совершенно уверена: теперь, когда мистер Роуч не цепляется за подоконник, спасая свою жизнь, он может этими руками причинить вред. Папе и мне.

Не вызвать ли Мермера, чтобы выбраться отсюда целыми и невредимыми?

Трезелтон с блеском в глазах оглядел помещение. В присутствии стража – или кем был этот господин – магнат исполнился уверенности.

– Итак, на чем мы остановились? – вопросил он, ни к кому в отдельности не обращаясь.

– Вы как раз собирались поведать нам, Альфред, зачем вам так понадобились сардины этой девочки, – подсказал мистер Пинагри. – Признаюсь, мне не терпится выяснить.

Трезелтон криво улыбнулся.

– Боюсь, вам придется подождать, Эдгар, – заявил он. – Наша беседа меня порядком утомила. Когда я обзаведусь джинном, отпадет необходимость утруждаться объяснениями. – Трезелтон указал на меня. – А теперь ты, девчонка. Сама отдашь банку или мне придется велеть мистеру Роучу отнять ее у тебя?

Отец вскочил на ноги.

– Вы угрожаете моей дочери!

Никогда прежде я не слышала, чтобы папа разговаривал в подобном тоне, и с удивлением на него вытаращилась.

Наступил тот самый миг. Время пришло. Я сунула руки в карманы. Жестянка с Мермером трепетала под моими пальцами. Роуч двинулся ко мне, и я сделала глубокий вдох.

– Послушайте, Трезелтон! – вскричал мистер Пинагри. – Это возмутительно. Немедленно объяснитесь, сэр!

Я шагнула вперед, вновь протягивая банку сардин. Отец встал позади меня и, защищая, опустил обе руки мне на плечи.

– Мистер Пинагри! Папа! Все в порядке, – сказала я. – Я буду вполне довольна, если отец не потеряет должность в банке.

– Не потеряет, – отрезал мистер Пинагри.

– Ты хорошая девочка, Мэйв, – тихо сказал отец.

– Однако я начинаю задумываться, что в правлении банка необходимо произвести перемены, – продолжил господин Пинагри.

Я кротко и покорно повернулась к мистеру Трезелтону. Снова протянула жестянку, держа ее вне его досягаемости.

– Не заставляйте своего громилу забирать у меня банку, – сказала я ему. – Я сама отдам ее вам.

Бери же, мерзавец, сейчас же бери ее!

Он бросился ко мне и выхватил банку у меня из рук, не обращая внимания на протесты моего отца и господина Пинагри. Дрожащими пальцами вытащил ключ, вставил в замок и открыл крышку.

Ничего не произошло.

Трезелтон поднес банку к лицу, вгляделся в нее, принюхался, наклонил так и эдак. На серые брюки капнуло масло, пропитанное ароматом сардин. Из-под крышки выскользнула серебристая рыбка, шлепнулась на жилет Трезелтона, а потом соскочила на персидский ковер.

Боже, благослови Алису и ее самовольный побег в магазин.

В кабинете воцарилась тишина.

Мистер Трезелтон стал будто водянисто-зеленого цвета.

В точности как Мермер.

Мистер Роуч старался не смотреть хозяину в глаза.

Господин Пинагри медленно покачивал головой.

– Идем, Мэйв, – мягко сказал отец, – пора возвращаться в школу. С вашего позволения, мистер Пинагри?

Директор банка рассеянно кивнул.

– Трезелтон, друг мой, – начал господин Пинагри. – Тяготы коммерции могут измотать любого. Что вам требуется, Альфред, так это отдых. Я знаю милое местечко за городом, где специализируются…

Я так и не услышала, на чем там за городом специализируются. Мы как раз проходили мимо мистера Роуча. Я зацепилась взглядом за нечто, торчавшее у него из кармана. Не успел громила остановить меня, я выхватила этот предмет и высоко подняла колючую добычу.

