– Она жива.

– Правда? – я не знала, как реагировать: то ли радоваться… то ли не верить. – Но «нетопырь» говорил, что только ведьма-палач…

– «Нетопырь» – нечисть своеобразная, – заклинатель осторожно подбирал слова, будто опасаясь, что обозначенная нечисть подслушает, обидится и придёт мстить. – Держу пари, он никогда прежде не охотился на запрещённое и не срывал ведьмину блокаду. И вряд ли на месте, когда инстинкты потребовали смерти жертвы, он разбирался, как давно «бабочка» подселилась к человеку. Нечисть вообще живёт больше инстинктами, чем разумом. Даже адекватная, опытная и старая.

– Но Валя…

– Валентина, – и Бахтияр улыбнулся, будто вспомнил о старом друге, – уникальное существо. Умнейшая «паучиха». Не знаю другой нечисти, которая умеет так себя контролировать. «Пауки» – тоже высшие, и как думаешь, почему одной разрешили работать с людьми, да ещё и в нервной, агрессивной редакционной обстановке, а другого сослали в глушь, закрыв доступ в город?

Вывод напрашивался очевидный.

– Потому что… контроль. И мозги.

– И адекватная оценка обстановки, – кивнул заклинатель. – В первые сутки после подселения, пока чужая душа не срослась с телом, человека реально спасти. Валентина вытянула «бабочку» из тела человека и «съела» – поглотила дух нечисти, выпила его силу, дождавшись нужного момента.

Да, точно, это и Марьяна говорила про мою «соседку» – в смысле, что её можно спасти…

– А вот те двое, которые попались твоему знакомому… Он, наверно, решил, что опоздал. А сам пришёл слишком рано – для людей, которым в азарте охоты «нетопырь» не дал шанса.

– Но мне помог, – напомнила я.

…успев, кстати говоря, там, где ты опоздал. И из чувства признательности я по-прежнему буду думать, что охранник… ушёл в ночь. Виноват-то не «нетопырь», нет. Виноваты те, кто спустил нечисть на беззащитных людей.

– Придёт время, и ему всё зачтется, – сухо бросил Бахтияр, озираясь по сторонам.

Чем ближе мы подходили к школе, лавируя в бесконечном лабиринте заборов, огораживающих каждую многоэтажку, тем больше он настораживался – и тем чаще в его сжатых кулаках мелькали матово-чёрные ленты, а глаза на секунду затапливала тьма. Но Глон трусил впереди нас так бодро и бесстрашно, явно не чуя опасности, что лично я не напрягалась. Да и не нашлось на это ни сил, ни эмоций, ни прежних страхов. Зато появилось облегчение.

– Значит, шефа… – я вернулась к прежней теме.

– Проснётся дома и ничего не вспомнит. Заболела, слегла с температурой и проспала пару суток. Обычное дело. Ведьмы ей и нужные воспоминания подсадят. Отоспится с неделю – и будет жить, как прежде.

Я тоже так хочу… наверно. Не знаю. Поживём… доживём – узнаем. Если, конечно, ведьмы позволят мне выбрать из «помнить – забыть», а не поступят сразу по закону. Хотя Марьяна обмолвилась, что тем, кто связан с семьями ведьм, знать не запрещено… Но, боюсь, я знаю слишком много. Да и работаю в такой сфере и в таком журнале, где лишние знания могут посчитать опасностью – для сохранности тайны волшебного мира. Но, опять же, доживём…

– Спасибо, – я улыбнулась заклинателю, забирая у него бутылку с водой.

Он кивнул, принимая мои слова и повторяя мой недавний жест на крыше – отвечая благодарностью на благодарность. И грешным делом подумалось: хоть бы дальше без недоразумений…

Микрорайон кончился, и Глон остановился у дороги, поджидая нас. За последней многоэтажкой – опоясывающая жилмассив асфальтированная дорога, а за ней – хаос из беспорядочно разбросанных по пустырю домов частного сектора, гаражей-«ракушек» и зарослей кустарников. И где-то там, за ржавым забором, ютится остов заброшенной школы.

Перейдя через дорогу, я невольно обернулась и убедилась в правильности выбранной локации. Дома-«свечи» походили на идолов из сна – столбообразные, близкорасположенные, чёрные на фоне лимонного неба и спрятанного солнца. Я детально вспомнила путь сюда и поняла, что школа нам не нужна. Никаких конкретных доказательств, да, только ощущение… аналогичности двух лабиринтов – из сна и из современных домов.

– Глон, – окликнула я, – беги за Марьяной. Приведи сюда.

– Зачем? – поднял брови Бахтияр.

– Это здесь, – я указала на жилмассив. – Маяк где-то здесь, не в школе. Смотри, – я достала телефон и нашла фотку последнего рисунка. – Вот же они, идолы. Микрорайон – как капище.

А дома – как идолы: собственное жильё – предел мечтаний, предмет неустанных молитв и жертвенный алтарь, жадно поглощающий материально-эмоциональные ресурсы людей.

Я потёрла левое запястье и посмотрела на «компас». Он безмолвствовал – надеюсь, временно. Здесь его помощь реально нужна, не то до бесконечности будем искать иголку в стоге сена. Домов – с полсотни, каждый двор за оградой, и если уж туда проситься, домофоня и выдумывая причины для проникновения, то точно знать, где именно скрывается маяк. И управиться бы до темноты…

– Да, что-то в этом есть, – признал заклинатель, возвращая мне телефон. – Проверим.

Мы вернулись обратно к домам, и мой спутник, поозиравшись, присел на корточки и спустил с рук двух чёрных змей. Извиваясь, они скользнули на асфальт и слились с мелкими трещинами.

– Пока агрессивной нечисти поблизости нет, – сделал вывод Бахтияр и встал.

Встряхнул кисти рук и зажал в кулаках новых змеек – они чёрной изолентой оплетали ладони и запястья и казались модно дырявыми перчатками без пальцев. И язык привычно чесался спросить, как он это делает – и каковы истоки его магии, но я не решилась. Да, и так слишком много знаю.

Глон вернулся быстро и без Марьяны. Тявкнул и потрусил вдоль ограды ближайшего дома. Я недоумённо нахмурилась.

– И правильно, нечего светить толпой, – заклинатель отправился за псом. – Они пойдут параллельным курсом. Идём, Рад. Следи за «компасом».

Мы обходили дом за домом, скрупулезно, вдоль оград от точки до точки, и больше всего я боялась, что «компас» загорится там, где играют дети. Выходной день, жара, и народу было мало, но на некоторых площадках с визгом носилась ребятня, и я оборачивалась на детей с тревогой и опаской.

Бахтияр мою настороженность заметил и проронил:

– Если «компас» укажет на двор, то будем ждать ночи. Нам же нельзя показывать силу.

Ну да. Хотя выглядели мы явно подозрительно, особенно для тех немногих, кто бдел у окна или курил с балкона. Ходят двое, присматриваются – по любому ворьё: или машины выбирают, или хаты. Я нервничала, и заклинатель, само собой, и это заметил.

– Расслабься, Рад. Всем на нас наплевать. Гуляют двое с собакой, и только. Не обнаружим маяк – пойдём к школе. И ещё подумаем и поищем варианты.

– Вы все умеете читать мысли, – мрачно отозвалась я, не сводя глаз с «компаса».

– Нет, мы умеем наблюдать и делать выводы, – невозмутимо возразил Бахтияр. – А нечисть «читать» гораздо сложнее, чем человека, хотя она и не умеет врать. Не дрейфь.