Внутри кольнуло глупой и необоснованной ревностью, которую я тут же погасил. Ничего этот солдатик плохого не сделает. Вот только кого ревновал? Неужели обеих? А жирно мне не будет?

Я тряхнул головой, отгоняя мысли. Тем более что Белкин позвал боевую тройку на переднюю линию.

– Соснов, твоя задача – создать щит и дойти до танка, нанося максимально возможный урон. Потом идешь обратно и отрабатываешь оборону. Та же процедура предстоит остальным. Понятно?

– Да.

– Не слышу!

– Так точно!

– На исходную! – заорал Белкин, поглядев на солдатика, стоящего на вышке, поднял ли тот белый флажок, означающий, что в поле нет людей.

Я легким бегом подскочил к столбикам, указывающим нужный рубеж.

– К бою! – раздался крик.

Четыре секунды ушли на создание комплексного щита, еще пять на синтез схем импульсного удара и накопления в них энергии. Я их создал и пошел к танку, оставляя следы в неглубоком снеге. Надо что-то сделать, но что. Танк уже неисправен, двигатель из строя не вывести, боекомплекта нет. Экипажа нет.

Наконец решил просто осыпать мертвую груду железа разными ударами, чтобы попрактиковаться для самого себя. Белкин мало что поймет из сделанного. Я отправил импульсный удар. Внутри башни хлопнуло. Попал, но это неудивительно при размерах цели. Еще удар, но мощнее. У танка сорвало ящик с инструментами, как раз в него и целил. Я слегка ускорился и стал осыпать железо импульсами силы. Хлопки белых искр высвечивали как фотовспышки то один бок боевой машины, то другой, разнося в клочья навесное оборудование. Лопнули наружные топливные баки, взорвались брызгами стекла триплексы, разорвались фальшборта с подкрылками. Снег взлетел с боков танка, как пыль с ковриков, обнажив чернеющий на белом фоне металл.

До финиша оставалось метров десять, и я нанес завершающий удар, но не импульсом, а телекинезом. С лязгом и грохотом танк развернуло боком. С катков слетела расслабленная гусеница. Я добежал до цели и затормозил выставленными вперед ладонями, уперев их в борт машины. Первая часть завершена. Теперь оборона.

Взвинтил щит до максимума и пошел неспешно обратно. Под вышкой суетился народ. Донеслись крики Белкина. А потом застрочили автоматы. Я пригнулся, но не остановился. Уж эти-то я умею останавливать.

Пушистый снег облетал меня по кругу, четко обозначая границу защитного барьера. Там же ложились в землю и остановленные пули, они лишь покалыванием отдавались в пальцах. Удары по щиту всегда почему-то отдавались неприятными ощущениями организма.

Но Белкин на этом не остановился. Один из солдат вскинул на плечо гранатомет. Грохотнул вышибной заряд, и, горя оранжевым, почти бездымным пламенем, гудя как реактивный самолет, в мою сторону полетел кумулятивный боеприпас. Дистанция была минимальной, и потому он сразу взорвался, сдетонировав о невидимую преграду. Это было не как в кино, когда взметается столб пламени и гриб черного дыма поднимается к небу. Нет. Короткая вспышка, оставившая темное облачко, и снежная пыль, подскочившая от ударной волны с земли на пару сантиметров.

Больше сюрпризов не было, и я дошел до вышки беспрепятственно. Солдаты, обеспечивающие стрельбу, скучковались и оживленно перешептывались, размахивая руками, и даже прапорщик, караулящий на пункте боепитания патроны, вынырнул из двери, как барсук из норы. Еще бы, те, кто видит боевого мага в действии в первый раз, получают море впечатлений.

Белкин ничего не сказал про результаты захода, лишь отметил в записной книжке. Рядом с ним стоял незнакомый капитан с рацией, торчащей из глубокого кармана, и белой повязкой руководителя стрельбы. Офицер с нескрываемым любопытством рассматривал нашу группу.

– Следующий на исходную!

К столбикам вышел Кузнецов, вооруженный автоматом.

– К бою!

Он сразу перешел на бег. Вокруг возникло радужное сияние защитного поля, оно было слабее моего, но зато подсвечено. Николай работал на публику.

От фигурки к краю призрачной сферы потянулся синий луч пробиваемого канала для оружия, он позволял полям пройти собственный барьер. До нас донесся стрекот автомата Калашникова. Несколько раз сверкнула вспышка фокусного импульса, а когда до цели осталось полсотни метров, он вскинул вверх руки, подбрасывая выстрелы к подствольному гранатомету. Те, подхваченные невидимой рукой, унеслись к танку, как теннисные мячики на корте. Николай рухнул плашмя в снег, а на броне вспыхнули четыре взрыва. Было видно, как он поднялся, неспешно дотопал до танка и притронулся к нему рукой, обозначив победу над врагом.

Белкин махнул рукой, и к нему подбежал солдат со снайперской винтовкой. Полковник взял ее в руки, щелкнул предохранителем, резко дернул затвор, а потом отпустил его, позволив с лязгом вернуться в исходное положение и загнать патрон в ствол. Выстрел. Винтовка дернулась, отбросив крутящийся в воздухе штрих гильзы. Николай упал и перекатился на другую позицию. Пуля его не задела, да и не могла, так как Белкин стрелял выше головы и немного в сторону. Еще один выстрел. По защитному барьеру прошла едва заметная синеватая волна, обозначив поглощение кинетической энергии пули. Кусочек металла повис в воздухе и упал. Нам это было не видно, но практика подсказывала, что так оно и происходило.

В довершение Белкин стрелял по нему уже из пистолета, но Николай перебежками добрался до исходной позиции.

Следующей помчалась в атаку Ангелина. Она создала барьер, не заморачиваясь на спецэффекты. Магесса рванула к танку, словно сдавала норматив на стометровку. Надо отдать должное, первый разряд ей был обеспечен, несмотря на сильно мешавший рыхлый снег. Перед самым танком она упала в сугроб. Вокруг боевой машины стремительно расширился, а потом так же быстро схлопнулся прозрачный шар искаженного воздуха, создав эффект вакуумной бомбы. Снег взметнулся на добрые полметра, закружившись вокруг танка.

Ангелина поднялась и быстро добежала до цели, лишь единожды сверкнув по ней фокусным ударом. На обратном пути она петляла как заяц, уходящий от лисы.

Белкин со вздохом пару раз выстрелил в ее сторону из пистолета, а потом отдал его солдату и достал записную книжку.

Вскоре мы втроем выстроились в одну шеренгу перед полковником. Тот скривил губы, глядя в одну точку под ногами, и только потом заговорил:

– Соснов, защита очень хорошая, многослойная, продуманная. Я при встрече обязательно передам спасибо Сошкину за такую подготовку. Импульсы точные, видно, что много тренировался. Энергопоток большой, очень большой, не думаю, что у кого-то больше, но выше уже вряд ли поднимешься. Это твой потолок. Из недостатков. Очень долго думаешь. По тебе стреляют, а ты размышляешь о ценностях жизни. Запомни. Какой бы ни была хорошей защита, окоп никогда не помешает. Так же тупишь и при атаке. Хочу туда или хочу сюда. В бою нет времени, как на стрельбище. Там кто первый. Снимись с ручника. И что это за выходка с опрокидыванием? Если энергию девать некуда, то придумай другие трюки, получше.