— Потому что любить опасно. Моя любовь… убивает.

И вдруг Адор застонал, вскинул руки и, прижав ладони к груди, будто получил сильный удар, упал на колени. Я бросилась к нему, потрясла:

— Что? Больно? Адор, не молчи…

Но Белен вздрогнул и, бессильно уронив руки, повалился набок. Я застыла: миг, второй, третий. Нет! Он… Несгибаемый дей Белен, что, — проиграл?! Помотала головой. Нет, не может быть. Я даже не видела ни марева магии, ни образов заклятий, ничего. Ему словно проткнули сердце. Но почему? Любимец женщин, ловелас, репутация которого едва ли выше, чем у дворового кота… сражен любовью? Скривилась: неужели, он до сих пор любит мертвую дею Малию?

Сердце екнуло. Помотала головой: какая разница? Сейчас влетит истеричный старик, и все будет кончено. Меня, скорее всего, убьют на месте… и найдут, как Доригу, в Колемском овраге без глаз. Чтобы не повадно было заглядываться на мужскую власть… А дей Росио останется безнаказанным, ибо только я знаю, где спрятан злополучный кулон. И только Белен на троне верховного может покарать этого монстра в облике человека.

Вдохнув, облокотилась грудью на Белена, прижалась нежным поцелуем к его губам и, зажмурившись, делилась магией крови. Положив руку на колье, активировала отложенные заклятия, которые мы готовили вместе с Адором. Сейчас же я разрушала их, пропускала через себя, преобразуя в чистую силу, вливая ее в мага. Меня трясло, перед глазами уже плавали цветные круги, и я из последних сил делилась с любимым единственным, что у меня было. Камни рассыпались под пальцами, ранили осколками, и капли свежей крови ручейками текли по запястью. Из последних сил я нарисовала изрезанной рукой знак на груди Адора. Он полыхнул алым маревом, а я погрузилась во тьму.

Открыла глаза и посмотрела в непривычно-улыбающиеся лицо обычно-строгой Гасии. Заведующая крепко прижала меня к груди и проворчала:

— Ох, и напугала ты меня, девочка!

Я, с трудом шевеля непослушными губами, произнесла:

— Надо идти навстречу страху… как вы учили.

Гасия засмеялась и, зажмурившись, прижалась еще сильнее. На мою щеку упала мокрая капля. Сердце дрогнуло: эта суровая женщина… плачет?! Отодвинулась и быстро осмотрела большую, роскошно обставленную, комнату:

— Где Адор? Что с ним?

— С ним власть, — почему-то горько усмехнулась Гасия. Помогла мне сесть и прикоснулась к щеке: — Он стал верховным, милая. Насколько понимаю, благодаря тебе. Ты удивительная дея!

— Я не дея, — поморщилась я. Боль кольнула грудь. Лучше буду куртизанкой, чем… дочерью своего отца! Посмотрела хмуро: — Я просто Селеста.

— Да? — приподняла брови Гасия. — А вот дей Белен приказал слугам устроить как можно удобнее дею Селесту Белен.

Я задрожала мелко-мелко, на глаза навернулись слезы, дыхание перехватило. Гасия понимающе кивнула и слегка пожала мою руку.

— Я принесла мазь, — тихо проговорила она. — Позволь помочь нанести ее.

— Что за мазь? — растерянно уточнила я и, догадавшись, едва не прикусила себе язык. — Ох… Девственный аукцион… Я же — приз верховному!

Задрожала еще сильнее, щеки опалило жаром, а внизу живота сладко затянуло.

— И дей Белен в крайнем нетерпении, — ехидно ухмыльнулась Гасия. Она зачерпнула мази из керамической баночки и, мягко массируя мое тело, проговорила: — Я принесла одежду. Надеюсь, тебе понравится.

— А дею Белену? — звенящим от волнения голосом уточнила я. — Ему понравится?

— О! — таинственно улыбнулась заведующая. — Он будет в возб… восторге!

