– Ты хочешь что-то узнать о Евфимии из Эдессы?

– Да! Ты знаешь о ней хоть что-нибудь?

– Я знаю о ней все, кроме того, куда она исчезла, – отвечала ему Кифия, это, конечно, была она.

Женщина рассказала купцу все, от появления Евфимии в доме Алариха в качестве рабыни до ее заключения в гробницу умершей Фионы. А дальше было вот что.

Через три дня после того, как обезумевшую от ужаса Евфимию втолкнули в пещеру вслед за трупом Фионы, заложили вход доставленным по приказу Алариха огромным тяжелым камнем и замуровали его, в Иераполис вернулся правитель области. Узнав о преступлении, случившемся в доме Алариха, и об устроенном над виновной рабыней самосуде, он немедленно потребовал ее освобождения из гробницы для расследования и сам отправился вместе с Аларихом и слугами к месту погребения знатных горожан. Первое, что все увидели, приблизившись к пещере, был разбитый сверху донизу и опаленный молнией камень. Его по частям отвалили от гроба – и никого не нашли, кроме лежащей на возвышении мертвой Фионы.

– Чудо! Ангелы Господни освободили Евфимию! Значит, она была невинна! – заговорили между собой слуги.

– Или у вашей убийцы были сообщники, разбившие и отодвинувшие камень и поставившие его на место после того, как выпустили ее, – сказал правитель. – Но нет обвиняемой – нет и суда. Мы продолжим следствие, если она найдется.

– На этом история Евфимии во Фригии закончилась, а сам Аларих при первой же возможности покинул Иераполис, – закончила свой рассказ Кифия. – Ты будешь продолжать искать ее?

– Да.

– Тогда утром не уходи сразу, я принесу тебе одну вещь, которую ты ей передашь с моим напутствием.

Наутро Кифия сама накормила Товия и проводила его, а на прощание дала ему небольшой узелок и велела передать его Евфимии со словами: «Я надеюсь, что тебе это еще пригодится».

Не подозревая, какая радость ожидает его в Эдессе, Товий не спешил с возвращением, останавливаясь в разных городах по торговым делам, договариваясь о покупках и продажах, и очень жалел о том, что ему так и не удалось встретиться с Аларихом.

А все-таки они встретились, но произошло это не так скоро, как того хотелось Товию.

Прошло два года, Евфимия почти совсем успокоилась, хотя и оставалась всегда задумчиво-грустной. Мариам счастливо вышла замуж и благополучно родила сына Георгия. По этому случаю Евфимия хотела отдать подружке вышитые ею нарядные рубашечки Фотия, которые привез ей от Кифии Товий, но Мариам потупилась и сказала:

– И я, и обе бабушки Георгия столько нашили ему всякого добра, что сундучок уже не закрывается. Оставь это себе, дорогая: вдруг ты еще выйдешь замуж – а мы все на это надеемся, – и тогда тебе самой пригодятся эти чудесные вещицы.

Евфимия решила, что Мариам боится повредить дитяти, взяв для него одежки умершего младенца, грустно улыбнулась и не стала спорить: она понимала подружку, глаз не сводившую с ненаглядного своего сыночка.

* * *

Однажды Товий по дороге в одну из лавок своего отца, расположенную на берегу Дайсана, вдруг увидел идущего ему навстречу Алариха в компании других воинов-готфов. «Как же мне повезло, что он не один!» – подумал Товий и бросился ему наперерез с распахнутыми объятиями.

– Ах, друг Аларих! – приветствовал он его по-готфски. – Какими судьбами снова в нашу богоспасаемую Эдессу? На новые подвиги собрался или просто к теще в гости?

Растерявшийся и даже побледневший от неожиданности готф, уразумев первые слова Товия, мигом пришел в себя, оправился и обнял его.

– Радуйся и ты, Товий. Нет, я здесь один и по чистой случайности. Эфталиты снова зашевелились, и наше войско на всякий случай двинули в Эдессу. Но, кажется, они обходят ваш город стороной, так что мы долго здесь не пробудем.

– А Евфимия с тобой?

– Нет, она осталась дома.

– Как жаль… Но и тебе София, наверное, страшно обрадовалась!

– Нет, я ее еще не видел…

– Как так?

– Да мы с войском только сегодня на рассвете вошли в город.

– А, понятно… Надеюсь, ты опять остановишься у нее, а не в тесной казарме?

– Вообще-то, я собирался остановиться в гостинице.

– Даже и не думай! София страшно обидится, если узнает об этом. Знаешь, давай мы вот что сделаем. Я сейчас иду домой и по дороге зайду к ней, предупрежу ее о такой радости, а ты приходи к ужину.

– Хорошо, предупреди ее, что приду. Только знаешь, друг Товий, ты уж замолви словечко: мол, Аларих в Эдессе случайно, походом, а то я без подарка, а это, сам понимаешь, неудобно.

– Да ничего! Ты сам – лучший подарок для тещи! Ну, я побежал к ней с радостной вестью. Так помни – к ужину ждем тебя!

И Товий быстрым шагом направился к дому Софии.

* * *

– Я видел его! – не успев отдышаться, сообщил он с порога Софии, Евфимии и Фотинии, находившимся в атриуме.

– Кого «его»? – недоуменно подняла брови София.

– Злодея и проходимца, доставившего столько горя всем нам, Алариха зловредного! – и он рассказал о нечаянной встрече.

– Надо сейчас же идти к стратилату и просить ареста преступника! – сказала Фотиния.

– И тем самым дать этому скользкому ядовитому змею возможность опять вывернуться? – возмутилась София. – Нет, на этот раз мы поступим хитрее. Он придет к теще на ужин? Ну, так обрадованная теща вместо ужина закатит ему настоящий пир. На который созовет всех родственников и соседей. Готф не удивится, завидев стратилата Аддая среди гостей, – он знает, что мы с ним давние друзья. Не будет только Евфимии с няней, их мы спрячем до поры наверху.

– А за ужином вы дадите ему возможность плести небылицы и самому попасть в сплетенные им сети! – восторженно закончил за нее Товий.

– Вот именно.

* * *

К назначенному пиршеству заявились стратилат Аддай с двумя помощниками, дядюшка Леонтий, Товий с отцом и зятем, мужем Мариам, старый дядюшка Леонтий и еще пара надежных и уважаемых соседей, друзей Софии. Все они, включая стратилата, давно знали историю злоключений Евфимии, поэтому никому не пришлось ничего объяснять.

И вот готф явился в дом своей «тещи» и был встречен радостными возгласами и препровожден за пиршественный стол. И затем, что выглядело вполне естественно, София набросилась на него с вопросами:

– Отчего вы пропали, как в воду канули, как могли вы с Евфимией так долго совсем не давать о себе вестей? Здорова ли моя дочь, как перенесла она долгое путешествие? Хорошо ли вас приняли у тебя дома? Родились ли у вас дети, кто, мальчик или девочка? А может, уже и двое – ведь больше двух лет прошло?

Решив, что ему ничего в этом доме не угрожает, Аларих засмеялся и осмелился обнять Софию.