чужой земле тем паче. Подробный отчёт о походе за Линию давала Татьяна. Она достаточно честно, хоть и с экивоками, расписала их совместные приключения, начиная от взрыва и до победы над чёрными абреками.

В обоих случаях, как понимаете, главным героем был бравый подпоручик Василий Николаевич Барлога, а его кунак, мирной татарин Заурка, осуществлял, так сказать, подсобные функции. И это в принципе, верно, не поспоришь. Но всё равно непонятно, зачем казачка вообще так затейливо расставляла акценты? Быть может, таким нехитрым образом она вызывала в парнях ревность и провоцировала на состязательность? Кто разберёт таинственную душу красивой девушки…

Вася, к его чести, всячески превозносил храбрость товарища, но быстро отвлёкся, когда казачка отвлекла его вопросами о том, как люди в будущем под землёй ездят, как у них там книги разговаривают, железные птицы людей катают и правда ли, что ежели у девки грудь не выросла, то её (в смысле грудь!) раздуть можно? Сама Танечка, понятное дело, до таких вопросов и не додумалась бы. Но видимо, что-то почерпнула из необременительной болтовни двух товарищей с исторического факультета, вот и захотела детализации…

— А где наш шайтан? — не зная о чём ещё спросить, буркнул первокурсник, стараясь не смотреть в их сторону.

— Чегось?

— Ахмэтка, кунак наш, шайтанама, гидэ?

— От теперича понял, — благодушно кивнул пластун, маленькими глоточками прихлёбывая слабенькое винцо. — Ахметка-от ваш по делам своим нечистым отправился. Куды? Про то не ведаю. Он не сказался, а я за его мордою богомерзкой следить-от не подряжен, с меня и вас двоих на шее предостаточно.

— Спасиб, отэц!

— Да ты чего посмурнел-то, татарин? — усмехнулся дед Ерошка. — Али уж так внученька моя в сердце запала, что в лютую ревность к товарищу впал? Так-от ты первый женись, офицерик, поди, ещё её замуж не звал. Да и не позовёт.

— Пачэму, э?

— Так друг твой, понятное дело, из благородных. Дворянских кровей, стало быть. Ну, Танька-от простая казачка, хоть и атаманова дочь, а всего приданого кинжал да винтовка. Дом-то у них богатый был, его со всем добром абреки спалили. На всю станицу хорошо-от, ежели два забора уцелело. А так — ты бедный, она небогата, отчего вместе не быть?

Повесивший было нос господин Кочесоков слегка воодушевился.

— Тока-от я думаю, вряд ли она за горца-то пойдёт, — мигом переобулся дед Ерошка. — Упрямая дюже, веру чистую, православную менять не станет, да и в хиджабе вольную казачку ходить тоже не заставишь. Ей в ауле вашем нипочем не выжить. Разве от тока тебя в казаки переписать? Отчего ж нет, бывало такое. Отслужишь свой срок на кавказской линии, а там, глядишь, до хаты в отпускную, и грудь в крестах! Ежели не убьют, конечно. Тогда не, тогда не нать…

Заур прикинул перспективы, сравнил длительность службы иррегулярных войск с современной армией Российской Федерации и понял, что любящей жены он просто не дождётся. Она естественным образом состарится до его героической демобилизации.

— Да по совести-от говоря, а и куды б ты молодуху привёл? У тебя всех богатств только и есть, что черкеска старая да папаха с дырой. На хату гроши нужны, опять же хозяйство какое-никакое, коровка, лошадок пара, барашки, да гуси, да куры. Ты с земли-то прокормиться сумеешь?

Первокурсник умоляюще вскинул брови вверх. По окончанию долгого пятиминутного задумчивого размышления он окончательно понял, что матримониальных надежд в этом мире у него нет. Во-первых, парень всё ещё собирался вернуться в своё время, а во-вторых, сама мысль забрать с собой Татьяну (хотя куда она без деда?) в шумную Москву или к родителям во Владикавказ ушла, не попрощавшись.

Подозреваю, что на серьёзных щах, без особого цензурирования, подобную идею отверг бы и Барлога. Впрочем, не всю! Вот он бы запросто не стал париться, а взял и остался здесь навсегда. И самое смешное, что Заур подспудно понимал — у Васи здесь всё преотличнейшим образом получится.

Устроится советником или прорицателем при том же Ермолове, впоследствии переедет с молодой женой в столицу, произведёт там фурор, станет знаменитостью салонов, будет посещать приёмы, а, зная всю историю кавказских войн, вполне себе вовремя прикупит домик в Кисловодске, куда будет приезжать на воды каждое лето. И хорошо, если ещё историю не полезет менять, с него станется!

Однако чем бы ни были на тот момент заняты наши герои, им пришлось одновременно отвлечься на нервный стук костяшек в дверь. Если студенты просто резко, до хруста шейных позвонков, повернули головы, то дед с внучкой обернулись уже с пистолетами в руках.

Под одновременный звук взведённых курков на пороге показался длиннющий однорукий скелет в лохмотьях старого бешмета. Правой рукой он держал левую, видимо, ею и стуча в дверь. Выражение его черепа, если так можно выразиться, было смущённо-виноватое и даже какое-то просительное.

— Что угодно-с, милостивый государь? — Подпоручик изобразил вежливый полупоклон.

Скелет бодро вставил левую руку в плечевой сустав, повертел ею и, радостно осклабившись, мотнул головой.

— Типа, выйдем поговорим?

— Я с тобой! — тут же вскинулся Заурбек, опомнился и поправился: — Дэдушка, скажи иму, ми вдваём пайдём, да?!

Старый пластун не задумываясь кивнул. Татьяна меж тем, ни говоря ни слова, в два быстрых шага скользнула к узкому оконцу и осторожно выглянула на улицу. Обернувшись, молча изобразила вращательное движение пистолетом и показала четыре пальца.

— Четыре. Верчение. Четыре ножки стола. Ага, столоверчение! Каких духов будем вызывать?

— Я полагаю, духов уже вызвали, — поправил приятеля сообразительный владикавказец. — Там четыре летающих джинна, верно?

Девушка расплылась в довольной улыбке: значит, угадал.

— Погодите, но если там дроны, стреляющие молниями, то нам точно надо выходить? Может, наоборот, закопаемся куда-нибудь? В прошлый раз в яме они нас не заметили.

— Вася, ради Аллаха, если вы не забыли, в прошлый раз они целиком весь аул разнесли! Эти стены нам не защита. Надо что-то придумать…

— Так думай, татарин, в прошлый раз ты ж лихо джинна одолел, — шёпотом напомнил дед Ерошка, и Заур сосредоточенно закусил губу.

Да, один раз у него это получилось, но тогда те, кто управлял квадрокоптером, явно не ожидали нападения с их стороны. Теперь всё иначе. Дрон будет стрелять, едва заметит человека, и надеяться вновь накрыть его чем-нибудь, чтоб потом раздолбать о ствол сосны, явно не стоит. Даже если каким-то чудом прокатит с одним, то оставшиеся трое превратят и это селение в полыхающие руины.

— Давайте разберёмся, — сам себе под нос бормотал молодой человек, быстрыми шагами меряя комнату. — Дрон сам по себе мишень не выбирает, значит, должен быть некто, кто даёт ему команды. Соответственно,