Не дожидаясь ответа, мужчина взял меня под локоток и повел к выходу.

— К сожалению, сегодня нам с тобой уехать не получится, — начал Феликс, спустя десяток пройденных метров. Я вздохнула и, понимая, что худшее из моих действий — это попытки узнать, только кивнула. Он невесомо погладил внутреннюю сторону моей ладони и почти неслышно добавил: — Юль, я не хочу тебя в этом пачкать. Не хочу, чтобы вы сталкивались лишний раз. Это моя битва… и моя ноша.

— Понимаю. — Я подняла на него глаза и слабо улыбнулась.

— Я ненадолго. — Риалан нежно поцеловал меня в лоб. — Несколько часов, так что не волнуйся. А вечером, если получится, сходим погулять. Давно хотел тебя сводить в одно хорошее местечко.

— Давай. — Сделав над собой усилие, я радостно и беззаботно улыбнулась, но не удержалась и тихо добавила: — Я тебе верю.

Он остановился, очень серьезно посмотрел на меня и одними губами шепнул:

— Спасибо.

Сегодня вечером я планировала задержаться в Кален-Заре, а потому, принимая во внимание свой хронический недосып, решила предусмотрительно запастись кофе. Так что сразу после обеда завернула на кухню нашей «кафешки» и попросила наполнить принесенный с собой термос обжигающе горячим, бодрящим напитком. Мне, разумеется, не отказали, и сейчас я шла по коридорам резиденции в направлении своего кабинета. Не удержалась и, на ходу отвинтив крышечку, вдохнула приятный аромат кофе. Прелесть какая!

Собственно, это и было моей стратегической ошибкой. Как итог, я столкнулась с тем, кто стремительно выходил из-за поворота, и… опрокинула на него термос с горячим напитком.

Раздалось шипение, ругательство, и я, обмирая от страха, уставилась в серебристо-серые глаза Морригана Сталь.

Мужчина был в тонкой рубашке, которая сейчас пропиталась черным варевом.

А еще, судя по всему, бедному ошпаренному мужику было больно.

— Извините, — пискнула я, прижимая к груди термос.

— Н-н-ничего. — Морригана так перекосило при этом слове, что мне стало ясно — вежливость далась ему просто титаническим трудом.

— Я не хотела! — искренно заверила я Кардинала Охры.

— Р-р-разумеется! — практически рыкнул светловолосый Хранитель союзно-враждебного государства и попытался вежливо улыбнуться.

Я, полюбовавшись на оскал и чудом, не свалившись в обморок, решила внести хоть какое-то конструктивное предложение:

— Вам бы к врачу…

Судя по его взгляду, к врачу надо мне. Притом к тому… который по душевнобольным специализируется.

Хотя, если он такой параноик, как рассказывали… не пойдет к местным докторам! Вот точно!

— Спасибо, я сам, — процедил Стальной Кардинал. — Вот отойду от нашей на редкость горячей встречи…

— Ну, вы приходите в себя, а мне нужно бежать, — попробовала я позорно смыться с места преступления. Но перед этим хорошо бы хоть как-то оправдаться, да? — И… это правда не я, а проклятье нуэ. Сама из-за него страдаю.

Судя по мученическому лицу Морригана, по крайней мере в этот момент мы страдали вместе!

— Ну, так я пойду… — Пока он не успел ответить, я поспешно присела в реверансе и смылась.

Уже в кабинете немного перевела дыхание и попыталась прикинуть, чем мне этот инцидент может аукнуться. Сначала паника вопила, что ничем хорошим. Но потом включилась логика, и я вспомнила, что Стали все обосновала и, следовательно, все хорошо.

Эх, скорее бы наступил вечер, тогда можно будет обсудить все с Киком!

Вечер наступил быстро. Даже слишком. И не принес с собой того, что мне хотелось.

Я сидела на подоконнике в Нефритовом, бездумно водя ручкой по девственно чистому листу. Смотрела в окно, за которым шел дождь, и думала.

Что такое несколько часов? И сколько это? Два-три-четыре?

Он должен был с ней встретиться в пять…

Повернула голову и с горечью посмотрела на стрелки часов, которые показывали почти девять вечера.

Девять вечера… А его нет. Не появился и в полдесятого, и даже в десять.

А я сидела как замороженная, и не было ни слез, ни метаний, ни заламывания рук. Меня словно выморозило изнутри. Даже знобить начало… странно. Машинально потянулась к чашке и, только когда обхватила фарфор ладонями и сделала первый глоток, поняла, что заваренный несколько часов назад чай не может быть горячим.

Пол-одиннадцатого. А его нет. Его нет…

Ливень отчаянно хлестал в окно, оглушительно грохотал гром, так что даже стекла дрожали, а зарницы почти слепили глаза. Дождь шел уже долго. Начался еще днем.

Создатель, ну почему же так?! Он же знает, что я жду, он знает, как я к нему отношусь!

Неужели после всего, что… начиналось, он так просто сдастся?! Или я слишком много о себе мнила? Может, верны первые домыслы о том, что я лишь попытка немного отвлечься от остроухой? Неужели он изображал свои чувства?

Да и какие чувства?

Он меня хочет, и я ему нравлюсь… Вот только я уже призналась, что влюблена… А он никакого ответного намека не сделал. Но ведь Кик должен понимать, насколько это для меня важно!

По щеке скользнула обжигающе горячая капля, я коснулась скулы кончиками пальцев и с некоторым удивлением посмотрела на влажную кожу. Потом из груди вырвался тихий всхлип, и слезы полились уже потоком. Со стуком на пол упали тетрадка и ручка, да и чашка тоже отправилась туда, скинутая неловким движением. Звон разбившегося фарфора слился с громом.

Неужели все на этом и закончится?..

Я не знаю, НЕ ЗНАЮ, что ему надо будет сказать мне, как оправдаться, чтобы я не просто поверила — а чтобы осадка не осталось.

Какая же дурочка… Слишком близко пустила, слишком много позволила… Ведь знала же, что больно будет…

Неужели эти несколько дней счастья и крыльев за спиной стоят этого?

Спросила… и вдруг поняла, что да — стоят. Что бы ни случилось потом, но стоят. Счастье в жизни должно быть, пусть даже такое… мимолетное.

Дождь начинал стихать, зарницы уже сверкали где-то вдалеке, а гром и вовсе был почти неслышен. Слезы тоже стихли, и я, еще более заторможенная, чем раньше, сидела и тупо смотрела в окно, считая секунды от молнии до грома.

Тишина такая, что слышно, как стучат в стекло мелкие капельки, как скрипят стропила крыши…

Рассекшая небо вспышка…

Один… три… семь… тринадцать…

Бабах!

И снова тишина…

Шум листвы, звук шагов где-то внизу…

Шаги?!

Всю оцепенелость смело, я так поторопилась, что почти свалилась со своего насеста и бросилась вниз.

Пришел. Пришел! Вернулся!