– Все-таки ты пришел. Вовремя. Я ждал тебя.

Я стоял, разинув рот от удивления, не в состоянии объяснить, как здесь оказался Митараи. Что он здесь делает?

– Брось. Это бессмысленно, – отчетливо произнес он тоном учителя, старающегося донести до ученика учебный материал. Чувство реальности вдруг снова покинуло меня, ушло куда-то далеко.

«Что – бессмысленно? – шепнула чья-то, не принадлежавшая мне воля. – Ты что-то знаешь!»

– Что бессмысленно? – быстро повторил я вслух, будто кто-то меня подгонял. Обрез по-прежнему был направлен в грудь Митараи. – А-а! По-онятно! – прошептала мне ненависть. Голос был не мой – тихий, полный злобы и враждебности. – Ты с ними заодно, Митараи. Сообщник, значит. – Они оба – и Рёко, и Митараи – подручные Ихары. – Если не так, ты бы не знал, что я сюда приду.

Он не должен был вычислить, что я сюда приду, и поджидать меня здесь. И Митараи, и Рёко действовали по указанию Ихары, которому нужно меня остановить.

– Сообщник? – удивленно пробормотал Митараи.

– Именно! На Ихару работаешь!

Мой голос дрожал от ярости. Это тот самый Митараи? Зачем только я ходил к нему столько дней подряд! Да потому что поверил… думал, что нашел на чужой территории единственного друга, которому можно открыть душу! Вот уж предатель!

– А ведь я тебе верил, Митараи. Даже начал тебя уважать… Отойди, если не хочешь стать покойником. Я тебя убивать не хочу. Ты с Ихарой заодно, ну и Бог с тобой. Твое дело. Ты меня многому научил, помог в тяжелую минуту. Я тебе за это благодарен, а сейчас давай разойдемся.

– Многовато мне чести будет. Не по заслугам… Ладно, благодарить потом будешь. А пока ты малость запутался. Я пока не до конца уловил причину, почему ты охотишься за Гэнъитиро Ихарой, а вот какая причина у противоположной стороны, уже разобрался.

– Что ты несешь? – Меня охватило смятение, я просто вышел из себя. – У меня нет времени на твой бред и выяснение отношений. Рёко может умереть, пока мы тут стоим. Отойди! А то правда выстрелю! В сторону! Ну!

Я надавил указательным пальцем на спусковой крючок. Как жаль, что на моем пути оказался именно этот человек…

– Масико-кун, разуй глаза. Это не больница. Что здесь делать твоей Рёко? Приди в себя.

– У меня точная информация, вот я и пришел. Ты ничего не знаешь!

– Это кто ничего не знает? Ты сначала меня выслушай, а потом иди и убивай его. Опусти ружье! – Митараи протянул руку и, взявшись за ствол, потянул его вниз.

– Они там убьют Рёко! Пусти! – Я толкнул моего приятеля в правое плечо, вырывая у него обрез.

– Кто ее убьет?

– Ихара! Ты не знаешь, он с ней спал раньше. И у него есть причины ее ненавидеть. Отойди! Отойди, говорю!

Мы сцепились прямо перед воротами. Митараи не уступал. Я снова крикнул:

– Они убьют Рёко!

В этот момент мой приятель, как обухом по голове, произнес слова, от которых из меня сразу ушла вся сила.

– А что, если Рёко-тян – дочь Ихары?!

Ловя ртом воздух, я бежал по дорожке, поднимавшейся на дамбу.

Слова Митараи произвели на меня гипнотическое действие – я легко выпустил обрез из рук.

– Идиот! Что это он такое ляпнул?! – бормотал я. – Большой мастак языком трепать… Как он может знать об этом деле больше, чем я?

Я побежал дальше по дамбе. С каждым шагом дышать становилось все труднее, непривычно тяжело. Скоро закололо в груди, ноги начали заплетаться. «В чем дело?» – подумал я и сразу сообразил: это из-за выпивки. Теперь я протрезвел окончательно. В этот самый момент нога зацепилась за кочку на обочине, я упал и свалился с дорожки.

Я лежал ничком на склоне дамбы и никак не мог отдышаться. Страшно болела голова. Обхватил ее обеими руками в надежде перетерпеть боль. Тут же подкатила поднявшаяся из желудка тошнота. Поняв, что меня сейчас вырвет, я встал на четвереньки в ожидании рвотных спазмов, и они не заставили себя долго ждать.

Стало немного легче, и я лег на траву навзничь. С реки задувал прохладный ветерок. В небе висела молодая луна. Только она одна в природе оставалась неподвижной. А жизнь вокруг не стихала – насекомые стрекотали вовсю. Но я лишь сейчас это заметил.

Опьянение будто снова возвращалось, веки закрывались. В мозг, казалось, вонзаются длинные иглы, тело немело. Лунный свет звенел уже знакомым, пронизывающим тело слабым металлическим звуком.

Откуда-то послышался тихий, едва слышный голос. Он называл мое имя. Я не отреагировал. Голос позвал меня снова. Я покрутил головой. Ничего и никого. Лунная магия?

Снова мужской голос. Откуда он? С дамбы? Я посмотрел вверх и снова увидел это.

На дамбе медленно нарисовалось волшебное порождение лунного света – второй «я». Сделав несколько шагов, оно остановилось на краю дамбы и внимательно посмотрело вниз.

Одолеваемый одновременно и страхом, и любопытством, я не сводил глаз с этой фигуры. Наконец она подняла правую руку и поманила меня к себе. Согнув колени и подтянув правую ногу, я приподнялся. На меня будто опять действовал гипноз. Кое-как, на четвереньках, поднялся по склону.

В ушах, не переставая, отдавался не звон лунных лучей, не стрекотание насекомых, а тот самый слабый металлический звук. Он обволакивал меня, направлял, куда двигаться, какую принять позу. Отнимал силы, лишал воли.

Я почувствовал под ногами гравий дорожки, тянущейся по дамбе. С трудом выпрямился и встал.

Мой двойник стоял в лунном свете напротив меня. Щеки его были мертвенно-бледны. Кожа на них конвульсивно дергалась, с губ были готовы сорваться слова. И я услышал сдавленный голос и приказ:

– Ихара спит у себя дома. Убей его.

Ко мне протянулась рука, державшая маленький кинжал. И рукоятка, и ножны были цвета некрашеного дерева, и освещенный луной этот предмет напоминал струганую палку, непонятно как оказавшуюся в темных морских глубинах.

Гипноз продолжал действовать – я покорно принял кинжал. Пошарив у пояса, обнаружил, что нож куда-то делся.

Я получил оружие для убийства Ихары от своего зеркального изображения. От своего второго «я», готового действовать решительно.

– Убей его.

Эти слова вместе с лунным светом постепенно проникали в мой мозг. Да! Я это сделаю! Какие могут быть колебания? Ничего другого не остается, разве не так? Иного пути в жизни у меня нет. И потом, один раз я уже убил человека…

Откуда-то донесся еще один слабый звук. Он стал смешиваться с другими и вытеснять уже знакомый тонкий металлический звон. Звук был резкий, какой-то вызывающе нахрапистый. И постепенно нарастал. Что это?

На лице стоявшего передо мной двойника мелькнуло что-то похожее на испуг. Ему явно было не по себе. Его одолевала тревога.