– Взять живыми! – орал офицер. – Тому, кто схватит их первым, Публий обещал большую награду.

– Хрен ты увидишь эту награду, – объявил Федор ближнему легионеру с гладием, делая выпад.

Острие фалькаты вспороло кожаный панцирь и вошло в плоть. Легионер охнул, выронил меч и, схватившись за бок, упал на колени. Раздался свист, и рядом тут же упал второй. Это карфагенский лучник, все еще державший центральную лестницу, решил ему помочь.

– Уходим! – крикнул Федор, увидев, как на валу появился Летис. – Все вниз!

И первым перемахнул ограждение, схватившись за один из кольев. Улетая в темноту, он успел заметить, как Урбал, отбив удар взобравшегося по лестнице легионера и пнув того ногой в грудь, последовал его примеру. Приземлившись на скользкую поверхность, Чайка пробежал несколько шагов, после чего поскользнулся, рухнул и кубарем покатился вниз, кувыркаясь через голову. Сжимая в руке фалькату, он пролетел несколько метров с мыслью о том, что если немедленно не остановится, то он просто налетит на один из заостренных колов, который наверняка остановит его полет вместе с жизнью. Изогнувшись, Чайка попытался «зарубиться», как это делали альпинисты из его прошлой жизни, соскальзывая по заснеженному склону. Ледоруба у него не было, кинжала тоже, и он попытался воткнуть на лету в поверхность вала то, что имелось, – свою фалькату. Получилось не очень, клинок звякнул о какой-то камень, пытаясь проникнуть вглубь, но лишь на секунду затормозил полет, развернув тело. А затем Федор, увлекаемый силой тяжести дальше, вновь устремился вниз, но теперь уже животом по склону.

Это его и спасло. Когда он, пропахав еще несколько метров лицом по склону, все же остановился и попытался подняться, то едва не выколол себе глаз торчавшим в сторону заостренным сучком. Чуть левее он услышал сдавленный стон, – кому-то повезло меньше.

Подняв голову, Чайка в отблесках недалекого зарева разглядел линию обструганных кольев. Не слишком далеко слышался шум сражения, а ночное небо над позициями обеих армий пересекали огненные шары. Усилием воли Федор поднял свое избитое тело и заставил себя двигаться вперед. Но, протискиваясь между кольями, вдруг понял, что застрял.

– Вон они, – крикнул кто-то с вала, – там, внизу. А ну, бросьте туда факел!

Тотчас рядом с ним, буквально в нескольких метрах пролетел и упал на склон горящий факел. Еще один улетел левее, туда, где мощнотелый Летис едва не выломал кол, чтобы преодолеть эту преграду. Становилось все светлее. «И как мы умудрились пройти все это так легко в первый раз, – удивился Федор, почуяв, что сейчас он и его бойцы, пробиравшиеся через частокол, станут отличной мишенью, – помоги мне, Баал-Хаммон!»

– Лучники, ко мне! – прозвучала за спиной команда, словно в ответ на его мысли.

Впрочем, чтобы помочь остальным, для начала надо было выбраться самому. И он выбрался, окончательно исцарапав в кровь свои бедра, ноги и руки. «Зато глаза пока целы», – подбодрил себя Федор, когда первая стрела просвистела над ухом, стукнувшись о камень.

Оставив частокол позади, Чайка в несколько прыжков достиг оврага, где по-прежнему царила тьма, и рухнул туда, накрыв голову одной рукой, потому что в другой все еще нервно сжимал фалькату, словно это могло его спасти. Через мгновение под бешеный свист стрел кто-то упал рядом.

– Эй, – позвал Федор, – Летис?

– Это я, – подал голос Урбал, – Летис в порядке. Поцарапался немного, отлеживается за соседним бугром.

– Значит, это не его убило стрелой? – с облегчением уточнил Федор, видевший за мгновение перед падением, как кто-то из карфагенян получил стрелу в спину, так и не успев перебраться через частокол.

