Тушин кинулся к двери, но Ли достала шокер и окликнула его:

– Стоять!

Тушин замер, схватившись за ручку. Таня тоже, выпучив глаза, смотрела на оружие.

– Не будь идиотом, это даже не пистолет, обычная игрушка из супермаркета, – усталым голосом сказал Гарин. – Зови братьев.

Тушин сглотнул. Пару секунд он как завороженный смотрел на Ли и не решался пошевелиться – и в ту секунду он всем своим видом действительно напоминал диктатора, которого вот-вот вздернут на люстре ворвавшиеся в его особняк крестьяне. Но он переборол себя и все же дернул ручку и вышел из избы.

«Как же ты дура, а, – подумала Ли, – как ты могла совершить такую глупость?» И посмотрела на Таню.

– Заблокируй дверь.

– Мы так не договаривались, – сказала Таня.

– Я знаю, прости. Просто заблокируй дверь, иначе они просто ворвутся сюда и заберут у тебя камеру.

Таня подтащила комод к двери.

Ли снова села в кресло напротив Гарина.

– Надеюсь, у тебя есть план, – сказал он с улыбкой.

Дверь загремела и задрожала – в нее ломились.

– Гриша! Угомони братьев, не надо ломать дверь, – сказал Гарин и посмотрел на Ли. – Они сами сейчас все откроют.

Повисла тишина. Таня выглянула в окно – избу окружили люди в белых одеждах, они стояли неподвижно чуть в отдалении и словно ждали приказа, как неживые, их всех как будто поставили на паузу.

Таня снова проверила камеру – позже она скажет, что именно в тот день, в избе, она наконец поняла, кто она и в чем ее призвание; ей было все равно, чем закончится интервью, она думала только об одном: «Это будет отличная сцена для моего фильма», и уже даже соображала, как ее лучше смонтировать; и ничто другое в тот момент не имело значения.

– Таня! Таня! Ты с ума сошла? – это был голос матери, она стояла за дверью.

– Кто это? – спросила Ли.

– Мама.

– Не открывай. Ее специально привели, чтобы тебя выманить.

Мать продолжала кричать, требовала впустить ее, Таня подошла к двери и громко ответила:

– Мама, родная, заткнись, пожалуйста. Ты нам сейчас очень мешаешь! – потом повернулась к Ли и Гарину. – Ну что, продолжим?

Гарин сидел, стиснув зубы.

– Рассказывай, – сказала Ли.

– Что?

– Посмотри в камеру и расскажи, как ты обращался с нами. Со мной. Расскажи про свои методы. Например, как ты вывозил своих студентов за город и выталкивал из машины и заставлял идти назад пешком.

– На что ты рассчитываешь? Никто и никогда не примет эту запись в качестве доказательства в суде.

– Мы только что заблокировали дверь, – сказала Ли. – Ты правда думаешь, что нас волнуют законные методы? – она вздохнула. – Мой психотерапевт говорила, что эта фишка с выталкиванием из машины – это у тебя такая болезненная фиксация. Ты не можешь ее преодолеть. И единственный способ обрести чувство контроля для тебя – это постоянно воспроизводить тот день, когда твой папочка наорал на тебя и исчез. Ты ставил себя на его место, пытался стать им хотя бы на минуту. Я вот сейчас думаю об этом, и мне тебя даже немного жаль.

Ли посмотрела на висящие на стене рога, кивнула на них.

– Ты так и не ответил на вопрос: этот твой прикол с рогами – он тоже из того дня?

– Ты зачем явилась – поговорить или выговориться? – спросил Гарин. – Что тебе нужно?

– Хороший вопрос. У меня было время подумать, пока я сюда летела. Что мне нужно? Сначала думала, что хочу услышать извинения, а потом поняла, что твои слова все равно ничего не стоят. Я хотела спросить только одно: ты когда-нибудь сам думал, зачем все это делаешь? Что тобой движет? Ну, то есть с точки зрения психиатрии я уже все поняла, но мне интересно, что ты сам думаешь о себе? Кто ты такой?

Он посмотрел в камеру – ни на секунду не забывал, что его снимают.

– Я даю людям шанс. Прожить лучшую жизнь.

Ли устало вздохнула, стала массировать переносицу – подцепила этот жест у Джун.

– Господи, давай хоть сейчас без проповедей, а? Знаешь, что меня поразило, когда мы впервые встретились? Ну, кроме того, что ты очень красиво заливаешь. От тебя совершенно ничем не пахло. Даже сейчас, – она втянула воздух носом, – ты весь вспотел, и все равно как будто стерильный – никакого запаха. Человек без свойств, – она помолчала. – Давай сделаем так: ты просто ответишь на пару вопросов, – не будешь увиливать, отмалчиваться или проповедовать, – просто ответишь, и мы уедем. Как тебе такой план?

Гарин снова посмотрел в камеру, ноздри у него раздувались, как у быка. Он покачал головой.

– О нет. Вы никуда не уедете. Слишком поздно, – и улыбнулся, словно вспомнил что-то очень смешное. – Если ты думаешь, что после всего этого я позволю вам уйти, – вы идиотки, – и рассмеялся. Смех его, впрочем, отдавал театральщиной. Он словно изображал злодея, надеялся запугать их своим бесстрашием.

С улицы донесся звук подъезжающего автомобиля. По окнам побежали красно-синие блики и отблески полицейских мигалок.

Таня выглянула в окно. Патрульная машина медленно ехала сквозь толпу людей в белых одеждах. Люди расступались, образуя живой коридор.

Задняя дверь «Логана» открылась, и из салона на землю выпал встрепанный, побитый человек со связанными за спиной руками. Это был Илья в полицейской форме. Вслед за ним вылез огромный плечистый мужик в белых одеждах.

– Отец! – крикнул он. «Вот как они его называют», – подумала Таня. – Отец! Смотри кого мы поймали! Тут в «Чащу» ряженый пытался проехать! Ментом прикидывался!

– Ц-ц-ц, – Гарин цокал языком. Таня обернулась на него, он смотрел ей прямо в глаза – холодный, спокойный взгляд.

– Что? Или вы думали, я не узнаю? Думали, я такой старый болван, да? Пригласил вас к себе и не продумал возможные последствия. Ох-хо-хо, – покачал головой, – Татьяна, Татьяна. У вас минута, чтобы открыть дверь.

– Или что? – спросила Таня, но голос предательски дрогнул.

Гарин улыбнулся, церемонно поднял руки и четыре раза хлопнул в ладоши…

… и вся его паства, до того неподвижно стоявшая на месте, вдруг задвигалась, как единый организм. Люди в белых одеждах подошли к окнам и полезли вверх, взбираясь друг на друга. Загрохотала дверь – один удар, второй, третий. От четвертого удара верхний сегмент двери разлетелся в щепки, в прорехе появилась мужская рука и стала отталкивать, отодвигать комод, так легко, словно он ничего не весил. Оба окна лопнули одновременно, и внутрь прямо по осколкам полезли люди. Ли выхватила шокер, но сразу несколько рук вцепились ей в запястье и вырвали оружие; изба за считаные секунды наполнилась толпой людей. Ли отбивалась, началась драка, кто-то ухватил ее сзади в удушающий замок и повалил.