– А вот и рыжие усы, джентльмены!

Пинагри и Трезелтон уставились на крысиный клочок шерсти так, словно это был долгожданный джинн.

Я швырнула мерзкую находку на пол и удалилась.

Глава 37

Обратно в школу мисс Саламанки для благовоспитанных юных леди мы доехали молча. Отец поблагодарил Сару, та вышла из экипажа и отправилась на кухню. Прежде чем папа высадил и меня, я обратилась к нему с просьбой. Пришло время: если я не сделаю этого сейчас, больше шанса не представится.

Есть вещи поважнее исполнения желаний.

– Пожалуйста, папа, – взмолилась я. – Мне нужно еще кое-куда заехать. Но я не могу пойти туда одна. Пожалуйста, сходи со мной… Обещаю, это быстро.

Прежде отец бы отказался, сославшись на то, что в банке ждет неотложная работа, но на сей раз кивнул и передал извозчику адрес, который я назвала. На протяжении всего пути отец не произнес ни слова, только с любопытством на меня поглядывал. В каком-то смысле это было странно. И успокаивающе, как тост с чаем: знакомый мне с рождения отец смотрел на меня, будто видел впервые.

Вскоре мы прибыли на место. Папа сначала расплатился, а затем принялся осматриваться. Я отмахнулась от воспоминания о том, как повстречалась здесь с отцом Мермера, прямо на этом самом тротуаре.

– «Лавка чудес», – вслух прочел папа. – «Загадки, чудеса и диковинки из-за семи морей. Покупаем и продаем редкие и невиданные предметы».

– Изумительно, правда?

– Мэйв…

– Да, папочка?

– Пожалуйста, пообещай, что ты не попытаешься продать вымышленного джинна в банке еще одному коммерсанту.

Я сжала его руку.

– Определенно нет. Не совсем…

Я поспешно сбежала по ступенькам и вошла в магазинчик, пока папа меня не остановил. Звякнул колокольчик. Приветственно заухал Моррис.

Отец от неожиданности вздрогнул.

За стойкой стоял мистер Пойндекстер и водил кисточкой по бороздкам на старинной резной фигурке.

– Мисс Мэйв! – воскликнул путешественник, главный закупщик и собственник «Лавки чудес». – Второй раз за день. Чем обязан удовольствию?..

– Мистер Пойндекстер, – сказала я, – это мой отец. Мистер Джон Меррит.

– Рад познакомиться, сэр, – кивнул владелец магазинчика.

– Взаимно, – отозвался отец. – Там на витрине у вас жуки-скарабеи?

Жуки-скарабеи… Чем они всех так привлекают?

Я побродила по магазину и поболтала с Моррисом. Он даже позволил погладить ему перышки на боку. Те оказались неожиданно мягкими, как пух. Моррис с виду был большой и грозной птицей, но я коснулась его и поняла, что он легче воздуха. И все же совенок совсем недавно каким-то чудом меня защитил, хотя я не понимала, как именно. Просто это знала.

Через некоторое время, оставив отца разглядывать с лупой древние артефакты, мистер Пойндекстер вернулся ко мне.

– Спасибо, что привели сюда вашего батюшку. Премного благодарен.

– Я пришла не за этим… А чтобы исправить недоразумение и сделать вам предложение, от которого вы не сможете отказаться.

– Неужели? – Даже роскошные бакенбарды мистера Пойндекстера не скрывали его широкой улыбки. – Я весь внимание.

– Хорошо. – Я снова сунула руку в карман. Теперь там осталась только банка сардин. Всего одна, и я узнала бы ее с завязанными глазами. – Вы упомянули, что не можете взять Томми в ученики, поскольку он не видит разницы между выдумкой и реальностью, верно?

– Что-то вроде этого, – кивнул мистер Пойндекстер. – Я отнюдь не бессердечен, как вы, должно быть, решили. Мальчику нужна помощь. Возможно, лечение.