Во многих отношениях с «Денвер-хаус» не мог сравниться и самый лучший отель в округе. Этим вечером персонал отеля готов был превзойти сам себя: из погребов достали самые дорогие вина, для гостей приготовили говядину, копченого лосося, свежую рыбу, цыплят. Люстры и паркет отполировали до блеска. Прошел слух, что будут и танцы — любимое развлечение дам.

Переговоры продолжались с полудня до глубокой ночи, как сообщил Элизабет Мартин, поэтому сегодняшний вечер должен быть праздничным, чтобы ознаменовать их благополучное завершение. Но Элизабет было невесело, она опять проплакала почти всю ночь, написав короткий и холодный ответ на письмо Стива, переданное ей Мартином.

Мистеру Моргану не стоит совершать такой путь, чтобы заехать за ней. Если он все же это сделает, она не двинется с места. Она появится завтра на обеде с другим спутником, да и кто может запретить ей это?

«Бет, мне жаль, что я вышел из себя, — писал он, — надеюсь, что к тому времени, когда я заеду за тобой, ты наденешь то платье, которое я купил. Думаю, оно будет тебе к лицу. — И небольшая приписка: — Нам нужно многое обсудить, и у меня есть для тебя одно предложение».

Он никогда не предложит ей выйти за него замуж, потому что уже женат. И, без сомнения, заводит любовниц везде, где появляется. Он желал ее только потому, что рядом никого не было. Элизабет дала понять, что ненавидит его. О, только бы ей удалось показать ему это завтра!

Она прибыла в «Денвер-хаус» вместе с Мартином Барнесоном, высоко подняв голову. Элизабет знала, что ее бывшие подруги не сведут с них глаз, следя за каждым движением ее и Стива. Ну и пусть!

Элизабет поразило, как хороша Лорна Прендергаст в элегантном бальном платье с бриллиантовыми сережками и ожерельем. Она держала под руку Стива Моргана.

Однако Элизабет польстило, когда Стив, что-то небрежно сказав Лорне, устремился к ней через зал. Но его разъяренный вид вызвал у нее желание спрятаться за спину Мартина.

— Мартин… — дрожащим голосом начала Элизабет, но тот лишь мягко сжал ее руку.

— Думаю, дорогая, — твердо сказал он, — что есть такие вещи, которые ты должна решать сама.

Неужели ему все равно, что подумают о нем люди? Не говоря ни слова, Стив схватил Элизабет за руку и повел через зал, не замечая устремленных на них взглядов. Он затащил ее в дальний конец зала.

— Какого дьявола ты не надела то платье, что я тебе купил?

Она с отчаянием посмотрела ему в лицо.

— Потому что… оно для меня не годится. Там слишком большое декольте, а здешние женщины так не одеваются, и ты сам это знаешь. Кроме того, ты всегда говорил, что тебе нравится это платье.

После долгих размышлений она надела платье из черной тафты.

— Какого черта, Бет! Ты же видишь, как одеты Лорна и ее мать. Женщины из высшего общества носят платья с короткими рукавами и большим вырезом!

Она спокойно возразила:

— Но я не хочу, чтобы обо мне плохо думали соседи и друзья, ведь мне предстоит дальше жить здесь, с ними.

— Понимаю. — Он посмотрел на нее так, что она затрепетала. — Это намек, Бет? А я-то хотел предложить тебе отправиться со мной в Сан-Франциско. Лорна и ее мать тоже едут туда, а старый Джек позаботится об эскорте. Если согласишься, не беспокойся о том, что скажут об этом твои сплетники соседи. Не хочешь ли сопровождать миссис Прендергаст в качестве, ее компаньонки?

«О Боже, — взмолилась она, — заставь его замолчать, дай мне терпения и сил!»

Видимо, молитва дошла: Бет даже удивилась своей невозмутимости.

— Оказывается, мистер Морган, вы женаты! Может, мне не следует волноваться и о том, что подумает ваша жена? Что вы ей обо мне скажете — что я горничная миссис Прендергаст?

— Мне стоило бы встряхнуть тебя так, чтобы загремели твои глупые мозги! — Он издевательски рассмеялся: — О, не беспокойся, я не сделаю ничего, что шокировало бы твоих друзей! Но если уж ты так много обо мне знаешь, то могу кое-что добавить. Моя жена погибла несколько месяцев назад, и я уже привык к мысли, что стал вдовцом.

Он сказал это так, что Бет захотелось убежать и спрятаться, лишь бы ничего больше не слышать. Но она проговорила:

— Мне очень жаль, что я это сказала…

— Ради Бога, не жалей об этом! Но ты мне еще не ответила. Итак?

— У тебя есть дети? — Она не знала, почему задала этот вопрос, хотя мучительно хотела услышать ответ. Захваченный врасплох, он рассердился:

— Какая разница, черт подери! Да, есть. Близнецы, мальчик и девочка, но я никогда их не видел.

— Ты не…

— Я, видимо, еще не созрел для отцовства. Бет, я слишком беспокойный человек.

— Знаю, — глухо отозвалась она. — Мне не следовало задавать эти вопросы. Я не имела на это права. Но хорошо, что мы поговорили обо всем и были честны друг с другом. — Она жадно смотрела ему в лицо, стараясь запомнить его. Наконец Элизабет решилась сказать ему то, ради чего и пришла сюда: — Спасибо за приглашение, но я не могу поехать с тобой: я выхожу замуж за Мартина Барнесона.

Он молчал. Элизабет не решалась поднять глаза. Она думала, что Стив сейчас повернется и пойдет прочь, так и не сказав ни слова; но он задумчиво глядел на нее.

— Бет, ты уверена, что делаешь то, чего действительно хочешь?

Она твердо ответила:

— Уверена. Мартин — замечательный человек, за ним я буду как за каменной стеной. Ни Сан-Франциско, ни любой другой город, куда ты собираешься направиться, не по мне. Я люблю оседлый образ жизни и эту землю. Думаю… почти уверена, что когда-нибудь смогу полюбить Мартина так же, как он любит меня. Я уважаю его и доверяю ему.

Стив вдруг нежно коснулся ее лица.

— Ты красивая женщина, Бет, — мягко сказал он, взял ее за руку и повел к Мартину Барнесону.

Итак, он потерял Бет. Криво усмехнувшись, Стив честно признался себе, что это был лишь вопрос времени. Она права: он ничего не мог ей предложить, тогда как Мартин Барнесон даст Бет все, к чему она стремится.

Путешествуя по Калифорнии, Стив много размышлял о своей жизни и разговаривал только с Сэмом Мердоком или с молчаливым человеком по имени Барроуз, который взялся сопровождать их до Аризоны. Барроуз знал Стива много лет назад, когда они оба, вооруженные до зубов, охраняли поезда от нападения бандитов; тогда же он познакомился и с Сэмом Мердоком. Барроуз был надежным человеком.

Франсуаза Прендергаст прекрасно переносила тяготы путешествия, но ее дочь была утомлена и не скрывала раздражения, обиженная тем, что мистер Морган не уделяет ей никакого внимания. Она привыкла к полной откровенности с матерью, мудрой и понимающей женщиной, а потому однажды заявила ей: