– Сереженька, посмотри, что я тебе купил, – послышался за спиной девчонок голос Максима. – Ты у меня такой просил, да?

– Не стоит баловать мальчика, – сухо проронила противная женщина. – У меня не всегда будет возможность покупать ему то, что он попросит.

– Запомни, – сдавленно проговорил Максим. – У тебя будет такая возможность. Я хочу, чтобы мой сын ни в чем не знал отказа. Скажи, сколько надо присылать денег, на какой счет? Я не всегда могу видеться с вами открыто. Давай договоримся так – каждую первую субботу месяца я буду ждать тебя здесь. Если не получится, буду ждать в следующую субботу, и так дальше. Я имею право видеть Сережу. Если тебе нужно будет что-то срочное, звони по этому телефону.

Тут малыш, которого назвали Сережей, стал хныкать.

– Ах, Максим, прости, сыну пора спать. Он же днем еще спит. Сережа, попрощайся с папой. Папе пора на работу. Ну, скажи: до свидания…

За спиной девчонок опять послышались нежные отцовские ласки, и очень скоро голоса стали удаляться – странная семья ушла.

– Ну и что ты об этом думаешь? – спросила Зою Вера.

– А чего тут думать? Он эту женщину не любит. Сына – да, не спорю, а вот ее – нисколько, хоть она и красавица. Вот скажи, ты готова этого Сережу воспитывать?

Подруга не думала и секунды. Она так уверенно мотнула головой, что взлетела стайка голубей, которые что-то клевали у девчонок под ногами.

Господи! Им тогда казалось, что они так по-взрослому рассуждают! Зоя видела Веру уже почти матерью этого кудрявого мальчонки, нимало не смущаясь вопросом – а захочет ли настоящая мать отдать мальчика? Ясно было одно – жена у Максима стерва, он ее не любит, а эта женщина несчастная, красивая, но тоже нелюбимая, поэтому в сердце красавца все еще есть вакантное местечко, которое, конечно же, займет только Вера. Кстати, жену все же было решено выследить, узнать про нее все и наговорить ей гадостей – пусть знает, она не имеет на Максима никакого права. Если что, на их стороне женщина с младенцем.

На следующий месяц все повторилось. Опять приходила красивая женщина и приводила кукольного мальчика. Снова прибегал Максим и тискал своего сына.

Однажды Вера не выдержала и спросила у Полины Игнатьевны:

– А чего это Максим к вам своего внука не приводит?

– Какого внука? – побелела учительница.

– Ну как же какого? Сережу! Он такой мальчик хорошенький, кудрявенький.

– Запомните, Вера: у моего сына нет и не было детей. Никогда! – сухо отчеканила учительница.

– Ну конечно! Вы что, не знаете? Так сходите в скверик, а может, это вы им видеться не даете? Кстати, совершенно напрасно, ребенок…

– Еще раз повторяю – у моего сына нет детей. И, сделайте милость, приступайте к занятию!

Больше в сквере Максим с мальчиком не встречались. Вероятно, Полина Игнатьевна передала сыну разговор. И заниматься с Верой учительница отказалась, сославшись на болезнь. Вера так переживала, что похудела на семь кило. Но потом постепенно любовная рана затянулась, девчонка поступила в институт, но не закончила его – вышла замуж и переехала в другой город к мужу. Зоя тоже пробовала поступать в институт, но, конечно, провалилась. И тоже вышла замуж, стала работать, и постепенно полудетские переживания забылись. Правда, на одном из школьных вечеров, когда собирали всех выпускников, кто-то вспомнил про Шпроту, и оказалось, что учительница умерла несколько лет тому назад.

– Так что этого мальчика Сережу я хорошо помню.

– Назовите еще раз, пожалуйста, полное имя вашего героя, – попросила Клавдия.

– Наумов Максим Сергеевич.

«Точно, Мария себе не изменяла – и в этот раз она „сына“ назвала именем „деда“», – подумала Клавдия. Ну что же, теперь, зная имя-отчество да еще и фамилию, найти «папашу» будет не слишком трудно. Клавдия поднялась и принялась прощаться.

– Постойте, я же вам еще самого главного не рассказала! – подскочила Зоя и налила гостье новую кружку действительно вкусного чая. – Летом приезжала Вера. Она вообще сюда часто приезжает, у нее мать здесь. И вот что меня удивило: живет подруга далеко, а приезжает и на меня же наши городские новости вываливает. Так было и в этот раз.

… Подруга с мужем приехала в самую жару, и Зоя со своим супругом повезла их на дачу. Так уж у них было принято – едва приезжала Вера, обе семьи дня на три уезжали из города. Вечером, когда мужики, напарившись в бане и выпив ящичек пива, дуэтом храпели на веранде, подруги сидели в домике и под рюмочку домашнего винца вспоминали золотую молодость.

– Слышь, Зой, а ты помнишь Максима, сына нашей Шпроты? С ума сойти, до чего мир тесен! Я же его у нас в городе видела – в политику подался, представляешь? По телевизору частенько мелькает. Правда, уже не такой красавец, как раньше, но еще ничего, держится.

– А сколько ему сейчас? Старый ведь уже.

– Ну да, старый. Только не совсем. Знаешь, такой видный, солидный, а сколько лет, не поймешь. Под шестьдесят, должно быть, если не больше, – рассуждала подруга, разливая вино по рюмкам.

– Ой, Верка, я как вспомню, что мы тогда учудили! Вот ведь дуры! Ума совсем не было!

– Кстати, я все время думаю – как хорошо, что мы с тобой до жены Максима не добрались. Ты знаешь, кто она? Я не помню, как ее зовут, но точно знаю – она дочка какого-то большого начальника в КГБ, представь? Ведь Полина Игнатьевна, когда отказалась со мной заниматься, к моей матери приходила и просила, чтобы она за мной лучше следила. А Максим с ребенком своим так встречаться боялся, я думаю, только из-за этого. Держался за жену, потому что она, если что, в порошок его стереть могла. Хотя с подачи ее папеньки он и развернулся потом. А еще я слышала, что, когда уже перестройка началась, жена у Максима заболела, и он ее за границу повез. Через несколько лет он обратно, к нам сюда, вернулся уже вдовцом.

– Выходит, дождалась его та дамочка, с сыном-то которая, помнишь?

– Помню. Только про дамочку ничего не ясно. Он, говорят, женился недавно, совсем молоденькую взял, а ту забыл, наверное. Или старовата она для политического деятеля. Видно, не до сынка ему теперь – здесь немного пожил, потом в другой город перебрался, к столице поближе, в политику полез. Скоро вообще неизвестно кем станет.

– Ну и давай, вспомни молодость! Заявись к нему: мол, помните, Максим Сергеевич, как я к вам пылала? Мол, чувства не погасли, а посему предложите мне квартиру четырехкомнатную! Ха-ха-ха! Представь, как у него рожа вытянется!

В общем, вовсю веселились подруги, вспоминая былые годы…

– Вот так и получается, – закончила свой рассказ Зоя, – что Наумов Максим Сергеевич нынче видный деятель, а мальчишечка, поди, и сейчас не знает, кто его отец.

«Здесь, похоже, иная ситуация – папаша не знает, где его мальчишечка», – подумала про себя Клавдия Сидоровна.

Поговорив еще с полчаса с гостеприимной хозяйкой, Клавдия поняла, что больше ничего интересного выведать не удастся, а на улице, между тем, уже темень. И она поспешила откланяться.