офицеров, способных командовать флотилией». А это ему отвечают, что в Нижний уже выехал назначенный ранее комфлот Р.М. Бернгардт.

В целом же до конца августа, ушедшая из Казани в Нижний Новгород, флотилия переформировывалась и довооружалась.

* * *

Между тем, военная обстановка в стране ухудшалась с каждым днем. 1–2 августа в Архангельске высадились английские экспедиционные войска, а уже 6–7 августа белые взяли Казань. При этом в обоих случаях и в Архангельске и в Казани свою негативную роль сыграло не только нейтральное поведение населения и массовая измена военных специалистов, но и анархическое «революционно-антибрестовское» поведение матросов. Так в Архангельске, как уже писалось выше, дело закончилось изменой большей части матросов флотилии Северного Ледовитого океана и паническим отступлением речной флотилии с советскими руководителями до Великого Устюга в самом верховье Северной Двины. Что касается Казани, то там вооруженные суда Волжской флотилии так же бежали, не оказав сопротивления. Решающую роль во взятии Казани сыграл внезапный десант белой флотилии белых, в самый разгар погрузки золотого запаса для его эвакуации речным путем. Отказался выступить на фронт и находившийся, с февраля 1918 года в Казани и подчиненный местному Совету, матросский «1-й социалистический батальон». Матросы просто дружно ушли в тыл. Следует отметить, что одним из первых бежал из Казани и теоретик красного террора Ф.Ф. Раскольников. При этом его потом долго просто не могли найти, т. к. перепуганный Раскольников где-то прятался и ни с кем на связь не выходил. Главком фронта И.И. Вацетис и штаб 5-й армии в Свияжске были сильно раздражены его исчезновением. Не имела представления, где спрятался ее перепуганный муж, и Л.М. Рейснер. При этом, поверив слухам, что Раскольников взят в плен среди большой группы матросов, Л.М. Рейснер проявила завидное мужество, отправившись под видом «жены офицера» (в сопровождении нескольких матросов) на его розыски в занятую белыми Казань. После взятия Казани часть матросов осталась в городе, они переоделись в гражданскую одежду и пытались спрятаться. Белые целенаправленно выискивали оставшихся в городе матросов и расстреливали.

Если после падения Архангельска руководство партии большевиков еще раздумывало, расстреливать или нет виновных в оставлении города местных советских руководителей, то после падения Казани, сама собой напрашивалась показательная жертва из числа бежавших начальников. И лучшей кандидатуры, чем откровенно струсивший Ф.Ф. Раскольников просто не было. Скорее всего, судьба Раскольникова была бы печальной. Но опять вмешалась его пробивная жена Л.М. Рейснер, которая использовала личные кремлевские связи и труса простили. Более того, В.И. Ленин, предметно занимавшийся вместе с Я.М. Свердловым, делами Волжской флотилии, 9 августа в телеграмме председателю местного Нижегородского губсовдепа Г.Ф. Федорову потребовал сформировать тройку диктаторов, включая Н.Г. Маркина, для введения массового террора. При этом одним из диктаторов В.И. Ленин видел… прощеного труса Ф.Ф. Раскольникова. Впрочем, на таких «диктаторов», как Ф.Ф. Раскольников в реальности надежды было мало. Поэтому для наведения порядка на Восточном фронте на Волгу прибыл 8 августа сам Л.Д. Троцкий, а вместе с ним Морской боевой отряд и латышские стрелки, выполнявшие функции личной охраны Троцкого, а при надобности и расстрельных команд. Приводить в чувство Восточный фронт Л.Д. Троцкий начал с Волжской флотилии. Первым делом он назначил Ф.Ф. Раскольникова… командующим Волжской флотилией. Н.Г. Маркин был понижен до помощника командующего флотилией. Впоследствии Н.Г. Маркин был все же повышен и назначен комиссаром флотилии.

Судовой состав флотилии был пополнен новыми вооруженными пароходами и шестью катерами-истребителями с Балтики. На заводах Нижнего Новгорода убыло ускорено переоборудование буксирных пароходов в боевые суда флотилии. Приказом Приволжского окружного военного комиссариата с 5 сентября 1918 г. Сормовский завод был мобилизован для неотложных работ по вооружению военной флотилии, ремонту артиллерийского имущества. Сормовичи трудились в три смены без выходных.

Прибыл назначенный уполномоченным Реввоенсовета Республики по организации и вооружению Волжской флотилии и одновременно командиром Нижегородского военного порта матрос-большевик Н.Ф. Измайлов. Вместе с ним прибыло 200 матросов-балтийцев. Увеличились объемы отправки морского вооружения и технических средств Кронштадта и Петрограда для Волжской флотилии. К сентябрю флотилия получила с Балтики около 120 орудий и свыше 65 тысяч снарядов. Вот-вот должны были подойти и три миноносца. В полную силу заработал и политический отдел, во главе с Л.М. Рейснер, при штабе флотилии (первый в РККФ), задачей которого являлась организация партийно-политической работой в масштабе флотилии.

Если во время боевых действий Ф.Ф. Раскольников храбростью никогда не отличался, то самомнение имел, будь здоров! Вспоминает бывший матрос Н.В. Карташев: «Когда Раскольников придумал сам себе флаг и поднял его на штабной «Межени», матросы быстро поставили его на место, заставив спустить, и поднять красный советский флаг.

Пытаясь задобрить Троцкого, Ф.Ф. Раскольников предложил «шефу» занять свою весьма комфортабельную «Межень». Но Троцкий отказался, расположившись на берегу в Свияжске. В этом все усмотрели его решимость остановить отступление, т. к. лучше всего от белых было удирать именно на пароходах. Л.Д. Троцкий писал: «Армия под Свияжском состояла из отрядов, отступивших из-под Симбирска и Казани или прибывших на помощь с разных сторон. Каждый отряд жил своей жизнью. Общей всем им была только склонность к отступлению. Слишком велик был перевес организации и опыта у противника. Отдельные белые роты, состоявшие сплошь из офицеров, совершали чудеса. Сама почва была заражена паникой. Свежие красные отряды, приезжавшие в бодром настроении, немедленно же захватывались инерцией отступления. В крестьянстве пополз слух, что советам не жить».

Вскоре Л.Д. Троцкий начал действовать. «Свежий полк, – вспоминал он впоследствии, – на который мы так рассчитывали, снялся с фронта во главе с комиссаром и командиром, захватил со штыками на перевес пароход и погрузился на него, чтобы отплыть в Нижний. Волна тревоги прошла по фронту. Все стали озираться на реку». В данной ситуации достойно проявил себя Н.Г. Маркин. С двумя десятками преданных матросов на вооруженном пароходе, он взял дезертиров «на испуг» угрозой открытия огня, после чего заставил беглецов причалить к берегу. Л.Д. Троцкий назначил полевой трибунал, который приговорил к расстрелу 21 человека, в том числе комиссара и командира. По другим данным были расстреляны более 40 человек из 2-го Петроградского полка. При этом трупы расстрелянных побросали в воду, после чего для верности матросы «поутюжили» винтами своих катеров- истребителей воду, чтобы трупы нельзя было опознать. Следующим утром жители Свияжска выловили несколько обезображенных тел. Это были погибшие петроградские рабочие – полиграфисты, не обученные даже азам военного дела. Этот случай стал известен как первая децимация Л.Д. Троцкого, которая считаться первым актом официального красного террора. 21 августа 1918 года, – свидетельствует С.И. Аралов, – части белочешских войск и группа Каппеля подошла к