Ее мягкие руки расслабляли, движения успокаивали. Она, словно мать, благословляла меня на первую брачную ночь. Сердце снова бешено заколотилось: неужели, дей Белен оговорился? Ведь куртизанки не выходят замуж… тем более за благородных деев. Но «Селеста Белен» звучало так прекрасно, что я готова была хоть ненадолго поверить в эту сказку. Неважно, буду ли я его женой, главное — быть рядом. Я не смогу без моего Адора…

Гасия помогла облачиться в откровенное платье бутончика, и теперь я ничуть не возражала против фривольности наряда. Стоило представить, как потемнеют глаза моего любимого дея, как участится его дыхание при виде меня, как натянутся его штаны… И счастливая улыбка растягивала губы. Как же дождаться?!

***

Положил ладонь на ручку двери, металл холодил пальцы, но не мысли. В груди словно разворачивалось пламя, желание жалило так, что он едва мог шевелиться. Там, в палате верховного его ожидала Селеста. Его девочка, его желанная, его… единственная. Дея Селеста Белен. Как же приятно было это произнести! Да, впереди еще много препятствий, предстоит преодолеть косность жестоких взглядов магов высшего света… но он найдет ключик к каждому!

Ради нее, ради своей девочки, перевернет Гомандию, перекроит законы и умы людей. Добьется, чтобы на женщин с даром к магии смотрели не потребительски, а с уважением. Сделает все, чтобы на его женщину смотрели с уважением! Стук сердца, второй, третий… Толкнул дверь.

Закутанная в тяжелый бархатный плащ, она стояла посередине комнаты, глядела блестящими глазами цвета крови. В груди словно что-то оборвалось. Вспомнил, как она разрушила силу всех заклятия, пропустила через себя магию, чтобы сделать его верховным, а сама… Дыхание перехватило, к горлу подкатил ком. Он не смог бы жить, если бы Селеста не вынесла всего этого. Последовал бы за ней… куда угодно! Он готов идти следом за этой прекрасной сильной женщиной… Нет! Он готов нести ее на руках! К вершине. К славе. К признанию. К счастью.

Селеста медленно, не разрывая взгляда, потянула за тесемку, и мягкая ткань плаща с шуршанием соскользнула с белоснежных плеч и собралась складками у стройных ног. Белен облизнулся и, жадно впитывая невероятную красоту ее тела, едва мог дышать. Упругая округлая грудь в темными бусинками сосков, к которым так хотелось прикоснуться пальцами, провести языком и, покусывая, вырвать самый прекрасный стон в мире. Она так чувствительна, его маленькая Селеста! Такая страстная, нежная… вкусная!

Шагнул и, простерши руки, заставил себя прикоснуться не к манящей груди, а ниже. Сжав затянутую в корсет талию, прижал Селесту к себе, погладил пока еще скрытую в складках шелковой юбки ягодицу. Желание обладать этой женщиной разрывало, выкручивало, обжигало. Едва сдерживался, чтобы не повалить ее на ковер, и войти одним толчком, да тут же излиться от долго сдерживаемого вожделения. Так бы и сделал… раньше. Но это была она! Его девочка, его Селеста, его дея Белен. Хотелось проявить как можно больше чуткости, доставить удовольствие ей.

Селеста положила руки на его грудь, пальчики порхали, расстегивая пуговицы, провела ладошками по плечам, снимая с него одежду. Обошла кругом, осторожно прикоснулась к шрамам. Адор, закрыв глаза, ощущал, как к спине прикасаются мягкие теплые девичьи губы, и, затаив дыхание, принимал бескорыстную любовь деи. Она магическим маревом окутывала его, проникала, насыщала. Как же это прекрасно, когда тебя так сильно любят. Любят таким, какой есть, и не нужно притворяться кем-то другим! Ради такой любви он готов свернуть горы, разрушить города, сломать стереотипы. Ради Селесты…