– Я уже достаточно знаю эту женщину, – обеспокоенно проговорил Евдоким Филиппович. – Она может не открыть, если вдруг догадается, что где-то поблизости находится полицейский, а входить в ее квартиру без разрешения прокурора вы не можете.

– Хм… Вы что-то хотите предложить?

– Да. Будет лучше, если я просто поднимусь к ней один, пройду в комнату, и если это она, так я вам подам знак. Помашу из окна.

Слова Евдокима Ануфриева были справедливыми. Для того чтобы заполучить разрешение прокурора на осмотр квартиры, требовалось время, и раньше чем завтрашним утром, когда начнется рабочий день, получить его не удастся. В последующие несколько часов могло произойти немало событий: например, преступники просто съедут на другую квартиру, отыскать которую будет непросто. А то и вовсе покинут город. Тогда поиски затянутся на долгие месяцы, в то время как действовать нужно было оперативно. Если все-таки в квартире проживают злоумышленники и он сумеет их арестовать, тогда ему простят некоторые законодательные шероховатости при их поимке.

– Хорошо, – не без колебания согласился Григорий Васильевич. – Пусть будет по-вашему. Вам не стоит ни о чем беспокоиться, мы будем дежурить на лестнице и на улице. Как только вы дадите нам сигнал, так тотчас мы войдем в дом… Мы войдем в дом даже в том случае, если вас не будет хотя бы полчаса.

– Я не беспокоюсь, – со вздохом сказал Евдоким, улыбнувшись каким-то своим мыслям. – Только дайте мне немного времени, преступники не должны ни о чем подозревать.

– Хорошо, – согласился Аристов, понимая, что в словах купца была правда. Вылавливай их потом по всей Москве!

* * *

Еще через четверть часа добрая полусотня полицейских выдвинулась к дому на Сивцевом Вражке, перекрыв все возможные отходы. По обе стороны улицы стояли две пролетки, в которых под видом кучеров и пассажиров находились филеры, готовые в любой момент начать преследование или произвести задержание. По пролетке стояли в каждом из переулков. Блокада была полной, такое положение следовало назвать – «мышь не проскочит»! И потому Григорий Васильевич чувствовал себя достаточно спокойно, остальное, как говорится, дело техники. Сам он, переодевшись в приказчика, расположился в пролетке метрах в тридцати от здания, где находились мошенники, и внимательно наблюдал за всеми перемещениями. Из входивших в дом и выходивших из него не было ни одного человека, кто подходил бы по словесному описанию. Следовательно, нужно было усилить бдительность, их появление ожидалось с минуты на минуту.

Евдоким Ануфриев, как и было обговорено, отправился до Сивцева Вражка в экипаже, но под пристальным вниманием полицейских в штатском, двигавшихся за ним следом. Даже когда он проворно спрыгнул на мостовую, сыщики провожали его долгими взглядами до самого подъезда. Через застекленные окна подъезда Григорий Васильевич видел, как Евдоким, помахивая сумкой, преодолел третий этаж, потом так же расторопно поднялся на четвертый.

Григорий Васильевич невольно посмотрел на часы. Оставалось только ждать.

Повернувшись к секретарю, сидевшему рядом, распорядился:

– Пусть будут готовы, мало ли чего.

– Слушаюсь, – отозвался тот и поспешно соскочил с облучка.

Напоминание было лишним, каждый из полицейских был тщательно проинструктирован и знал поставленные ему задачи как «Отче наш», но в душе зародилась какая-то смутная тревога, причину которой уяснить он не мог.

Сколько нужно времени, чтобы, поздоровавшись, войти в квартиру, переговорить с хозяйкой, а потом подойти к окну? Не более пяти минут. С учетом того, что дверь отворят не сразу, можно накинуть еще минуты три. Если допустить, что разговор слегка затянулся, в нем могут прозвучать взаимные упреки, то это будет еще минут пять. Ну, пускай на все уйдет минут двадцать, да и то это будет с большим запасом. Однако прошло уже полчаса, а Евдоким Филиппович не давал о себе знать.

Через несколько минут вернулся секретарь.

– Что там? – спросил Аристов.

– Все готово. Прикажете начинать?

– Еще подождем.

Григорий Васильевич начинал нервничать, хотя со стороны его беспокойство не проявлялось, если, конечно, не считать того, что он дважды крепко сжал губы. Секретарь, сидевший рядом, и вовсе был напряжен, внимательно следил за переменами в настроении Аристова и готов был броситься вон из повозки, чтобы исполнить любой приказ.

Полицейские, притомившиеся в засаде, тоже были полны ожидания и временами посматривали в сторону повозки, где расположился его превосходительство. Однако Аристов по какой-то непонятной причине продолжал медлить. И когда ожидание преодолело критическую точку, приблизившись к шестидесяти минутам ожидания, Григорий Васильевич, тяжко вздохнув, распорядился:

– Ну что, родимые, – посмотрел он на секретаря, – кажется, наш час настал. Выдвигаемся!

Еще через минуту к подъезду дома с двух сторон, вытянувшись в неправильные линии, торопливо двинулось несколько человек в одинаково темных фраках. Следом, помахивая тростью, шел Григорий Васильевич Аристов.

Переведя дыхание, генерал преодолел высокие пролеты и поднялся на четвертый этаж. Шагнув в гостиную, он увидел нескольких человек, сидевших вдоль стены на стульях, явно оторопевших от столь значительного количества полицейских, невесть откуда взявшихся. Среди них, находившихся немного в сторонке, присутствовали артисты Малого театра Митрохин и Дергунов. Однако среди них не было ни Феоктиста Епифанцева, ни Евдокима Ануфриева, ни женщины-мошенницы.

– Что-то часто мы с вами стали видеться, господа! – сурово сдвинул брови генерал.

– Пригласили на обед, не могли отказать, – виновато заговорил Митрохин, угодливо улыбаясь.

– Где хозяйка?

– Тут пришел молодой человек… Ее жених, надо полагать… Бывший… Видно, для разговора, вот они прошли в ту комнату и уединились.

Григорий Васильевич подошел к двери и потянул за ручку. Дверь оказалась закрыта.

– А это что еще за дела? – недовольно проговорил он.

– Видать, заперлись, – высказал предположение артист.

– Ломать дверь! – приказал Григорий Васильевич.

– Как бы того… конфуза не вышло, – высказался со значением артист. – Дело-то молодое.

– Ничего, переживут, – буркнул Аристов. И, сердито глянув на оторопевших полицейских, сказал: – Мне вас подгонять нужно?

Один из них, тот, что стоял ближе к двери, с крупными налитыми плечами, молча кивнув, с силой навалился на запертую дверь. Дверь глухо ухнула, будто бы от боли, достойно выдержав натиск, – лопнул лишь косяк, пустив в комнату злую щепу. Отступив еще на шаг, полицейский втянул голову в плечи и ударил с такой силой, что замок вывернуло с громким треском, и дверь, сорвавшись с петли, распахнулась.

Комната была пуста.

– Ну и где же он тут спрятался? – зло сказал Григорий Васильевич. Помахав кулаком артистам, добавил: – Уж я еще поговорю с вами! Куда ни пойду, вы всюду передо мной толкаетесь…