Особенного труда мне это не составляло, поскольку «клиент был пьян», и не нужно было быть каратисткой, чтобы уложить на лопатки человека, который и сам был готов упасть. Что он и сделал, смотря на меня вытаращенными глазами и лопоча что-то совершенно невразумительное относительно того, что он никак не поймет, почему такая достойная леди ворвалась в его скромное бунгало, да еще и обняла за плечи с такой страстью. Конечно, его речения носили несколько иной смысл, но я, как женщина, иногда все-таки имею право немного приврать в свою пользу. То, что мне довелось услышать, было в корне неприятно для моих нежных ушек. Поэтому я предпочту собственную версию.

Итак, он валялся передо мной, а я, поставив свою туфельку на его впалую грудь, попросила подробно изложить, где находится в данный момент его друг и напарник по бандитским налетам?

– Каким налетам? – прикинулся он непорочным и невинным.

Я вдавила туфельку поглубже.

– Ой, пусти, – запищал он неожиданно тоненьким голоском.

– Сейчас, – пообещала я, достав из кармана свою «беретточку». – Я даже могу отправить тебя в Валгаллу… Хочешь в Валгаллу, миленький?

– В какую еще, на хрен, Валгаллу?

– В обиталище душ воинов, – пояснила я этому умственно недоразвитому «бандюге». – Жаль, что твой интеллект находится в таком зачаточном состоянии, что Микки Маус остается твоим героем и образцом для подражания… Почему вам пришло в голову устроить свой бандитский налет?

– Какой… Блин, пусти же! Больно!

Я холодно улыбнулась и повторила свой вопрос.

– Какие налеты… Да это же был прикол!

Ах, прикол. Ну-ну…

– Да я не знаю, чего надо было этому шизанутому твоему приятелю! – заорал он. – Сама его про приколы спрашивай, почему он, например, меня убить хотел, когда сам же эту бутылку и оставил! И вообще – я с этого твоего налета поимел только сотняк, потому что догадался дневничок упереть и потом продал его типу в «титанике»… Нужны мне были твои налеты!

Я пообещала его отпустить, если он немедленно расскажет мне про все «приколы», которые они успели придумать. И покажет мне место, где может находиться Володя Баринов.

Он как-то странно хихикнул и пообещал отвести туда.

Я отпустила эту мерзопакость.

Впрочем, он оказался довольно честным. Все-таки показал мне направление, куда следовало идти. И в прямом, и в переносном смысле.

* * *

Идти пришлось бы долго. Я сжимала в кармане рукоятку револьвера и тихо радовалась тому, что у него вид, как у настоящего. Нет, конечно, я умею обращаться и с настоящим оружием. Но если вам нравится палить почем зря в живые мишени, то у меня это никакого восторга не вызывает.

Да уж, тоскливо оглянулась я. Мне, похоже, придется тащиться до этой чертовой развилки всю ночь. А времени у меня, как я предполагала по скорости движения тех, кого мне было необходимо догнать, совсем не было…

Выход был один.

И я рванулась в сторону тех самых гаражей, где почти на сто процентов рассчитывала найти моего верного друга Сережку-Пенса.

Он действительно был там и при виде меня обрадовался:

– Сашка! Наконец-то ты появилась немимолетным виденьем! Честное слово, я начинаю уже ненавидеть твою работу!

Мне пришлось его разочаровать.

– Пенсик, мне очень нужен мотоцикл.

– Зачем?

– Поскольку в данный момент решающим фактором можно смело назвать скорость, то именно для скорости мне и нужен твой байк. Дашь?

– Вместе с собой, – вздохнул Пенс. – Одну я тебя не пущу.

Это несколько рушило мои планы. Я задумалась, не помешает ли мне Пенс. Потом пришла к выводу, что вполне, может быть, даже пригодится.

– Заметано, – согласилась я. – Значит, поехали. Только мне надо очень быстро…

Пенс оглядел меня снисходительным взглядом и проворчал:

– Я похож на черепашку?

С этими словами он кинул мне шлем и сел в седло.

– Поехали. Только намекни еще, в какую сторону…

– К развилке на Воскресенск, – пояснила я. – Там такая халупа, ты ее увидишь сразу. Вот там и притаились интересующие меня личности.

Пенс кивнул, и мы помчались. В последний момент, когда мы уже выехали на шоссе, сдавшееся сумеркам, я не удержалась и издала клич:

– Йех-ху!

Пенс рассмеялся.

– Ты почти такая же, как два года назад!

* * *

Небо стало покрываться тучами. Задрав голову, я поняла, что скоро начнется дождь.

– Пенс, мы быстрее ехать не можем? – прокричала я.

– Нет, – пожал он плечом. – Быстрее пока нельзя. На этой дороге цуцики с радарами пасутся… А у меня нет лишних бумажек, чтобы вырваться от них живым и свободным.

– У меня есть, – сообщила я. – Сейчас же дождь пойдет, Пенс!

– Ладно, – решился он и прибавил скорость.

Где-то вдали уже мелькала молния и слышались раскаты грома.

Но первые крупные капли упали уже ближе к развилке.

После чего я поняла, что мои любимые дожди – не самое приятное на свете дело. Впрочем, это был не дождь, а ливень.

Он хлестал с небес безжалостно и своевольно.

– Как ты думаешь, Пенс, мы с тобой большие грешники? – поинтересовалась я, слезая с мотоцикла и смотря на небо, где полыхали молнии.

– А почему ты вдруг решила задаться таким вопросом? – озадаченно спросил Пенс, пытаясь припомнить все свои грехи.

– Просто любопытно, убьет нас молния или нет. Говорят, что она убивает грешников.

– А-а… Вот и узнаем, – спокойно ответил Пенс. – Если она нас убьет, тогда мы, пожалуй, грешники.

– Только не забудь, что ты должен успеть объясниться мне перед смертью в любви, – нахально объявила я.

Пенс пришел от моего предложения в некоторое замешательство и осторожно спросил:

– Почему?

– Господи, – вздохнула я. – Везет же мне сегодня с мужчинами! Абсолютно все хамят! Даже ты, Сережечка! Ну, не могу же я погибнуть во цвете лет безо всяких красивых слов, согревающих мою отлетающую ввысь душу!

– Кстати, о гибели, – сказал Пенс. – У тебя оружие-то есть?

– Есть, – сказала я. – Тебе зачем? Хочешь, чтобы я тебя пристрелила, как загнанную лошадь?

– Нет, боюсь, что тебя могут пристрелить, – оптимистично поведал мне Пенс.

– Руки коротки, – презрительно бросила я. – Сама всех перестреляю.

Мы пробирались через какие-то заросли.

– Ты-то чего за мной идешь? – спросила я. – Сопрут твой байк, ты меня до самой старости пилить будешь…