это дало хоть что-то. Нет, не просто готов. Ноги сами сорвались с места, изо рта вырвался неразборчивый крик-хрип, а мир сузился до одной фигуры, одной цели, одного смертельного врага. Почти не осознавая себя, я поднял правую руку — из ладони медленно выдвигался клинок из чистого пламени. Кажется, я почувствовал запах горелого мяса… А вот боли почему-то не было.

— Макс, давай! — раздался крик Ронана откуда-то слева. Мила спрыгнула со спины щитоносца за миг до того, как тот воспользовался своим топором.

— Бей!! — одновременно крикнул Маэстус, хотя меня не надо было дополнительно подгонять.

Я хотел прыгнуть и достать до головы, но ноги почему-то отказали в последний момент, и «Коготь феникса» врезался в самый центр огромного щита, который моб успел выдвинуть мне навстречу. На миг я похолодел, отрезвев от всепоглощающего гнева — не сработало. Гад успел защититься. Я снова всех подвёл, и на этот раз это приведёт к вайпу. Если бы я только подкачался до того, как полезть в этот данж…

Элитный воин гробницы со щитом почему-то не торопился поднимать топор, чтобы выбить из меня последние очки здоровья. Не пытался он и отбросить меня в сторону. Я отдёрнул ладонь и с изрядным удивлением увидел оплавленную дыру, которая осталась на её месте. Дыру, ведущую насквозь.

— Сколько-сколько, нахрен, дамага? — Ронан неслышно подошёл сзади, пока я переводил глаза с собственной ладони — пустой и почему-то лишённой зияющей обугленной раны — на последствия легендарного спелла.

— Под тысячу, — спокойно сказала Мила, огибая застывшую фигуру справа. — И это, кажется, был не крит. Поздравляю, Макс, вот ты и нашёл свою ульту. Ты как, живой?

— Не… уверен.

Фигура щитоносца из песчаника дрогнула и начала распадаться на куски, которые в свою очередь рассыпались в мелкий песок. Победа, чёрт возьми. Победа.

Выучено умение «Коготь феникса»!

Получено опыта — 2500!

Внимание! Вы успешно изучили заклинание высокой ступени!

Получено достижение — «Уникум»!

Я перенёс солидную дозу объятий и хлопков по плечу от измученных, но счастливых ребят, только кивая в ответ. По-хорошему надо было снова помочь Миле собирать болты по всему полю, периодически разгребая кучи песка, но вместо этого я кое-как добрался до ближайшей стены и грузно сел, облокотившись на надёжный камень. В голове не осталось мыслей, в теле — сил. Заслуженная победа, жирный кусок опыта, легендарное заклинание на тысячу урона за удар и достижение за него сейчас не вызывали никакого отклика. «Коготь феникса» словно сжёг без остатка не только ману — которая, кстати, почему-то не спешила регениться — но и весь мой запас эмоций на ближайший месяц.

Этот эффект, к счастью, отличался от депресняка после «передоза» «Последнего вздоха», я всё ещё дышал, и мне не хотелось умереть, но при этом не хотелось и двигаться. Я попробовал подумать об Эми и тут же ощутил хорошо знакомый болезненный укол в районе сердца. Хотя бы в этом смысле я выгорел не до конца.

— Это одна из причин, почему я не люблю огонь, — негромко подал голос Маэстус. — Врут, что он не берёт плату. Он захватывает тебя, кружит голову, сначала заставляет ненавидеть, а затем — забыться. Помнишь, как я погиб?

Я молча кивнул. «Гнев дракона» в лесу сжёг целый отряд инквизиции, но засевший в отдалении снайпер воспользовался моментом и убил Маэстуса выстрелом в голову.

— Мана начнёт восстанавливаться через пару часов, но тебе лучше поспать. Не советую применять «Коготь» в будущем без подготовки — тебя десять раз остановят, прежде чем ты успеешь замахнуться. И как я допустил, что ты не пошёл в некроманты…

Закрыв глаза под успокаивающее ворчание Маэстуса, я погрузился в глубокий тёмный омут сна без сновидений.

Глава восемнадцатая

— Да дай человеку поспать, нам бы и самим надо.

— Хочешь, чтобы система посчитала, что мы застряли, и сбросила данж?

— С хера ли она должна его сбрасывать?

— Потому что мы так и не закрыли квест.

— Ну а Макс тут при чём? Ща сами нормально разберёмся…

Открывать глаза решительно не хотелось, но голоса становились всё громче и настойчивей, пусть и направленные друг на друга, а не на меня. Затем я внезапно осознал, что задрых прямо на шахматном поле, и Мила права — нужно поскорее оттуда убираться! Разлепив глаза, я резко вскочил на ноги. Точнее, попытался вскочить — те держали кое-как, и если бы не вовремя подставленная рука Ронана, я бы снова оказался на полу, но уже в другом положении.

— Спасибо, — пробормотал я, планируя сказать что-то в духе «давайте поскорее убираться с поля», но вместо этого выдавил: — Где мы?

Просторный зал с куполообразным потолком, теряющимся в темноте, ничем не напоминал ночной кошмар клаустрофоба, как все три шахматных поля «Сотни». Исчезли и раздражающие оранжевые узоры на стенах — вместо них по периметру ярким и ровным золотым светом горели стеклянные светильники необычной вытянутой формы. Чисто, тихо, даже уютно, совсем не в стиле этой чёртовой гробницы. Как мы вообще тут оказались? Я что, ходил во сне?

— Да хрен его знает, сами пытаемся разобраться, — хмыкнул Ронан. — Мы тебя будили, но ты ни в какую, а твоя книжка сказала, что это бесполезно. Ну и донесли сюда, по очереди.

Я негромко застонал — только этого не хватало. Особенно не хватало Миле, кроме переносной арбалетной турели ещё и переносной партийный чернокнижник.

— Да забей, — рассеянно сказала Мила, обходя зал по периметру. — Лучше помоги сообразить, что мы упустили.

— Квест не закрылся?

— Ноуп. И выхода дальше тоже не видать.

Старательно удерживаясь от стонов и кряхтения, я двинулся следом за ней. Казалось, кратковременный сон не восполнил мне силы, а наоборот, отнял те крохи, что оставались. Через полминуты, впрочем, самочувствие нормализовалось. Быстрая инспекция индикаторов показала, что мана наконец восстановилась, здоровье тоже, хотя только частично, до 52 из 90. Но что главное — апатия от каста «Когтя» вроде отступила.

От здоровенного зевка мне всё же удержаться не удалось, — лишь прикрыть рот рукой, вспомнив о вежливости, хотя ни Мила, ни Ронан в мою сторону не смотрели. Голова немного прочистилась, соображалка заработала, но решение проблемы не торопилось. За исключением светильников зал был абсолютно пуст — ни постаментов, ни статуй, ни дверных проёмов, за исключением того, откуда мы пришли. Но возвращаться