– Тогда подожди меня.

И, посмотрев на Володю умоляюще, попросила:

– Присмотришь?

– Куда ж я денусь… – проворчал Володя.

Я проследила за ними взглядом и убедилась, что они присели на лавочке, оживленно о чем-то споря.

– Последний вопрос, – обернулась я к Володе. – Вам ничего не говорит фамилия Потоцкий?

* * *

– Да уж… Ничего себе месиво.

Пожилой следователь перевернул эту страшную находку вверх лицом.

– Я, как услышала крик, сразу вам звонить бросилась. И так страшно мне было – живем-то сами видите как. Глухое место.

Словоохотливая свидетельница трещала без умолку, однако вынести из ее потока слов что-либо было труднее, чем отыскать золото в песке.

– И вы никого не видели?

– Да прошел высокий парень. Симпатичный такой. Только он искал Бахметьевский тупик, а это вон там.

Она показала рукой.

– И он туда направился?

– Ну конечно! Да у него такое приятное лицо было, неужели вы думаете, что он убил этого мужика? Что вы, в самом деле! Нет, парнишка был очень приятный, интеллигентный такой…

Он слушал ее вполуха, пытаясь определить, кому же надо было убивать этого человека? Зачем?

В лежащем он признал разыскиваемого «подозреваемого» в убийстве Татьяны Дорофеевой. Опознать его могла только Оля Синицина, а трогать девочку сейчас ужасно не хотелось.

Пошарив в карманах убитого, он нашел удостоверение на имя Юрия Владимировича Солнцева – сотрудника частного розыскного бюро «Нотариус-альфа», а в бумажнике находилось несколько сотенных купюр и две пятисотки, что полностью опровергало версию об ограблении.

Только по этой дурацкой майке можно было догадаться, что это тот самый человек, кто последним видел в живых Татьяну Дорофееву.

Он тяжело вздохнул и стал набирать номер Оли Синициной. Больше никто не мог опознать труп – придется просить девочку. Но, передумав, набрал перед этим номер Ларикова.

– Да, – поднял трубку его ученик довольно быстро.

– Андрей, мне нужна твоя помощь, – сказал следователь. – Приехать можешь?

– Что-нибудь серьезное?

– Найден труп человека, по всем приметам подходящего под описание убийцы Дорофеевой.

– Еду, – бросил Андрей и повесил трубку, как только записал адрес.

И только после этого раздался звонок в квартире Синициных.

* * *

– Как?!

Лицо Володи вытянулось.

– Что за Потоцкий? И почему он вас интересует?

– Так, хочется понять, какая связь между ним и вашей бабушкой. Она никогда не рассказывала о своих любовных увлечениях юности?

– Бабушка была честной женщиной! – отрезал он.

Вот осел! И что теперь, честные женщины не имеют права влюбляться? С ним даже играть скучно! Ну что мне, спрашивать его в лоб, не носил ли его дедушка когда-нибудь такую фамилию?

Парочка на лавке теперь безмятежно распивала пиво, и я подавила вздох. Лучше бы я их допрашивала, честное слово! Может быть, удалось бы совместить приятное с полезным – в случае, если бы они и меня угостили пивом…

– Послушайте, я не ставлю под сомнение порядочность вашей бабушки. Меня только интересует, не проскальзывала ли в разговорах иногда фамилия Потоцкого?

– А почему вы так этим интересуетесь? Вы нашли наследника? Может быть, вам пора уже и успокоиться?

Его глаза сузились, он смотрел на меня с такой злобой, что меня невольно передернуло.

– А как же с покушениями на вас? – спросила я.

– Это мое дело! – заорал он. – Вы же все равно меня не охраняете, я всю дорогу жизнью рискую!

На нас начали оборачиваться. Он сейчас был похож на обиженного ребеночка, а я вроде как жестокая выдра, которая этого бедняжку терроризирует.

А почему он так разозлился?

– Ладно, давайте поговорим о другом. Раз Потоцкий вас так нервирует…

– Да ничего он меня не нервирует! Если бы бабушка получила это наследство, она оставила бы его нам с Никитой, а не какому-то неведомому Потоцкому! С какой стати он вам так понадобился?

– Просто интерес к истории, – объяснила я. – Кстати, об истории… Ваш дедушка уехал в тридцать пятом году из Тарасова. Куда? Почему?

– В Грузию, а почему – я не знаю.

Он начал успокаиваться.

– Еще одно – ваша бабушка общалась с неким Потыриным Иваном Евграфовичем?

– Нет. Он был бабушкиным врагом.

– Почему?

– Не знаю!

– Как же вы так жили – под одной крышей с человеком, ничего о нем не зная?

– Так получилось.

Моя парочка, кажется, решила покинуть такое выгодное для нас всех место.

– Все-таки постарайтесь вспомнить, что говорила ваша бабушка о Потырине.

– Она ничего про него не говорила. Только что он алчный человек. И подлый.

Мне было пора срываться. Иначе я потеряю из вида и Леху, и его подругу, которая тоже могла дать бесценные сведения.

– Простите, я скоро вернусь…

Дотронувшись до его рукава и оставив его во взвинченном и удивленном состоянии, я рванула вслед за Лехой.

* * *

Оля смотрела на лежащего перед ней человека в каком-то жутком оцепенении. Все, что сейчас происходило с ней, казалось ей нереальным до такой степени, что явь приобретала зыбкие очертания ночного кошмара.

Такое знакомое лицо сейчас стало безжизненным, кровавые пятна на портрете Ди Каприо казались просто грязью, песком – чем угодно, только не…

– Это тот человек?

– Что? – Оля посмотрела на говорившего с ней. Молодой парень.

– Андрей, взгляни сюда…

– Сейчас.

Он жалостливо смотрел на растерянную Олю. Бедная девчонка, сколько же ей досталось вот таких зрелищ за последнее время.

– Да, – наконец ответила она, еле шевеля губами, пересохшими от безнадежности и отчаяния.

– Вы уверены, что видите перед собой убийцу Татьяны Витальевны Дорофеевой?

Оля встрепенулась и сказала неожиданно твердо:

– Он ее не убивал.

– Как? – не понял тот, кого назвали Андреем.

– Он не убивал Дорофееву, – повторила Оля. – Я это знаю. Я разговаривала с ним.

– Ну, мало ли что можно сказать…

– У меня нет оснований ему не верить. Он был честным человеком…

Она проглотила комок в горле. Ей было так жалко этого странного человека. Так жалко…