– В выходной день можно бы и без уроков, – проворчала Даша.

Марианна решила выполнить ее просьбу, чтобы порадовать. Спряталась за дверцей шкафа, стянула платье и художественно завернулась в парео, завязав концы на плече узлом.

Она выскользнула из-за шкафа змеиным движением, положила руки на бедра и начала похлопывать.

– Вставай напротив и повторяй за мной. Это называется «Танец на часах». Мы выучим африканский танцевальный шаг. Представь, что стоишь в центре циферблата. А теперь – поехали! Шаг правой ногой на двенадцать! На три! На шесть! Плечи вперед – плечи назад! Взмах вперед – взмах назад! Here we go! One, two, three, four! Step forward! Step back! Step forward! Step back!*

Даша смеялась и неуклюже топала ногами, как ей приказывали. Отросшая челка упала ей на глаза, щеки раскраснелись. Доски пола постанывали под ее прыжками, на бюро позвякивала фарфоровая пастушка.

Марианна качала бедрами, размахивала руками, а потом стала щелкать языком, подражая рокоту барабана. Даша закатилась от смеха и захлопала.

– Это мумба-юмба какая-то! Или хип-хоп.

– Все вместе! Понравилось? Давай так танцевать вместо зарядки по утрам!

– А давайте! Вместо пробежек с папой по лесу! Марианна Георгиевна, а можно я вам африканские косички заплету? У вас такие волосы классные! Я умею, честное слово. Меня мама научила.

Запыхавшаяся Марианна покорно села на пол у кровати и позволила Даше возиться с ее волосами. Такое занятие располагает к задушевным разговорам – может, получится продолжить обсуждение вчерашнего происшествия.

Даша осторожно разбирала пряди, с азартом скручивала, заплетала, и болтала без умолку. Хорошо, конечно, что у детей такая эластичная психика. Неприятное приключение в магазине, казалось, полностью выветрилось из Дашиной памяти.

Марианна слушала ее болтовню и наслаждалась покоем. Временно проблемы отодвинулись далеко-далеко, и все было как в детстве, когда они собирались с подружками дома у одной из них и проводили время вот так…

Идиллию прервал требовательный стук в дверь. Марианна сразу поняла, кто явился. Она вскочила на ноги, бижутерия рассыпалась по полу. Но Даша оказалась быстрее...

– Даша, стой! – крикнула она. Но беспечный и бесцеремонный ребенок мигом очутился у двери и приглашающе ее распахнул.

В комнату шагнул Петр Аркадьевич с коробкой в руках, да так и застыл на пороге. Его взгляд медленно скользил от головы Марианны с десятком косичек вниз, к ее обнаженным плечам, потом к ее ногам, которые были прикрыты тканью лишь до середины бедра.

Лицо у него было совершенно обалдевшее. На миг в груди у Марианны вспыхнуло удовольствие – все же приятно, когда мужчина смотрит на тебя с открытым ртом! Но в следующую же секунду Аракчеев подобрался и сделался мрачен.

– Вижу,  вы уже освоились на новом месте. Опять во что-то играете? – сказал он, старательно отводя взгляд от ее голых ног и плеч.

– Делаем зарядку! – пришла на помощь Даша. Она поняла свою оплошность, чуточку смутилась и оттого начала тараторить: – Марианна Георгиевна показывает мне карнавальный костюм. Правда, она как африканская принцесса?

Гремя браслетами, Марианна цапнула халат, накинула и запахнула, стыдливо придерживая ворот у подбородка.

Елки-палки, опять попала!

– Понятно, – сухо сказал Петр Аркадьевич. – Марианна Георгиевна, это вам.

Он поставил на стол коробку.

– Сходил в поселковый магазин и купил для вас новый телефон. Выбор тут маленький, на время сойдет и такой. Потом поменяете на модель, которая вам нравится.

– Спасибо, но…

– Давайте обойдемся без ваших «спасибо, не надо», – сказал он очень резко. –  Переставьте карту и пользуйтесь.

А потом повернулся и ушел, хлопнув дверью.

– Ну вот, опять он все испортил, – сердито заметила Даша.

Марианне захотелось одновременно застонать и рассмеяться.

«Наверное, он уже жалеет, что дал мне приют. Вечно он мной недоволен!  – думала она с веселой досадой. – Все делаю неправильно, все не так, как ему нужно! Но сейчас, когда он застал меня полуголой… – она вспыхнула, представив, какой он увидел ее, – ... он отреагировал… отреагировал, как мужчина. Да-да, точно! И это его рассердило. И правильно. И молодец, что рассердился. Нечего гувернантке скакать нагишом. Подумал, поди: только переехала, и уже собираюсь его соблазнять, как горничная Олечка. Возьмет и выставит взашей – запросто!»

Марианна горестно цокнула языком и ушла за дверцу шкафа переодеваться. В самую скучную, в самую скромную одежду, какая только у нее была.

Даша ушла завтракать, а Марианна с некоторой опаской достала из коробки новый сотовый. Облегченно вздохнула: она боялась, что Аракчееву вздумается купить ей дорогущую модель, но он принес почти такую же, что у нее была, только поновее. Однако все равно неловко – ведь он ей и деньги перевел. Надо не забыть ему напомнить, чтобы удержал из зарплаты.

Заботливость и деликатность работодателя ее приятно поразили. Аракчеев постарался сделать так, чтобы она не чувствовала себя стесненной. Насколько мог, он давал ей понять, что она его гостья, а не нищая бродяжка, которую приютили из милости.

Стоило переставить карту, как на телефон одно за другим стали сыпаться уведомления о пропущенных звонках. За вчерашний день до Марианны не дозвонилась бабушка (два раза), Виола (один раз), два незнакомых номера и мама из Москвы (целых четыре раза). Это ее удивило; поколебавшись, она решила перезвонить.

Разговаривая с матерью, она всегда испытывала замешательство. Однажды Марианна посчитала, что за двадцать три года ее жизни она провела со своей родительницей примерно пятьсот дней. Алла Попова приезжала в гости трижды в год, ее визиты продолжались не больше недели. Когда Марианна была маленькой, она каждый раз привыкала к матери заново. Поначалу стеснялась и дичилась чужой тети и даже мамой не могла называть, а называла по имени.

Алла была высокой, черноволосой, серьезной, имела степень кандидата биологических наук и подумывала о докторской. Она много курила и мало разговаривала, одевалась элегантно, носила узкие очки, стриглась коротко, а манерами с каждым годом все больше походила на суровую Нинель Владимировну – свою мать, от которой сбежала в восемнадцать лет… Сейчас Алла занимала хорошую должность в столичном научно-исследовательском институте, но была ли она довольна жизнью – Марианна не знала. С мужчинами она не встречалась, жила одна. Приглашала дочь переехать к ней, или хотя бы чаще навещать, но ее приглашения звучали настолько неубедительно, что не обманули даже наивную Марианну.

И тут – четыре пропущенных вызова за одни сутки!

– Мама? – сказала Марианна с обычной неловкостью, когда услышала ее голос. – Как твои дела? Что-то случилось? Ты звонила…

– Маша… – голос Аллы показался Марианне смущенным. – Скажи, пожалуйста… тебе… никто в эти дни не звонил? Никто не приходил?