— Это твоих рук дело, сволочь?! — разом взорвавшись, перебил собеседника я. — То, что произошло в штаб-квартире Ордена?!

— Я был там, — не стал отрицать тот. — Но, если вам будет от этого легче, никого не убивал… Ну, не считая пары-тройки привлеченных Легионом боевиков — но вы же не за них так переживаете? Бойню устроили именно они, наемники. Сам я до последнего не знал, что именно готовится — операция разрабатывалась в строжайшей тайне…

— То есть ты у нас, типа, хороший?! — захлебываясь в неистовстве, рявкнул я. — Отомстил подлым убийцам?! А сам к Легиону и отношения не имеешь?!

— Почему же не имею — имею… Точнее, имел. И месть тут совершенно ни при чем. Вышло так, что на место я прибыл только к шапочному разбору. Гроссмейстер Ордена был уже мертв, как и Легат Легиона. Вместо того, чтобы, как им было приказано, уничтожить Машину, опьяневшие от пролитой крови боевики бродили по коридорам и добивали выживших. Тут возникло, скажем так, недоразумение — мне пришлось защищаться… А потом, когда стало тихо, я подумал: что добру-то зря пропадать? И забрал Машину. Я же не упоротый фанатик, как многие бывшие ваши и почти все бывшие наши. Просто обычный человек — ну ладно, обычный Столп — которому выпал редкий шанс… Только не спрашивайте, как я вывез оттуда Машину — это отдельная история. Но отныне больше никаких вселенских миссий, никаких радикальных Скачков! Тем более, что Машине все же здорово досталось, функционал у нее теперь несколько ограничен. Например, чтобы вытащить вас с напарницей из прошлого, мне пришлось здорово попотеть…

— А не боишься все это по телефону рассказывать? — хмыкнул я. — Про убийства, про кражу?

— Это особые аппараты, из старых запасов Легиона. Поэтому и прошу их не терять — новые взять будет неоткуда.

— Отлично! Прямо сейчас иду и швыряю твою трубу в мусоропровод! — бросил я, в самом деле делая шаг к двери.

— Это был бы не слишком умный поступок. Так просто вам от меня всяко не избавиться, — усмехнулся «Хозяин». — К тому же, неизбежно последовала бы расплата… Я смотрю, Игорь, вы не вполне отдаете себе отчет, насколько крепко я держу вас за… Скажем так, за горло. Так что небольшая демонстрация не помешает. Будьте так любезны спуститься ненадолго во двор…

— И не подумаю, — отрезал я. — Хотите что-то показать — показывайте здесь!

— Дело в том, что вы еще нужны мне живым, — невозмутимо заявил «Хозяин». — Ваши с напарницей кольца зафиксированы у Машины как рабочие — так я, кстати, и узнал ваши подлинные имена, а то в летописях Легиона вы числились Алексеем Радкевичем. Менять их, кольца то бишь, в системе на какие-то другие хлопотно, да и, признаться, не такой богатый сейчас у меня выбор. Так что не упрямьтесь — делайте, как я скажу. Обещаю, больно не будет… на первый раз. А уяснить, что к чему — полностью в ваших интересах!

— Ну, хорошо… — сам не особо понимая, зачем соглашаюсь, буркнул я. — Сейчас…

— Не прерывайте пока связь! — напутствовал меня собеседник. — Так нам будет удобнее.

Выйти из дома было делом пары минут.

— Ну? — угрюмо бросил я, оказавшись во дворе.

— Пройдите шагов двадцать, — распорядился «Хозяин». — Строго вперед.

Пожав плечами, я сделал, как он велел — и тут же оказался в центре стремительного вихря, со знакомыми ощущениями «синдрома переноса» в теле.

От неожиданности я крепко зажмурился, но тут же заставил себя снова открыть глаза. По-прежнему с телефоном в поднятой к уху руке, я стоял на тропинке посреди зеленого луга. Нещадно палило зависшее в зените солнце. Вдалеке, что справа, что слева, поднимался лес. Спереди же, прямо на меня, гоня во весь опор вороного коня, летел всадник — в шляпе-треуголке и развевающемся плаще.

— Алло… — машинально проговорил я в трубку. Телефон, конечно же, молчал.

Первой моей мыслью почему-то было: а разве в гаджете нет серебра? Как он перенесся сюда вместе со мной?

Второй: наверняка есть, но, наверное, немного — до грамма Машина вроде терпит…

И только третьей: да ведь этот олух на вороном сейчас меня затопчет на фиг!

Тем временем, всадник тоже меня заметил и, не сбавляя хода, потянулся рукой к эфесу сабли. Сверкнула сталь изогнутого клинка — и тут же исчезла в смерче смены потока…

Судорожно хватая широко распахнутым ртом воздух, я снова торчал посреди вечернего московского дворика. В руке у меня требовательно вибрировал смартфон.

— Поняли, почему давать вам этот урок в квартире было бы неразумно? В 1805-м — а побывали вы только что именно там — вы бы попросту разбились, рухнув с высоты четвертого этажа, — без предисловий заговорил «Хозяин». — Но учтите: если станете артачиться, в следующий раз меня это уже не остановит! Да, вы с Полиной Белоголовцевой для меня важны, но все же не критичны. Это ясно?

— Ясно, — пробормотал я, будучи все еще под впечатлением от скоротечной заброски в прошлое.

— Ну а раз ясно — слушайте внимательно. Сегодня, так и быть, можете отдыхать, а завтра с утра возвращайтесь на Ленинградский вокзал. В камере хранения откроете ячейку номер десять. Код — 1837. Легко запомнить, это тот самый год смерти Пушкина. В ячейке найдете подробные инструкции и экипировку. В 9:00 я вам еще наберу, если что-то останется непонятным — оговорим. Это ясно? — задал он свой ставший уже традиционным вопрос.

— Ясно…

— Тогда до завтра. Спокойной ночи, Игорь.

И прежде, чем я успел что-либо ответить, «Хозяин» отключился.

г. Москва, август 20** года

Текущий поток времени

— Вы вообще хоть малейшее представление имеете о том, как организуются миссии?! — рычал я в трубку — стоит отметить справедливости ради, что все же обращаясь при этом к «Хозяину» на «вы». — Где резервные точки эвакуации?!

— Они не потребуются, — мне показалось, или в голосе собеседника не прозвучало обычной уверенности? — Задание элементарное…

— Не бывает элементарных заданий — бывают хорошо подготовленные! — бросился я развивать наступление. — А тут у вас — расчет на авось!

— Ничего подобного! Операция тщательно спланирована!

— Да ни драного Уробороса у вас не спланировано! По-хорошему, начинать надо с рекогносцировки на месте…

— Скажите еще, что, живя на востоке Москвы, никогда не бывали в Кусково! — хмыкнул «Хозяин».

— Ну, бывал, — не стал отрицать я. — Школьником, на экскурсии. И что с того? Думаете, я там перепад высот замерял между нашим временем и… Вы даже не сказали, в какой год нас посылаете! — только сейчас сообразил я.

— В 1918-й, — буркнул мой собеседник. — Могли бы и по одежде примерно определить, раз такие умные! Только это не важно! На место вы прибудете ночью — и до утра вернетесь. В парке в это время не будет ни души — так что, в принципе, можно хоть в джинсах лететь, хоть в том вашем мундире пушкинской поры — никто ничего не увидит. Это ясно?