Конечно, это могло быть простым совпадением, но…

Три раза встретить этого человека – уже не совпадение.

Она увидела, как он подошел к высокому парню, что-то сказал ему. Парень дернулся, беспомощно оглянулся и начал что-то быстро говорить. Тот, который назвал Олю «барышней», схватил его за плечо, развернул к себе и начал горячо его в чем-то убеждать. Оля застыла на месте, хотя в первый момент ей захотелось подойти поближе, чтобы услышать, что там происходит. Однако дальнейшие события заставили ее отказаться от первоначальных планов.

Парень вдруг вырвался, что-то крикнул, развернулся и побежал. Его собеседник, выпустив его, чертыхнулся и помчался за ним.

Оля потерла ладонью висок – от этой погоды у нее начиналась головная боль. Что же делать? Сейчас все события представали ей в мрачном свете. Может быть, это все ничего не значит?

Но она внезапно вспомнила, что уже стала свидетельницей ужасного события и могла бы сразу заподозрить неладное, так хоть теперь…

Бежать в милицию ей не хотелось – там ее засмеют. И она пошла быстрыми шагами по направлению к тому агентству, о котором написал ей в записке Солнцев.

К Ларикову.

* * *

– Так что у нас получается весьма странная картина. Все вертится вокруг пресловутого наследства. С самого начала. Потырин вот даже не поленился выдать замуж свою дочь ради этого. Потом об этом узнает Татьяна. С кем она имела разговор за границей? Понятия не имею. По всей вероятности, с кем-то из Потоцких. Или…

Я остановилась. Меня осенила внезапная догадка.

– Так ли уж мы можем быть уверены, что встреча Шлендорфа и Воронова была случайной?

– Что ты хочешь этим сказать? – нахмурился Ларчик. – Что ты вообще пристала к Воронову?

– А если Воронова наняли Потоцкие? Чтобы он нашел Шлендорфа? Ведь Воронов определенно знает куда больше, чем изволит нам говорить… Прорвалось же у него, что у Потоцкого могла быть и дочь.

– А что, версии у нас имеешь право выстраивать только ты? – насмешливо поинтересовался у меня Ларчик. – Вот сейчас обижусь, и выстраивай все сам, – пригрозила я. – Потому что мне уже надоело, что на меня смотрят, как на глупую девочку. Вот мой тебе совет – придет Воронов, попробуй его потрясти.

– Чем? – продолжал Ларчик издеваться. – Разве что твоими гениальными домыслами…

Все. Он меня достал! Я обиделась и замолчала.

Я снова уткнулась в дневник, но очень скоро вскрикнула.

– Вот это…

Впрочем, вспомнив, как ко мне здесь относятся, осеклась. Нетушки, сама все проверю! Тем более такая интересная мысль…

– Что?

– Ничего, – деланно равнодушно посмотрела я в окно, – обычный бред…

Да, моя догадка была безумна, но кто же сказал, что самые смелые и безумные догадки не становятся истиной?

– Саша! Что пришло в твою голову?

Меня распирало. Так хотелось все ему сейчас же выложить, просто немедленно! Но…

А, ладно. Я уже открыла рот, чтобы поведать ему свои умозаключения, как в нашу дверь начали трезвонить. С таким причем остервенением, что я опять испугалась нападения бандитов из мультиков.

Тем не менее я увидела в этом перст судьбы – нечего рассказывать о том, что еще нуждается в проверке. Триумфом насладиться я успею всегда.

Открывая дверь, я была готова увидеть кого угодно – но не эту бледную, перепуганную насмерть девицу, которая стояла передо мной с перекошенным от страха лицом.

– А… Андрей Юрьевич есть? – спросила она, смотря в глубь квартиры, мимо меня.

– Есть, – раздался голос Ларчика. – Что случилось, Оля?

– Он побежал за долговязым. Я его узнала! Он приходил к Татьяне Витальевне, понимаете?

Не знаю, что там умудрился понять Ларчик. Скорее всего, из столь путаного объяснения он ничего стоящего не вынес, поскольку втащил девицу в комнату и нагло распорядился:

– Саша, дай воды и корвалол!

Я фыркнула. Тоже мне, нашел горничную… И вообще – почему этой девице нужна вода?

Однако я принесла все требуемое и попала на самый интересный момент.

Девица описывала внешность мужика, который ей встретился аж три раза, и даже назвала его по имени. А в преследуемом я без труда узнала…

Поэтому я, искренне надеясь, что они управятся без меня, вылетела из комнаты.

* * *

Несмотря на то, что уже темнело и мои надежды застать на базаре хоть кого-то из интересующих меня личностей были, прямо скажем, немного смелы, я мчалась именно туда. Теперь, когда случайно увиденное этой девочкой Олей подтверждало мои предположения, я благословляла все случайности на свете, поскольку только благодаря им мы нередко находим верные решения.

На базаре уже было почти пусто – оставшиеся торговцы ждали, когда за ними приедут, а вернее, заберут товар.

Я повторила весь свой дневной путь и очень скоро оказалась перед той самой будкой, из которой выходил «микки маус». Володи на месте не было, да я и не рассчитывала его увидеть.

Мне был нужен его сосед. Я остановилась перед дверью и толкнула ее. Она была закрыта, но мне показалось, что внутри кто-то есть.

– Леху ищещь? – услышала я за своей спиной знакомый голос и, обернувшись, увидела Люську. От выпитого пива она явно уже с трудом держалась на ногах.

– Да. Но он уже ушел, наверное…

– Прям. Ушел, как же… Водку глушит…

Она со всей силы шваркнула по двери, заорав истошным голосом:

– Леха! Зараза! Открывай!

На ее призывы не последовало никакой реакции.

– Видишь, его нет, – развела я руками.

– А он тебе очень нужен? – поинтересовалась Люська. Наверное, рассчитывала получить за свои старания еще пива!

– Да, очень.

– Тогда потерпи.

Что я должна была терпеть, я поняла сразу же. Люська начала орать с такой громкостью и силой, что ее голосовым связкам наверняка позавидовали бы все великие певцы мира.

– Я тебе сказала, козел, ты мне нужен! Не откроешь, Багрику пожалуюсь!

Не знаю, кто такой был этот страшный Багрик, но дверь подалась, и на пороге возник в дупель пьяный Леха, который едва держался на ногах.

– Че надо? – вежливо поинтересовался он. – Делать, что ли, тебе не хрена?

Люська, разом успокоившись, кивнула в мою сторону и мирно сообщила:

– У Саши до тебя надобность, а не у меня. Я тебя век не видала, и еще столько же бы не видеть…

Сплюнула и пошла.

Он же, увидев меня, сделал попытку закрыть перед моим носом дверь, но я не могла согласиться с такой невежливостью по отношению к себе и легко впихнула его внутрь.