Внезапно все детали головоломки совпали. Раздался голосПосетителя. Он говорил так быстро, что Блисс не могла разобрать слов.

«Конечно. Гемелл. Конечно! Михаил хитрец. Поверил емуповерил предателю. Мы должны нанести удар сейчас же. Сейчас же. Сейчас же.Сейчас же».

Недостроенный собор. По религиозным законам церковь должнабыть достроена, прежде чем ее полностью освятят. Конечно. Разве найдешь лучшееместо спрятать врата, чем священное место, которое священно еще не до конца?Чем церковь, в которую может войти даже Серебряная кровь?

Сама не понимая, что делает, Блисс вскричала голосом темнееглубин ада:

«Кроатан! Ко мне! Вот наша судьба! Врата времени здесь!Восстаньте, темные демоны глубин! Восстаньте и пробудитесь, ваше время пришло!»

И внезапно все заполонил туман. Это Серебряная кровьвступила в собор — в единственную во всем мире церковь, куда они могли войти, —и они окружили Кингсли, окутав его серебряным туманом, густым, непроницаемым.Церковь погрузилась во тьму, и в этой темноте звенел смех Серебряной крови,безумный и мучительный.

— Девчонка! Не забудьте про девчонку! — Проскрежетал чей-тоголос.

Блисс подняла голову, Шайлер мчалась по проходу на помощьКингсли, пока весь Совет застыл в ошеломлении. Казалось, будто все происходит взамедленной съемке.

— Нет! Шайлер! Не подходи! — Завопила Блисс и кинулась, чтобне подпустить подругу к демону.

Но Левиафан успел первым.

ШАЙЛЕР

Она находилась в гломе, и она падала, падала, падала. Демонсхватил ее и тащил в глубину. Вниз, в темный центр сумеречного мира. КогдаШайлер наконец-то сумела открыть глаза, оказалось, что она прикована к каким-товоротам, а с обеих сторон от них стоят двое мужчин. Одним из них был красавец вбелом костюме.

Шайлер сразу узнала его. Люцифер, бывший Князь небес,Утренняя звезда. Она даже не предполагала, что мужчина может быть настолькокрасив. Его красота взыскивала плату со смотрящего, словно нож, приставленный кгорлу. Шайлер осознала разницу между ним и его фальшивым подобием на Корковадо.Подлинный Утренняя звезда сиял чистым светом, от которого не было укрытия.

Люцифер стоял на тропе из расплавленной лавы; камни шипели,и над ними поднимался пар, и Шайлер поняла, что это и есть путь мертвых. Онистояли перед вратами времени, и эти врата удерживали Люцифера.

У ворот стоял Левиафан, убийца ее деда. Демон был закутан вплащ с капюшоном, так что Шайлер видела лишь кусочек обугленной кожи и светящиесяугли глаз. Ей сейчас полагалось бы бояться, но вместо страха девушка ощущалалишь смертоносный гнев. Шайлер не знала, как собирается это сделать, но твердонамеревалась выбраться отсюда и заставить их заплатить за все. Это звучалонелепо и неубедительно, но Шайлер не сомневалась: пока она жива, пока дышит,пока пребывает в своем теле — она будет всеми силами бороться с этим сияющимсуществом, что стоит рядом с ней, прекрасным, как лик солнца, но с душоюуродливой, как кишащая червями гнойная рана.

Потом Шайлер увидела, что они притащили в эти мрачныевладения тени не только ее: на земле, придавленный ногой Левиафана, лежалраспростершись третий мужчина.

Кингсли Мартин застонал.

— Гемелл. Ну конечно. Мне следовало бы догадаться, —произнес Люцифер.

Голос у него был уверенный, гипнотический и повелительный,словно у кинозвезды.

Кингсли разлепил глаза и закашлялся.

— Но ты не догадывался. И долго притом. Рад тебя видеть,кузен. Ты не мог бы сказать своему тупому брату, чтобы он с меня слез? А тонеудобно.

В ответ Левиафан с яростью пнул Кингсли в бок. Кингслизадохнулся, а Шайлер вздрогнула.

— Скажи-ка, Гемелл, Неразвращенный по-прежнему держит тебяна строгом ошейнике? Ты все так же повинуешься приказам Михаила? Несмотря на точто это я сделал тебя тем, кем ты ныне являешься. Это я показал тебе, насколькосильнее мы можем стать, беря себе бессмертную кровь.

Люцифер прижался к воротам, глядя между прутьями. Зверь вклетке.

— Я не знал... я понятия не имел, что ты предлагаешь, —прошептал Кингсли. — Я был мальчишкой. Те, кого я взял, — они по-прежнему вомне. Я слышу их. Я живу с их страданиями. Это... невыносимо.

— Ты был самым слабым из нас! Позором вампиров! Ты былничтожеством! — Прошипел Люцифер.

— А теперь я хуже ничтожества, — отозвался Кингсли.

— Жаль, что ты так считаешь. Ты никогда не понимал истинногомасштаба моих стремлений. — Люцифер вздохнул. — Хотя я вынужден отдать тебедолжное: переместить врата из Лютеции — это был разумный шаг. И оставить толькоперекресток в качестве ловушки.

— Клево? Моя идея, — ухмыльнулся Кингсли.

— Я так и думал, — кивнул Люцифер с таким видом, словно этоего обрадовало. — Михаилу требовался собственный лжец, чтобы придуматькачественный обман. Дьявол, думающий как дьявол.

Кингсли коротко рассмеялся.

— Ты всегда умел играть словами.

Люцифер поклонился в ответ на комплимент.

— Как ты прекрасно понимаешь, я долго ждал этого момента. Ивот наконец-то эти врата передо мной. Итак, откроем их?

Шайлер осознала, что здесь происходит. Как говорила Аллегра,врата были напитаны небесной мощью. Мощью ангелов. Они преграждали путьЛюциферу и его злобе, не пуская их на землю. Их силою Утренняя звезда былзаключен под землей. Но стоит вратам отвориться...

Кингсли расхохотался.

— Ты знаешь, что каждые врата требуют невинную жизнь. А яотнюдь не невинен.

— Ну да, само собой. Потому мы кое-кого прихватили, —отозвался Люцифер, и Шайлер заметила, как Кингсли поднял голову и увидел ее,прикованную к воротам.

Он изменился в лице и весь поник.

Шайлер поняла, зачем она здесь. Для жертвоприношения.

МИМИ

Мими стояла застыв посреди прохода, а вокруг царили паника ихаос. Она слышала чей-то крик откуда-то издалека.

Что случилось? Где Кингсли?

Потом рядом оказался Джек, схватил ее за локоть.

— Кроатан! В глом! Быстро! За мной!

Слава богу, в гломе на ней не было этого дурацкогосвадебного платья. Без него было гораздо легче бежать. Ее брат-близнец нессясквозь тьму, подобно ракете, и Мими помчалась за ним следом.

— Где они? — Спросила девушка.

— Они утащили Шайлер вниз, на грань, к вратам, — ответилДжек.

Они бежали все быстрее и быстрее, вниз, в глубину, во тьму,в место, где перестают существовать память и время, и единственная тропа там —тропа огня.