Он попал к внешникам.

Айвэн скрипнул зубами. Ситуация – хуже не придумаешь. Вот почему он пристегнут. Блин, да лучше бы он разбился о камни карьера или сгорел в пламени взрыва микроавтобуса. Что угодно лучше, чем стать сырьем для гребаных черных трансплантологов! Бли-и-и-ин… С другой стороны – он-то пока жив. И, судя по ощущениям, – вся его требуха на месте. Непонятно, правда, надолго ли. Но – он живой. Относительно невредимый. И злой. А значит – еще побарахтаемся.

Раздалось шипение, и стальная дверь в стене, не замеченная прежде наемником, отъехала в сторону. Айвэн хотел было притвориться, будто он до сих пор без сознания, но потом решил, что это достаточно глупо.

Раздался шум шагов, звук закрывающейся двери, а потом в поле зрения показался человек, облаченный в костюм биологической защиты. На спине – горб ранца с запасом воздуха. Лицо за прозрачным пластиком шлема не рассмотреть. Белый материал костюма чуть слышно шелестел во время движения. Больше всего визитер походил на космонавта эпохи первой высадки на Луну. Окинув взглядом операционную, «космонавт» двинулся к Айвэну.

Увидев, что наемник уже пришел в сознание, «космонавт» издал глухой неопределенный звук, искаженный шлемом. Теперь наемник мог видеть его лицо. «Космонавт» немолод, судя по лицу, ему хорошо за сорок. Черты лица выдавали в нем татарина. Во как. Почти земляк. И по-русски, небось, говорит?

– Ты кто такой, Нил Армстронг? Какого хрена вы меня тут пристегнули?

Если человек и удивился, то – не очень. Снова издав неопределенный звук, он заговорил. На отличном русском языке:

– Пришли в себя? Как самочувствие?

– Великолепно. Станет еще лучше, когда ты меня отстегнешь. А то неудобно в одном положении лежать, знаешь ли.

– Рад, что вы хорошо себя чувствуете. Но отстегнуть, увы, не могу. Боюсь, что это помешает операции.

– Какой еще, на хрен, операции, Чикатило? У меня все в порядке. Может, ты медкарту попутал, а?

«Космонавт» усмехнулся.

– Ценю чувство юмора и неунывающих людей. Нет, медкарту я, как вы выразились, не «попутал». И в вашей черным по белому написано: изъятие почки.

– Чего? Слышь, ты, упырь! Какое еще изъятие? – Айвэн понял, что его догадки подтвердились, но старался не показать, что мозг лихорадочно ищет выход из ситуации. Наемник продолжал корчить крутого, но туповатого парня, который надеется, что произошла ошибка.

– Я не подписывался на это, слышь, ты? «Изъятие»! Я тебе глаза через жопу изыму, если ты меня немедленно не отстегнешь!

– Интересно, – на миг задумавшись, произнес «космонавт». – Весьма оригинальный способ. Пожалуй, я его попробую, когда очередь дойдет до хрусталиков ваших глаз.

Отвернувшись, врач – а кто б это еще мог быть? Не космонавтом же его все время называть? – загремел инструментами. Потом подошел к какому-то аппарату, стоящему в углу, и пробежался пальцами по кнопкам. Тот отозвался щелчком и низким гудением.

– Слушай, мужик! Ну реально, почки мои никуда не годятся! Я знаешь сколько пива за свою жизнь перепил? Да там такой трэш творится, в почках моих, что их даже смертельно больному пересаживать бессмысленно!

– А их никто и не собирается пересаживать. Они нам для другого нужны. Кроме того, как показал томограф, почки у вас в великолепном состоянии. Так что не нужно обманывать. Это нехорошо.

Айвэн отчаянно пытался высвободить левую руку из захвата ременной петли. Если бы ему удалось – остальное было бы делом техники. Но пристегнули его на совесть. Низ живота понемногу начало сводить от страха. Черт, неужели ему действительно не удастся выбраться? Мать-мать-мать!

– Слушай, Склифосовский! Ну, давай договоримся, а? – Айвэн продолжал отвлекать внимание врача от своих тщетных попыток. – Ну на фиг тебе это надо? Я ж, как в той сказке, тебе пригожусь еще. Я живой полезнее!

– Да? – врач неожиданно повернулся и посмотрел на Айвэна с интересом. Наемник такой реакции не ожидал – просто молол чушь, чтобы потянуть время. Но видимо, он что-то случайно нащупал-таки.

– И каким же образом?

– А каким надо? Я жить хочу, Хаус! И желательно – со всей требухой в организме. Так что, думаю, выбирать особо не буду. Только это… Давай без извращений, хорошо? Я лютый гомофоб, если что. Все равно ничего не получится.

– Говорят, что гомофобия – яркий признак латентного гомосексуализма, – хмыкнул врач.

– Ой, ну все! Слушай, Пилюлькин, я даже не обижаюсь, что ты меня сейчас скрытым пидором обозвал! Давай решим вопрос. Что нужно? Горох? Жемчуг? Блин, да я даже на элиту пойду с саперной лопаткой и станком бритвенным ей мешок вскрою, если надо! Давай, где подписаться под сотрудничество? Я готов!

– А если понадобится нечто другое? – заинтересованно спросил врач.

– Да мне по фиг, чего там понадобится! Давай, отстегивай, неси бланк договора или что там у вас!

– Отстегнуть вас я не могу. Не в моих полномочиях. Но о готовности сотрудничать обязательно доложу. Нам нужны новые кадры. Особенно – так позитивно настроенные.

– Во, правильно, Парацельс! Давай, докладывай! А то у меня уже спина затекла! Скажи – все, что надо, сделаю! – Айвэн боялся поверить в свою удачу. Главное – оказаться на свободе. Остальное уже не важно. Пока живой – решить можно все что угодно. И наобещать сейчас можно с три короба. Хотят, чтоб он стал муром? Говно вопрос! Пусть только отстегнут. А если еще и с заданием каким отправят… Устанут искать потом.

– Обязательно доложу. Но – после изъятия. Почка нужна срочно. И ваша подходит, как никакая другая.

– Э, ты че? Опять за свое? Какое изъятие? Как я без почки потом?

Врач подошел к наемнику и наклонился над ним. В сузившихся глазах легко читалось пре зрение.

– Люди и без почки живут. А ты себе новую вырастишь. Теперь заткнись и не мешай готовиться к операции.

– Блин. Ты, Джек-Потрошитель! Ты совсем охренел? Ты ж клятву Гиппократа давал! А ну, зови сюда свое начальство! Быстро!

– Достал, – донеслось из-под шлема. – Придется тебя утихомирить.

Врач отошел в сторону, что-то взял со стола. Раздался шипящий звук, а когда он снова повернулся к Айвэну, в руках у него был пистолет для инъекций.

– Если честно, я бы тебя с превеликим удовольствием вскрыл на живую. Но больно ты шумный. Да и помрешь от шока, думаю. Так что сейчас ты заснешь. А когда проснешься – тогда с начальством и поговоришь.

Врач подошел к столу. Инъектор он удерживал одной рукой. Второй подтянул ближе столик на колесах. На поверхности стола хищно поблескивали сталью хирургические инструменты.

И в этот момент где-то в отдалении раздался взрыв. Да такой, что даже инструменты подпрыгнули, издав звон. А следом за взрывом протяжно завыла сирена.

– Твою мать! – глаза врача расширились от испуга и удивления. – Это что еще там?