— Будете знать, как порядочных люд…

Эльф достал из сапога тонкое шило и вонзил его Джерому под ребро. Мужчина взялся за проткнутый бок и, завидев кровь, рассвирепел пуще прежнего и принялся пинать эльфа ногами.

Я нащупал кусок, отломившийся от писсуара, и всадил его в ногу моего противника. Охранник вскрикнул и, придерживая раненое бедро, начал отползать. Изловчившись, я согнул ногу в колене и распрямил её аккурат около орущей от боли морды. Голова ублюдка смешно выгнулась и отлетела в сторону.

Джером заметил, что я расправился со вторым охранником, и направился ко мне. Я встал, первым же делом сбросил его джеп и контратаковал коротким правым в голову. Помощник гробовщика отлетел от меня, как от чумы, и схватился за мигом опухший нос.

— Где драться учился, хиляк…

Вместо ответа я немного поднял ногу, якобы для удара, и заставил Джерома отпрыгнуть — на том месте его поджидал Эйвариллиан. Эльф пнул негодяя в голень, и тот согнулся пополам с криком «нечестно».

Я подбежал к поверженному Джерому и вмазал по нему мощным правым. Гробовщик повалился лицом в землю, и я начал с ожесточением пинать его по рёбрам. Когда он стал харкать кровью, я перевернул его на спину и принялся бить по морде размашистыми ударами. Вскоре голова Джерома стала походить на разбитую тыкву.

Эйвариллиан поднялся с кафеля и отошёл к раковине: умыть раскрасневшееся лицо и заодно — вырубить того охранника, что уже начал просыпаться.

— Итак, Джером, тебя попросили избить нас?

То, что осталось от Джерома, прощебетало неуверенное «да».

— И кто же это был?

— Малец в сером костюме. Он заплатил денег, чтобы забрать все вещи, принадлежавшие этому ублюдку, Симону, и спрашивал про письмо…

— Ты знаешь, что было у Симона в письме?

Джером резко умолк.

— Ну, говори!

Я поднял с пола осколок писсуара и приставил его к горлу жертвы.

— Я-то не знаю, но знает мой начальник, мистер Гекарти: он нашёл при парне второе письмо…

— Второе? У Симона было второе письмо? Какой на нём герб?

— Не знаю, мне не показывали.

«Два письма. Первое — с гербом. Второе — неизвестно. Ключом к разгадке будет заполучение этого таинственного письма…»

— Где сидит мистер Гекарти?

— В седьмом кабинете!

Я отпустил Джерома и приказал эльфу найти того одноглазого человека. Сам же я поднялся на второй этаж и, не заметив подвоха в пустом коридоре, вошёл в кабинет… Чтобы увидеть труп. Мистера Гекарти.

— Твою мать, — я развернулся и столкнулся нос к носу с каким-то работником крематория, пришедшим, судя по робе, из главного отделения — оттуда, где сжигают тела.

Завидев мой измятый вид и труп гробовщика за столом, работник заорал, как сущий безумец, и попытался скрутить мне руки. Я вырвался из захвата, опрокинул мужчину на пол и рванул в пятый кабинет…

* * *

— Мне кажется, голубой как нельзя кстати подойдёт вашей маме. — мужчина, сидящий за письменным столом, устало сложил руки ладонями вместе и приложил их ко лбу.

— Не думаю. Она, конечно, женщина тихая, но всё же не лишена гордости. Можете посоветовать что-нибудь другое?

— У нас есть прекрасный охристый…

— Золото давно стало моветоном в современном дизайне. — гном покачал головой. — Вам ли этого не знать, уважаемый?

— Конечно, конечно… — «Проклятый нелюдь! И то ему не нравится, и это ему не нравится! Уже полчаса обсуждает цвет урны и никак не может подписать документы! А у меня, по-хорошему, уже идёт обеденный перерыв!»

— Давайте опустим цвет и поговорим о материале. — «Где эти уроды… Небось, потешаются надо мной: старик Хейни хоронит собственную мать. Позор. И что скажут родственники?»

— Могу предложить…

Дверь в кабинет резко распахнулась, и в комнату ворвался Лойд де Салес. Руки у него были все в ссадинах, а лицо — как после общения с орками.

— Хейни, валим!

Гном в ту же секунду встал и ринулся в дверной проём.

— Погодите! А как же заказ! — воскликнул работник крематория, от боли в сердце свесившись с кресла.

— Потом договорим, сегодня я занят!

Крепыш побежал на первый этаж, но ещё на лестничной клетке его сбил с ног всё тот же де Салес.

— Хули ты делае…

В конторе показалась полиция. Завидев окровавленную спину Лойда де Салеса, они достали свистки и начали гудеть на весь дом.

— Бегом! — Лойд схватил гнома за бороду и силком потащил обратно наверх.

Не зная, что предпринять, юноша принялся выбивать дверь каждого кабинета, чтобы проверить, куда ведёт окно. Как назло — у большинства кабинетов его вообще не было, и освещались они магическими светильниками.

С глазами, полными надежд, юноша распахнул дверь шестого кабинета…

— Ой.

Полуголые женщины мило хихикнули и прикрылись, кто чем мог. Лицо Хейни порозовело. Лойд сконфуженно поправил ворот рубашки и молвил:

— Дамы, нам нужно окно.

— Пользуетесь, молодые люди… Но только после. — нимфоманки окружили бедных мужчин с трёх сторон и не оставили им манёвра к отступлению.

— Лойд, может всё же побеседу… Аааа!

Де Салес подхватил гнома и, протолкнув полуголых красоток, выпрыгнул в окно. Они свалились в гору мусора, оставшуюся после трупов, и кубарем скатились на мостовую.

— Хейни, вставай!

— Не могу. Кажется, ногу повредил… — гном разлёгся посреди грязных рубах и штанов и с болезненным выражением лица притронулся к вспухшей лодыжке.

Тем временем во внутренний двор начали вбегать жандармы. Времени на побег почти не оставалось: Лойд смотрел то на выход, то на гнома, и не понимал, что ему требуется предпринять.

— Беги, я догоню…

Лойд горестно вздохнул.

— Врёшь. — и, оперев гнома на плечи, понёсся прочь от крематория.

Не успели они и пробежать половины квартала, как их поймали и закрыли в перевозной камере.

Глава 27

Расследование убийств, возможно, самое одинокое занятие на свете. Друзья жертвы приходят в волнение и отчаяние, но рано или поздно — через несколько недель или месяцев — их жизнь возвращается в нормальное русло. Ближайшим родственникам требуется больше времени, но даже они преодолевают горе и тоску. Их жизнь продолжается. Но нераскрытые убийства гложут, и под конец только один человек думает о жертве и пытается восстановить справедливость — полицейский, остающийся один на один с расследованием.

Стиг Ларссон. Девушка с татуировкой дракона. Детектив

— Убийство. Избиение. Порча имущества. Ничего не упустил, мистер де-тек-тив?

— Упустили — на меня нельзя повесить убийство: я только подходил к крематорию, когда труп Гекарти уже истекал кровью.

— Гробовщик должен быть отомщён, и ему всё равно, каким хитрым образом вы его убили. Я добьюсь правды!

— Неужели, это всё из-за фекалий под