– Мир?

– Не надо мне приказывать.

– Я тоже этого не люблю.

– Очень странно, потому что ты вел себя как командир роты. Даже репетировать не пришлось – видно, талант.

Кайл пропустил ее слова мимо ушей и снова протянул цветок. Золотистая роза с ярко-красной каймой излучала тепло.

– Между прочим, этот сорт так и называется: «мир».

Элена почувствовала нежный фруктовый аромат, исходящий от шелковистых лепестков, и завороженно протянула руку.

– А еще этот сорт называют «радость».

– Не может такого быть.

Кайл тихонько погладил ее по щеке. Элена побледнела, под глазами проступали синяки.

– Просто в каждой стране у нее свое название. В Италии – «радость», в Штатах – «мир», в Германии – «Глория Деи». А создатель, месье Мейланд, назвал ее в честь жены – «мадам Мейланд». Благодаря творению месье Мейланда его семья, оказавшаяся в бедственном положении после войны, разбогатела.

Кайл помолчал, а затем, коснувшись подбородка Элены, приподнял его.

– Ну так что скажешь? Мир?

Элена неуверенно кивнула, но, когда Кайл обнял ее, все никак не могла расслабиться, даже после нежного поцелуя в висок.

Отец Кайла попал в аварию, но отделался сломанными плечом и парой ребер. Рассказывая о поездке, Кайл ограничился этими краткими сведениями. Элена решила, что не стоит его расспрашивать. По крайней мере, пока.

Приготовления к открытию магазина забирали все время и силы. Следующую неделю работа не прекращалась вплоть до позднего вечера. Порой Элена ловила на себе внимательный взгляд Кайла. Он смотрел на нее словно исподтишка и казался печальным. Элену это не на шутку тревожило.

– Нам придется на время отложить поездку в замок, – сказал он, когда однажды вечером после тяжелого дня они сидели на ступеньках возле квартиры. Кайл только что закончил монтаж огнетушителей в лаборатории и магазине. Хотя Элена и собиралась поначалу торговать только готовыми духами, но предполагалось, что она приступит к работе с маслами, как только это станет возможным.

Она задумчиво кивнула и молча взяла Кайла за руку.

– Как думаешь, что представляла из себя Беатриче? Мы уже много раз перечитывали ее дневник, какая она была?

Кайл посмотрел в потолок и сжал губы.

– Думаю, она была большой мечтательницей, придумывала себе невесть что. Однажды ей пришлось пережить триумф, но этого оказалось мало. Ей всегда было мало. Мне кажется, она была из тех людей, которые постоянно куда-то стремятся, хотят перепробовать все, вечно идут вперед. – Голос Кайла прозвучал глухо и отдаленно. Это был непростой разговор, слишком личный, слишком волнующий.

– Такое ощущение, что ты говоришь о родном человеке.

Кайл пожал плечами:

– А ты что думаешь?

– Она следовала зову сердца. Похоже, это было ошибкой.

– Не думаю. Она не могла иначе, за все приходится платить.

– Естественно, Кайл. Человек сам решает, стоит ли рисковать или лучше отступить и наблюдать за теми, кто смелее тебя.

– Мы ведь сейчас о Беатриче?

– Само собой. – Элена отдернула руку, Кайл отвернулся. Повисло напряженное молчание. – Мне жаль, что приходится отложить поездку, – заговорила Элена через какое-то время, чтобы заполнить тревожную тишину. Она не могла понять, почему Кайл молчит, что случилось. Ей хотелось обсуждать Беатриче и дальше, но Кайл погрузился в какие-то мрачные мысли.

– С жизнью Беатриче связано столько загадок! Ее странная история любви… Она захватывает! Я часто думала об аромате, который создала Беатриче. В моей семье говорили о нем так, словно это идеал, совершенство, для бабушки это были лучшие духи на свете, считалось, что они могут изменить настроение человека, его мысли… Одним словом, некий волшебный эликсир. Философский камень в форме духов. Интересно, что она заложила в основу…

Кайл зевнул.

– Не думаю, что состав этих духов так уж сильно отличался от того, что делают сегодня. Эфирных масел было гораздо меньше, ведь многие открыли совсем недавно. Я прав?

– В чем-то да. Но и во времена Беатриче компонентов было не меньше, потому что существовали другие, которых теперь не найдешь: цивета, мускус, всевозможные корни, разные виды сандала, серая амбра…

Кайл задумался.

– Давай отложим наше расследование до весны? Что скажешь? К тому времени магазин уже откроется.

– Кажется, у меня нет выбора.

Ей показалось, что она снова видит того Кайла, которого встретила на лестнице, только-только приехав в Париж. Он был молчалив и смотрел в самую суть.

– Тебе бы хотелось найти формулу?

– Дело не только в ней. Мне просто хочется подтвердить мои догадки, дойти до конца, сделать все, что можно.

Кайл погладил ее по волосам, Элена склонила голову ему на плечо.

– Мне нравится название, которое ты выбрала для магазина.

Элена выпрямилась, и он улыбнулся.

– Правда? Абсолют – самая суть аромата, мне тоже нравится.

– Завтра утром пойду забирать флаеры. Нужно будет раздать их.

Она вздохнула.

– Знаешь, я так боялась, что их не успеют напечатать.

– Почему?

– Скоро Рождество. Многие типографии закрываются на каникулы.

Да, скоро Рождество. Кайл отвел глаза.

– Когда ты уезжаешь? – спросила Элена.

Кайл внимательно посмотрел на нее:

– Куда я должен ехать?

– Разве ты не поедешь домой на праздники?

Элена изо всех сил старалась сохранять равнодушный вид. Но мысль о том, что придется провести Рождество одной, переполняла ее горечью и грустью.

– А разве я не дома? Это будет наше первое Рождество. Разве мы не должны отпраздновать? А в новогоднюю ночь можно куда-нибудь пойти, придумаем что-нибудь эдакое.

Элена с удивлением посмотрела на него.

– Только чур я сам все приготовлю. А ты можешь испечь торт, если очень хочешь что-нибудь сделать. Договорились? – Кайл нежно погладил ее по лицу.

– Ладно. – Элена была так счастлива, что не нашлась, что ответить.

Они еще немного поговорили, Кайл поцеловал ее и пожелал доброй ночи.

Уже устроившись в кровати, Элена долго смотрела в потолок, а в голове крутились тысячи мыслей и вопросов. Приехав в Париж, она научилась жить настоящим, и теперь ей впервые казалось, что она приближается к цели. Казалось, что все, что она делала раньше, только отдаляло ее от того, чего ей хотелось по-настоящему. Она все кружила вокруг да около, всячески стараясь держаться подальше от парфюмерии. Но духи все равно смогли пробить себе дорогу.