случись с вами чего, ваша мать мне бы голову оторвала.

– А я вижу, ты на свободе, – заметил Саша не без удивления. – Тебя уже оправдали?

– В чем?

– Как же… – растерялся парень. – Тебя же обвинили в убийстве Великанова. Ты приревновал к нему свою жену.

Морозов уставился на Сашу так, словно видел его в первый раз. А потом внезапно захохотал.

– И ты поверил?

– Но так сказали полицейские.

– Нет, я не могу! – ухахатывался Морозов. – Кто бы другой, но только не ты! Неужели ты за эти дни еще не понял, какой я безвредный тип? Да я и мухи не обижу!