Я киваю, — мы и сами не верим, и я понимаю, почему они решили перестраховаться. Брата Леры никто не видел с тех пор, как погиб Сергей. Официально никто не связывает эти события.

Но мы — знаем.

— Думаешь, сейчас стало безопаснее?

Говорю это и замираю, холодок прокатывается по спине. Мы оглядываемся невольно по сторонам, оба, не сговариваясь, теперь двор выглядит враждебным. В тех кустах можно спрятаться, чтобы следить за нами, я замечаю незнакомый автомобиль возле первого подъезда, а на втором этаже кто-то наблюдает за нами из-за занавесок.

Все вокруг кажется чужеродным, даже если все совсем не так.

— Ничего я не думаю, — немного резче, чем нужно, отвечает Рома, — но я устал прятаться и бояться. Если это Вадим… Я эту суку убью голыми руками, пусть только приблизится.

У меня на этот счёт совсем другие мысли, но я молчу, решая, что не стоит делиться ими с Ромой, обидится.

Троих уже нет. Это не шутки.

— Ладно, я пойду домой, — теперь в общей компании я испытываю неудобства, возможно, слишком отвыкла от Ромы, а может, дело в том, что мы и вправду не были друзьями. Я была удобна для них всех, но в один круг так и не встала.

К черту, скоро закончится университет, и вряд ли мы с Ромой когда-нибудь ещё пересечёмся, в разных кругах вращаемся. Теперь в их общество я не стремлюсь. Слишком много дерьма и грязи.

— Ангелина, — он поднимается и тащится за мной следом, подстраиваясь под мой неторопливый шаг, — поехали на дачу. Посидим как раньше, шашлыки, все дела.

Я смотрю на него в недоумении — как раньше уже не будет, о чем он? Из большой компании нас осталось всего двое.

И я не представляю, как мы с ним проведем это время. Мне кажется, те же мысли приходят и в его голову, он морщится:

— Слушай, ничего не будет, если не захочешь. Я просто….просто хочу отвлечься. Я устал уже бояться, понимаешь?

— Я тоже, — киваю, — ладно, возьму с собой вещи, подожди здесь.

Дача Ромы находится в получасе езды от города, всю дорогу мы почти не разговариваем, только в магазине, покупая мясо, начинаем общаться на отвлеченные темы. Но надолго этого очарования, не хватает, все оно — лишь муляж.

Наконец, когда провизии куплена целая тележка, мы выезжаем из города.

— Давай я сразу мангал подготовлю, пока не стемнело, ты овощи помой, — он передает мне пакет и открытую бутылку пива, чтобы стало веселее.

Я мою овощи на кухне, хоть Рома и называет это место дачей, здесь полноценный загородный дом со всеми удобствами.

Я режу помидоры, с улицы звучит музыка и в какой-то момент то ли пиво даёт о себе знать, то ли просто хорошее настроение: я начинаю пританцовывать и улыбаться. Весна. Пахнет сиренью и черемухой. Сессию я частично сдала досрочно, у меня хорошие оценки.

Сейчас мы будем есть шашлык и пить пиво, а потом, может быть, я пересплю с Ромой. Когда у нас была большая компания, спать хоть с одним из них было чревато, а сейчас ничего не сдерживает. Не знаю, зачем мне это надо, наверное, чтобы снова чувствовать себя живой.

Рома стоит возле мангала, деловито крутит шампуры, улыбается мне из-за плеча. Мне кажется, мы снова думаем об одном, я вижу как меняется его взгляд, задерживающийся на округлостях моего тела.

— Почти готово. Здесь будем есть или в дом пойдем?

— Давай здесь, тепло же.

На улице хорошо, над головой летают снарядами майские жуки, дует теплый ветер.

Мы смеемся даже, такой лёгкости давно не было, и я рада, что согласилась поехать с Ромой. Мы живы. Это главное.

Я ем мясо руками, сок течет по запястью, и Рома притягивает руку, чтобы его слизать. Мы целуемся долго, я и сама не понимаю, как оказываюсь вдруг на его коленях. Мы сидим плотно прижавшись, я чувствую бедрами его эрекцию, а потом… потом телефонный звонок все прерывает.

Ромка матюгается, а я встаю медленно, чтобы он мог ответить. Слышу женский голос, хмурюсь. Рома смотрит виновато.

— Кто это? — спрашиваю, когда он убирает телефон назад, в карман.

— Моя бывшая, Регина. Приедет сейчас, ей надо кое-что забрать.

Ни о какой Регине я не слышала, ревность неприятно колет занозой. И до самого приезда этой Регины мы сидим уже не рядом, друг напротив друга.

— Ты не рассказывал о ней.

— Да мы встречались недолго, — оправдывается он, — она телка с заебами… сирота, родителей нет, ищет, за чей счёт можно было бы устроиться. Я пока у бабки гостил в соседней области, подцепил ее там.

Его слова неприятно ранят, а вдруг про меня он думает так же?

— А сюда чего едет?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Забыла у меня кое-какие вещи, — отвечает расплывчато.

Регина приезжает на такси. Я с недовольством отмечаю, что она красива, длинные волосы, загорелая кожа. А ещё — что мы похожи. Даже одежда, у обеих джинсы, футболки только разных цветов, примерно одинаковая комплекция. Я чувствую себя штамповкой, которой легко можно найти замену, а Рома даже не старается искать что-то новое, зачем?

Смотрим с ней друг на друга с неприязнью, я скрещиваю руки на груди, она зеркалит мой жест.

— Привет, Рома. Давай паспорт, — она протягивает ладонь, и Ромка кладет в нее документ, — черт, такси уехало. До города не подкинешь? Я без денег.

— Я выпил, за руль не сяду. На такси дам.

Но как назло, ни один автомобиль не едет в нашу глушь, даже тот таксист, что пять минут назад привез ее, не возвращается. Регина пьет пиво, сидит с нами за столом, и все происходящее напоминает глупый фарс.

— Ты же Ангелина, их подружка? — спрашивает меня, я слышу по голосу, что от пива ее развезло, — Рома много рассказывал про тебя.

— А про тебя нет.

Мне не очень хочется знать, что он там про меня ей наговорил. Сам Рома ушел в дом и вот уже минут двадцать торчит там.

— Он говорил, — кивает она в такт своим словам, не слыша, что я ответила, — что ты как банный лист…

— Слушай, а не шла бы ты отсюда? — злюсь я, — ты тут явно лишняя.