– У нас есть пара друзей в полиции, – говорит миссис Вандерс. – И парочка в прессе. Самое главное, у нас есть друзья в сицилийской мафии.

– Это так мило, – замечает Киран. – Как бы я хотела, чтобы все это услышал Рави. Его домашняя, уютная Ванни…

– Рави бы этого не вынес, – припечатывает миссис Вандерс. – Как ты, я надеюсь, понимаешь.

– Он действительно ни о чем этом понятия не имеет? – удивляется Киран. – Октавиан тоже? Неужели совсем?

– Ни Октавиан, ни Рави, ни твоя мать, – говорит миссис Вандерс. – Ты единственная Трэш, у кого было хоть малейшее подозрение, Киран. Это все твое.

– Интересная формулировка.

– У тебя когда-нибудь было что-то свое, Киран?

Киран рассматривает миссис Вандерс. Затем бросает злобный взгляд в сторону Патрика. Тот поджимает губы.

– Хорошо, что я его застукала, – заявляет Киран.

– Ты не оставила нам выбора, – вздыхает миссис Вандерс. – Но мы контролируем кухонный лифт с помощью камер. Мы знаем, что-то не в порядке. Я бы не позволила этому случиться, если бы не была готова нести ответственность за последствия. Ты уже поняла почему?

Между Киран и миссис Вандерс снова повисло молчание. Наконец Киран скрещивает руки:

– Что еще ты делаешь?

– Многое, – с готовностью отвечает миссис Вандерс. – Этот Дом – нейтральная территория, где противоборствующие стороны могут спокойно встречаться. Обычно такие встречи проходят во время сезонных Праздников. Мы посылаем приглашения агентам и оперативникам под прикрытием. Кроме того, мистер Вандерс – квалифицированный психолог. Человек, которого вы видели в кухонном лифте, только что завершил сеанс.

– Шпионская терапия? – скептически говорит Киран.

– Прекрати говорить «шпион», – делает замечание миссис Вандерс. – Иногда это необходимо. У наших клиентов очень напряженная работа.

– С каких это пор мистер Вандерс говорит по-арабски?

– Он говорит на арабском, фарси, немецком, французском, испанском, итальянском, китайском и корейском, – перечисляет миссис Вандерс.

– Я тебе не верю, – мотает головой Киран.

– Что не так? – Миссис Вандерс выглядит обиженной. – Он очень популярный терапевт.

Киран начинает хихикать.

– Мне неприятно, что ты считаешь это смешным, – заявляет миссис Вандерс.

Киран уже истерически хохочет. По ее щекам бегут слезы.

– О чем ты, – сквозь смех и слезы выкрикивает Киран. – Я сама видела! Он всегда разговаривает о какой-то психотерапевтической ерунде. Еще и смотрит на меня так, будто пытается поставить диагноз. Это просто… – Она останавливается, чтобы просмеяться.

– Это смешно! – кричит она. – Я сейчас умру! Мистер Вандерс – тайный шпион-терапевт! О господи, я просто в шоке.

Глубоко вздохнув, Киран вытирает лицо.

– Так ты мне объяснишь, почему Айви упаковывает нашего Рембрандта и знаменитого пропавшего Бранкузи?

Миссис Вандерс вздыхает.

– Тебе не понравится эта часть.

– Как будто остальное было просто супер.

– Это связано с залогом, властью и оплатой за оказанные услуги, – выдыхает миссис Вандерс.

Брови Киран летят вверх. Джейн знает эту часть. Ей можно не слушать. На другом конце стола Патрик делает что-то, что действительно тревожит Джейн: помогает Айви пристегнуть кобуру пистолета к ее черному платью. Затем подает ей длинное черное пальто. Куда направляется Айви?

– Ты крадешь семейные ценности! – кричит Киран. – Снова и снова! О, если бы только Рави знал!

– Мы их одалживаем, – говорит миссис Вандерс, но в ее голосе нет надежды на то, что кто-нибудь ей поверит.

– Ты солгала о своих ученых степенях! – говорит Киран. – О чистке и реставрации! Я знаю, ты сказала Рави, что тебе нужно почистить Рембрандта. Он мне так передал!

– Я не солгала! – ярится миссис Вандерс. – Я очень тщательно слежу за всеми экспонатами! Я привожу их в порядок, изучаю. И я всегда добросовестно восстанавливала любые повреждения. Я очень серьезно отношусь ко всем подлинникам и поддерживаю культурную реституцию!

– О, избавь меня от этого, – говорит Киран. – Если ты такая заботливая, то почему разбила Бранкузи?

– Это сделала Грейс, – гордо произносит Патрик.

– Да, – подтверждает миссис Вандерс. – Эта маленькая бестия сопротивлялась каждому нашему действию. Дело в том, что мы перевозим их семью по отдельности и с помощью разных людей. Сначала Викторию, затем Джузеппе, потом Лео с его доктором. Грейс, как настоящая проныра, вычислила, что Бранкузи нужен нам в качестве оплаты за ее транспортировку. Она чертовски умна, хотя и ребенок. Все, чего она хочет, – это вернуться домой. Поэтому однажды ночью она прошмыгнула мимо Кока, который, не считая участия в организации всех четырех обменов, исполнял роль ее няньки. Бедняга совсем измучен. Грейс украла скульптуру и спрятала. Затем, когда вместо паники, на которую она рассчитывала, мы спокойно и методично начали ее искать, она сняла рыбу с пьедестала и закопала ее на заднем дворе. Потом дождалась, когда бедный Кок наконец уснет, и поставила пьедестал обратно в приемный зал. И конечно, достигла своей цели. Я чуть с ума не сошла, когда Рави предъявил мне пустой постамент. Страшно представить, что она сделала бы дальше, если бы не прирожденный талант Рави к драматизации всего.

– О, она бы разнесла ее молотком, – говорит Патрик. – И бросила в фонтан.

– Сомневаюсь, – не соглашается миссис Вандерс, внимательно глядя на него. – Думаю, у нее все же есть чувство меры, и подспудно она понимает, где проходит та черта, за которую нельзя заходить. Ведь, в конце концов, она хочет быть со своей семьей. Девочка просто так выражает протест.

– А что насчет Вермеера? – спрашивает Джейн.

– Да, что ты сделала с бесценным семейным Вермеером? – подхватывает Киран.

– Его действительно украли, – вздыхает миссис Вандерс.

Киран издает короткий смешок:

– Ты шутишь.

– Я бы желала этого всем сердцем, – говорит миссис Вандерс. – Но нет. Кто-то из присутствующих в доме украл эту картину и заменил ее превосходной подделкой.

– Вау, – говорит Киран, все еще смеясь. – И Рави заполнил дом агентами ФБР, Интерполом и полицией в ту самую ночь, когда вы пытаетесь переправить Грейс, Кристофера, Рембрандта и Бранкузи!

– Да, – подтверждает миссис Вандерс, не особенно показывая обеспокоенность. – Даже Кристоферу удалось ускользнуть от Кока пару раз, и это пугает, ведь в доме бассейн. Ему всего два года!

– А еще люди теперь слышат плач, – добавляет Патрик. – «В этом доме что-то не так с сантехникой? Или с вентиляционными отверстиями?»

Киран внимательно наблюдает за ними.