– Нет, – проговорил Урбал, отплевываясь от земли, – это погиб мой боец. Последний из тех лучников, что я взял с собой.

– Надо идти дальше, – решил Федор, когда обстрел немного ослабел, хотя римляне все еще бесновались на валу, изрыгая проклятия им на голову, – пока они лишь пускают стрелы. А то вдруг еще решат пойти на приступ.

Урбал не ответил, но Федор и сквозь темноту смог «увидеть», как тот кивнул. Однако, едва они поднялись, предсказание Федора сбылось. Со стороны вала вдруг послышался страшный рев, и небо между позициями противников осветилось огненными линиями. Обернувшись, в свете «трассеров» от внезапно заработавшей вблизи артиллерии римлян Чайка увидел, как легионеры, спустив с вала длинные лестницы, десятками прыгают по ним вниз, размахивая клинками.

– Быстрее! – рявкнул Федор, испугавшись, как-бы не сбылось теперь и предсказание его друга.

Они бросились бежать по оврагам в сторону собственных укреплений. Вскоре к ним присоединился и Летис; пыхтя и отдуваясь, здоровяк приволакивал за собой раненую ногу. Федор тоже был весь в ссадинах и порезах, но не замечал их. К счастью, римляне перестали пускать им вдогон стрелы, решив, что беглецы уже вне зоны досягаемости. Но, стоило им вновь появиться в поле зрения, как Федор, прыгая в очередной овраг, услышал отчетливый вопль центуриона:

– Вот они! Догнать!

Вскоре они были уже под самыми укреплениями, где им пришлось вновь преодолевать частокол, но уже собственный. Напрягая последние силы, трое карфагенян карабкались по склону вверх, когда над их головами просвистел горшок с зажигательной смесью и, ударившись о стену бастиона, разлил по камням жидкий огонь. От удара в стороны разлетелись огненные протуберанцы, один из которых едва не изжарил друзей.

– Твою мать! – выругался себе под нос Федор, когда рядом с ним задымилась трава, а капля горящей жидкости упала на кожаный рукав доспеха, заставив его тлеть и вонять. – Быстрее в бастион, пока эти римские балистарии совсем не разошлись.

– Кто здесь? – раздался окрик с бастиона, едва разрыв горшка осветил фигуры трех карфагенян.

– Это я, Федор Чайка, – крикнул он, хватаясь за край ограждения и втягивая свое тело наверх, где ему помогли в этом еще двое солдат, подхватив под руки.

– Хорошо, что не убили, – поблагодарил Федор, переводя дыхание и поглядывая на лучников, дежуривших у кромки бастиона. Летис и Урбал вскоре тоже оказались по эту сторону стены. – Хотя вполне могли принять и за римлян.

– Я даже в полной темноте узнаю своих, – похвалился главный «артиллерист», всматриваясь через плечо командира хилиархии в то, что происходило внизу. Там римляне уже приближались к частоколу, прихватив с собой свои штурмовые лестницы.

– Мы ждали вас до последней возможности. Вы же сами отдали такой приказ.

– А теперь отдам другой, – кивнул Федор и, тоже обернувшись назад, проговорил: – Немедленно открыть стрельбу по легионерам Сципиона, не то они так же легко вскарабкаются сюда, как и мы. – Взмахнув окровавленной фалькатой, что до сих пор держал в своей руке, добавил: – И вызвать ко мне всех командиров спейр, нам предстоит веселая ночка.

Не успел Федор отойти на десять шагов от передовой в сторону своего командного пункта, находившегося поблизости от бастиона, как небо осветилось новыми вспышками. Это заработали баллисты карфагенян по всему фронту, вслед за орудиями на участке двадцатой хилиархии. Чайка остановился в изумлении и окинул пристальным взглядом всю линию огней, где были слышны звон оружия и крики сражавшихся бойцов. Римляне перешли в наступление почти по всему фронту с этой стороны города. Во всяком случае, насколько мог видеть Чайка со своего места.