– И насколько их много, Зета?

– Сотни, Майкл, и это только те, что я вижу.

– Если они на нас набросятся, то у нас нет шансов.

– Хотели бы, Майкл, – уже набросились, – ответила Оливия, – он чего-то ждет. Не может же он не знать, что мы едем, правда, Зи?

– Конечно, знает, посадка самолета на трассу – дело шумное, да и дроны, которые мелькают периодически, – тоже его рук дело.

– У него нет рук, Зета.

– Майкл, это просто фигура речи, хотя, может, он тоже обзавелся телом. В любом случае, скоро узнаем.

– Денис, – переключился Майкл с темы, – ты бы хоть руки на руль положил, смотреть страшно на дорогу.

– Зачем? Все под контролем, – я кивнул в сторону Зеты, не отрываясь от ноутбука. – В самолете ты так не нервничал.

– Там я не видел пилотов, но знал, что они есть.

– Ну да, ну да, – усмехнулся я, – ну, для твоего спокойствия положу одну руку, правда, толку от этого, если я не смотрю на дорогу.

– Да ну вас, я спать, разбудите, когда приедем.

– Спи…

– Денис, Стив и Джонс вылетят через тридцать минут, на месте будут почти через час.

Я оторвался от монитора и посмотрел на Зету. Глаза любого живого существа кажутся нам полны каких-то эмоций. В них мы видим злость, радость, ложь, страх. В глазах хищника мы можем увидеть голод и желание утолить его или, наоборот, любопытство, если он сыт. По глазам собеседника мы можем понять, говорят ли нам правду, или же не увидеть в них ничего, пустоту, если человеку абсолютно все равно. Зеркало души, не правда ли?

Конечно, можно сказать, что наш мозг просто анализирует совокупность речи, жестов, мимики и дает нам некое представление о том, что чувствует человек напротив, а если это животное, то его взгляд зависит от нашего восприятия этого вида или конкретной особи. Ведь не каждый увидит в глазах приближающейся собаки бойцовой породы какую-то теплоту.

Собственно, не так важно, что это на самом деле, важнее результат, которому я привык доверять, считая, что могу читать собеседника по глазам, но что я могу увидеть в глазах андроида? Два объектива с встроенной системой ночного видения и многократным зумом. Две камеры, снабженные огромным количеством датчиков, которым позавидуют многие системы слежения.

Мимика? Моя «колонка» пыталась подражать человеческим эмоциям: морщась, когда Майкл ругался, смеясь, когда я отпускал какую-либо простую шутку, злясь, когда информация долго не загружалась. Она показывала азарт, когда действия требовали определенного, в моем понимании, риска, но были ли все эти эмоции такими же, какие испытывали мы?

Аниматроник, снабженный способностью копировать движения человеческих мышц и передавать их на поверхность своей «кожи»? Или же, на самом деле, это что-то эволюционировавшее, способное воспринимать все если не так, как человек, то как-то близко к этому?

Я смотрел на Зету, но видел только свое отражение во множестве уходящих куда-то в глубину линз.

– Денис?

– Да, извини, задумался.

– О чем?

– Да так… Значит, – вернулся я из раздумий, – ты сказала, что Джонс летит сюда?

– Собирается.

– Кто с ним, чем он располагает?

– Две вооруженных группы и Стив. Для всех версия, что это команда по страйкболу приехала на какие-то недавно организованные соревнования, Стив числится тренером.

– Думаю, он об этом даже не догадывается. Впрочем, толку от них будет не так много.

– Согласна, – Зета очень по-человечески скорчила «кислую мину», – даже мы пока не знаем, что делать, а они…

Она отмахнулась рукой, а меня пробрала легкая дрожь. Вот только минуту назад думал о мимике и жестах, и тут такое. Она что, мысли мои читает еще? Да нет, бред какой-то.

– Ну, кто знает, есть у меня пара мыслей, может, и удастся кое-что предпринять.

– Отлично, – оживилась она, – поделишься?

– Конечно, Зета, конечно, – ответил я, отводя взгляд от ее глаз.

Я закрыл ноутбук и сложил его в сумку. С одной стороны могло показаться чистым безумием то, что мы отправились сюда в одиночку, но с другой – только на месте у нас есть хоть какой-то шанс. На самом деле, однозначного плана у меня не было, только некоторые мысли и кое-какая страховка, на которую я очень надеялся.

Я успел изучить сильные и слабые стороны ребят, поэтому шансы на победу у нас, все же, были. Кроме того, подкрепление хоть и отставало, но двигалось в одном направлении с нами.

– Зета, пока у нас есть немного времени, расскажи, что ты нашла про украденное оружие.

– Очень мало, Денис, это экспериментальная разработка, которую Мираж должен был довести до ума. Его спрятали и подключили всего один полностью автономный сервер, который не соединялся с остальной локальной сетью. Условно, некая ограниченная копия Миража моделировала использование устройства в различных условиях и корректировала его настройки.

– Интересно.

– Ага, это сделали, чтобы не было возможности даже случайной утечки, правда, в такой большой компании сложно было скрыть все. Как бы то ни было, подключиться к нему до всей операции Миражу не удалось, но теперь в нейронных руках невероятная мощность.

– Какая именно, что она из себя представляет?

– Это электрическая бомба. После всех событий сервер автоматически начал очистку данных, но взрыв не дал стереть все, поэтому кое-что я нашла. Я не знаю точно, как она работает, но она многоразовая и настраиваемая. Можно создать импульс, который просто обесточит все в нужном радиусе или по заданному направлению. Можно вызвать жуткие мигрени, вплоть до летального исхода, создав определенное магнитное поле. Дальше – больше, передача сильных импульсов точечно на большие расстояния.

– Универсальная штука, – ответил я, глядя на дорогу.

– Денис, это обрывки информации об испытаниях, которые должен был проиграть сервер, так что это может оказаться просто фантазией военных.

– Не думаю, Зета, если что-то привезли в условиях такой секретности, значит, это уже не домысел, не фантазия, а самая что ни на есть реальность. Вот ее пределы – это открытый вопрос, но то, что Джеймс и Мираж не забыли прихватить эту бомбу с собой, уже о чем-то говорит. В общем, надеюсь, нас не поджарят еще до приезда на место.

Зета не ответила ничего, но стала внимательно смотреть на дорогу, как и я.

– Ты что-то уловила? – Не станет она просто так переключать внимание и не отвечать на мой вопрос.

– Не знаю, просто ощущение странное.

– Срочно предупреди ребят, чтобы были наготове. Если ты чувствуешь что-то не то, значит, оно уже близко, – занервничал я.

В следующую секунду машина резко затормозила, выхватив светом фар целую армию темных, похожих