Я на секунду задумался. Идти в паре – это всегда хорошо. Если что, и спину прикроют, и обойму подадут, но с другой стороны, нельзя же вечно рассчитывать на кого-то. Окажусь я в жизни в такой ситуации, и как себя поведу? Неизвестно. Это сейчас там гарантированно два кровососа, в экзаменационных заданиях осечек не бывает, а что, если потом три, четыре?

– Спасибо, Слав, – кивнул я. – Не обижайся, но я лучше сам. Для меня так лучше.

– Смотри, – хмуро кивнул Скандинав. – Самая высокая смертность знаешь когда?

– Когда? – улыбнулся я.

– На полевых экзаменах и в первые годы охоты. Потом уже проще.

Сижу в машине, курю в открытое окно. Не думал, что можно так бояться. Я трус? Нет, скорее перестраховщик. В голове постоянно вертятся различные варианты развития событий. Вот я вхожу в пустой цех, пахнет тленом, сыростью, битым кирпичом и чем-то техническим. Вампиров не видно. Ищу, не нахожу…

– К черту. – Выбросив в окно сигарету, я выбрался из командирского уазика и, вытащив из багажника сумку, закинул себе на плечо. – Нет, не так. – Ставлю сумку на землю, расстегиваю молнию, достаю дробовик, к нему чехол, ремнем через грудь. Отлично, так спокойнее.

Цех-то какой, господи, не здание, а город. Что тут делали? Вагоны для электричек, не иначе. Ну да, вон и рельсы, вон и тележки с колесами – все, что не смогли разворовать или перепродать, осталось внутри. Света, конечно, нет, да и откуда ему взяться, провода давно срезаны и сданы в ближайший пункт приемки, а вот стекла целы все.

Толкнув калитку в воротах, я прислушался, пытаясь определить, встречают ли меня, но кроме шуршания ветра ничего не услышал. Запах – вот что может мне подсказать наличие кровососов. Запах вампира ни с чем не спутаешь, вот только описать его сложно. Едкий, терпкий, какой-то неправильный запах, в ноздри бьет, путает. Запах есть, значит, и упыри в наличии.

Огромный кирпичный цех был построен еще до революции, о чем свидетельствовала надпись «тысяча восемьсот девяносто два» под козырьком здания, выложенная чьей-то старательной рукой из белого кирпича. Я пошел по периметру, по часовой стрелке, постоянно оставляя за спиной толстую кирпичную стену. Головой приходилось вертеть на все четыре стороны, так как ушлые твари вполне могли устроиться под потолком на железных балках, поддерживающих крышу. Обход занял минут пятнадцать, но ничего криминального не выявил, и я решил осмотреть предстоящее поле боя с высоты, для чего, закинув дробовик в кожух и оставив сумку на земле, полез вверх по старой железной лестнице, которая вела на обслуживающие площадки когда-то подвешенных под потолком лебедок. Пока добрался до первой точки, измазался преизрядно, но оно стоило того. Первая площадка разделяла верхнюю балюстраду на две части, и от нее убегали по две железные дорожки из набранных прутьев с низкими стальными перилами. Сами же дорожки для надежности конструкции помимо основных креплений были установлены на тросовые растяжки, которые цеплялись за крюки, ввинченные в стену. На первый взгляд конструкция была надежная, но я все равно попытался шевельнуть перила, вдруг да покачнутся. Нет, стоят как влитые. Это хорошо, свобода перемещения по верху мне гарантирована, вот только с такой верхотуры особо не постреляешь. Тут бы оптика нужна, прицельный бой, а у меня дробовик. Жахну сверху, только пыль подниму. Отдельные дробины, конечно, тварь достанут, но особого вреда не причинят. Живучие эти боевые формы, ой какие живучие. Мало кто знает, но строение вампира несколько отличается от нашего с вами. Во-первых, у твари просто-таки феноменально высокий болевой порог, так что пострадать от шока они вряд ли смогут. Сам однажды видел, как Федор отхлопал одному такому парню полкисти, промахнувшись тесаком, а тот и бровью не повел. Рыкнул только да вперед бросился. Верный способ – это пустить кровь. Пара литров ведет к дезориентации, слабости, потере сознания и смерти. Долго, мучительно, но иного выхода нет. Опять же, шейные позвонки – хребет хрустит у всех одинаково музыкально, будь то хоть охотник, хоть дичь. Если человек просто инвалидом становится, то вампиру конец приходит. Осторожно, шаг за шагом, мягко ставя подошвы джампбутцев, я пошел по узкой балюстраде, отслеживая любое движение или следы. Вот, вот оно! В полу люк. Здоровый, похоже пользованный, да и тяжеленный, судя по виду. Тут без ломика не обойтись.

Вернувшись к площадке, я почти бегом спустился по лестнице и, схватив сумку, ринулся к люку. Время поджимало. Отлично, вот и он, а вот паз. Точно пользованный. Хоть кроме моих следов никаких других в пыли не видно, но ржавчина по краям подбита. Ходили сюда, совершенно недавно.

Вставив в паз крышки монтировку, благо с собой прихватил, я что есть силы надавил на нее. Крышка люка поддалась на удивление легко и, сдвинувшись вбок, громко звякнула о бетонный пол, заставив меня поморщиться.

– Аккуратнее надо быть, – прошептал я себе. – Таким Макаром все гнездо перебужу.

Вот он вампирский запах, вот! Шибанул в ноздри так, что в глазах потемнело.

– Тихо, тихо, кто ты? Не кричи.

Существо, уставившееся на меня из люка заплаканными глазами, к вампирам никакого отношения не имело.

Да это же девушка! Вашу мать, она-то здесь откуда?

С просьбой не кричать я, пожалуй, поторопился. Не смогла бы все равно. Рот несчастной был закрыт тряпичным кляпом, а на шее висел стальной обруч, от которого в глубь подвала тянулась длинная ржавая цепь. Вот те раз, это в условия экзамена не входило.

О том, что некоторые, особо продвинутые кровососы вполне могут охотиться про запас, я в принципе знал, но в практике мне такого видеть еще не довелось, как, впрочем, и другим знакомым охотникам. Зачастую когда мы принимались за тот или иной заказ, связанный с гемоглобиновыми монстрами, то находили только трупы, а тут у меня был реальный шанс спасти девчонку и до кучи поставить пару зарубок на приклад.

– Все будет хорошо, тихо только. Я за тобой пришел.

Девчонка вроде поняла, перестала дергаться, в глазах появился проблеск надежды.

– Отойди.

Дождавшись, пока несчастная отойдет от люка, я аккуратно спустил в него сумку, а за ней спустился и сам, повиснув на крае. Хорошо, бесшумно, мягкие подошвы пружинят, не давая посторонних звуков тяжелого тела в бронежилете со стоячим воротником почти под подбородок. Головой вертеть не очень удобно, но это мелочи, основные артерии и точки защищены. Штурмовые перчатки с вмонтированными в наладонную пластину шипами позволяют зацепиться за любую поверхность, да и оружием служат неплохим, если по лицу от души приложить. Одна пощечина – и три глубоких разреза на харе.

Достав нож, я первым делом вспорол веревку на руках девушки.

– Ни в коем случае не кричи, – втолковывал я. – Сейчас я выну кляп, но лучше не разговаривай. На вопросы будешь отвечать кивками.

Еще пять секунд, и зловонная грязная тряпка снята и пинком отправлена в угол.

– Где они?

Кивок головой в сторону коридора.

– Сколько?