Кивнув, я вышел из спальни.

* * *

Как ни странно, легионер оказался прав: это была самая простая миссия из всех, о которых мне только приходилось слышать. Теоретически. Потому как уровень предварительной проработки операции, конечно, удручал. Особенно что касается места заброски — она же точка эвакуации. Дело едва не обернулось полной катастрофой на первых же наших секундах в 1918-м… Но обо всем по порядку.

В ячейке камеры хранения мы нашли два комплекта одежды: холщовые штаны и косоворотку для меня и длинную рубаху с сарафаном для Полины. В наборе шли онучи и две пары лаптей.

Кроме этого там имелась газетная вырезка — Уроборос знает от какой даты — об уникальном кладе золотых и серебряных монет, найденном рабочими при прокладке коммуникаций в усадьбе Кусково. Плюс — две карты оной усадьбы — современная, распечатанная из Гугла или Яндекса, и, типа, старинная. На обеих фломастером было отмечено по три места, подписанные соответственно «клад», «закопать здесь» и «выход» (на первом из планов — «вход»).

Дополняли выделенную нам от щедрот «Хозяина» экипировку складная металлическая лопата и электрический фонарик.

— Что-то неясно? — с искренним удивлением поинтересовался легионер, застав меня звонком на выходе из здания вокзала.

— Вообще ничего не ясно! — не столь уж и преувеличив, заявил я.

— Что ж, объясняю, — вздохнул мой собеседник. — Отправляетесь в Кусково. Переноситесь в прошлое. Выкапываете ларец с сокровищами. Переносите его в указанную вам точку — и перепрятываете там. На глубине не менее полуметра. Все, профит. Можно возвращаться.

— Допустим, — буркнул я. — А граната где?

— Какая граната?

— Обыкновенная. Чтобы поток времени размягчить.

— Не надо ничего размягчать, пусть все идет само собой. Место, где вы оставите ларец, ни разу в истории не раскапывалось. Вот пусть так все и остается! Клад пролежит нетронутым до наших времен, а здесь… Так, это уже не ваше дело, — одернул «Хозяин» сам себя.

— Так вы банально хотите золотишко прикарманить! — насмешливо хмыкнул я. Сказано было достаточно, чтобы сообразить, что тут к чему. — Ради этого весь сыр-бор, да?

— Говорю: не ваше дело! — отрезал легионер. — По самой операции есть еще вопросы?

— Да сколько угодно!..

Дальнейший наш с ним разговор я уже пересказывал, повторяться не стану.

Так или иначе, к десяти утра мы с Полиной были в Кусково. На входе в парк (пришлось, кстати, приобрести билеты — отслюнявить нам на них деньжат наш гений планирования и не подумал) охрана скептически примерилась к увесистому баулу с экипировкой, попросила его открыть, строго поинтересовалась, зачем нам в музейном комплексе лопата и народные костюмы, и предложила оставить громоздкие вещи на вахте. Я сказал, что лучше тогда отнесу их в машину, на которой мы якобы приехали — в итоге баул пришлось перебрасывать через забор.

Дальше все какое-то время шло благополучно: мы выдвинулись в точку, подписанную «вход» — от посторонних взглядов она оказалась неплохо укрыта зеленой стеной стриженого кустарника — переоделись и доложили «Хозяину» о готовности.

— Напоминаю, Машина повреждена, визуальный ряд сбоит, так что я вас слышу, но не вижу, — бросил напоследок тот. — Как закончите — кричите!

— Хорошо, — подтвердил я.

— Ну, тогда — удачи!..

* * *

Усадьба Кусково, 30 октября 1918 года

Произвольное вмешательство в поток времени

— Крутись Уроборос, что ж так больно-то!

Стояла лунная, звездная ночь. Более чем прохладная — едва ли летняя. Скорее — осень, еще без снега, но уже и без зеленой травы. Я зажег фонарик: луч выхватил разлапистое дерево, отсутствовавшее здесь в XXI веке. Его длинная голая ветвь, словно костлявая рука великана-мертвеца, жадно тянулась к Полине, отворачивая в сторону в считанных сантиметрах от лица девушки… Отворачивая, да не совсем. Одинокий прутик торчал точно вперед, бесцеремонно пронзая моей напарнице мочку уха, уже окровавленную. На ладонь правее — вошел бы в глаз.

Несмотря на стылый воздух, меня прошиб пот.

— Что там? — испуганно пробормотала Полина. — Мне не видно — но чувствую себя бабочкой, наколотой на булавку…

— Жить будешь, — резко севшим голосом выговорил я, поднимая руку и дрожащими пальцами обламывая веточку. — Все, бабочка, лети… — попытался пошутить.

— Говорила же: авантюра, — выдохнула девушка, нащупывая остатки прутика, еще раз переламывая их — уже у самого уха — и отбрасывая половинки. — Крутись Уроборос: вся рука теперь в крови…

— Работать можешь? — резко выдохнув, подчеркнуто деловито спросил я.

— Держать фонарик, пока ты будешь яму копать? Что там мочь?

— Тогда пошли, — почему-то мне хотелось как можно скорее убраться подальше от совсем чуточку промахнувшегося дерева-убийцы.

— Пошли, — кивнула Полина, болезненно морщась и снова поднимая руку к пробитой мочке.

К счастью, на этом серьезные неприятности — не вообще, конечно, а связанные с конкретной миссией — для нас закончились. После часа энергичного махания лопатой в отмеченной на карте точке — за вознесенным на постамент мраморным женским бюстом — на глубине около метра я достучался до препятствия, действительно оказавшегося крышкой кованого ларца. Тот был заперт, но, высвобождая клад из плена густо оплетших его гибких корней, я случайно сбил и проржавевший навесной замок. Несколько блеклых кружков вывалилось наружу, я хотел было бросить их обратно в ларец, но, опередив меня, монеты шустро подобрала Полина.

— Это обойдется папаше Дорсету в лишних пятьсот долларов, — с ухмылкой заявила она, указав левой рукой на свое поврежденное ухо, а правой пряча добычу в декольте сарафана.

— Не серебро? — одними губами — чтобы не услышал легионер — спросил я. — А то ведь Машина не пропустит!

— Нет. Думаю, золото, — столь же беззвучно ответила девушка.

Перетащив ларец на новое место — к подножию одинокой высокой колонны, увенчанной вооруженной копьем статуей — я принялся рыть яму уже там. Здесь дело двигалось несколько медленнее — то ли землекоп уже порядком подустал, то ли грунт оказался тверже и тяжелее. В какой-то момент Полина меня даже подменила — но ненадолго: от напряжения из ее пораненной мочки снова хлынула кровь, и я поспешил забрать у девушки лопату.

Долго ли, коротко ли, но яма была готова, ларец спущен на ее дно и засыпан. Тщательно разровняв и утоптав землю, мы навалили сверху веток и обломков кирпичей, кои в изобилии были разбросаны по округе. Не будешь знать, что и где искать — ни за что не догадаешься о тайнике.

Как изволил ранее выразиться «Хозяин» — все, профит, можно возвращаться.

Мы и вернулись. На удивление — без происшествий.