чтобы у тебя больше поводов было, я попытаюсь события реконструировать.

— Терин, не надо.

— Сидишь ты в камере. Кстати, в той же самой? Нет? Неважно. Я так понял, ты даже с палачом повстречаться успел? И как впечатления? Мне, помнится, не понравилось. Оба раза. Но, может, у тебя другие чувства образовались?

— Эрраде, я тебя ударю.

— И вот сидишь ты и думаешь? Ах, ну почему это со мной происходит? Я же король. Ну как же так? Почему они меня оби…

Этот гребанный чернокнижник! Ненавижу! Бросаюсь на Терина. Не с мечом, нет. Мне очень хочется приложить этого гада собственными руками. Он пытается увернуться? Ну нет. Он еще и отбивается? А вот так? Я разбиваю костяшки пальцев о его физиономию, а он отвечает мне резким левой по ребрам. А дальше я как-то перестаю осознавать, что делаю. Прихожу в себя ненадолго, когда Эрраде лежит на полу, а я сжимаю его горло, и в ту же секунду передо мной только воздух, а князь стоит в другом конце комнаты и пытается отдышаться.

— Легче стало? — шипит он.

— Убью, — сообщаю я.

— Вот это вряд ли, — ухмыляясь, заявляет князь, — я же, все-таки, маг. А у тебя и меча-то нет. Давно замечено, Вальдор, для того, чтобы привести тебя в чувство, тебе нужно дать по голове.

— Точно убью.

Терин еще раз ехидно улыбается и исчезает.

Отлично. Надо смыть с себя кровь и пойти разобраться со всеми. Кстати, что там за тип был рядом с моей дочерью?

Как хорошо залезть в горячую, пахнущую травами, мягкую и нежную воду. Как здорово, как мне этого не хватало. Не могу же я назвать умыванием поливание меня холодной водой в Дусином исполнении?

А сейчас я могу полежать, расслабиться, помечтать о чем-нибудь. Или о ком-нибудь…

Какой-то шум. Ну что опять такое?

— Лира, что случилось? — спрашиваю я горничную, но не получаю от нее ответа, потому что передо мной появляется этот… объект мечтаний.

— Я хотел поговорить, — заявляет он.

— Прямо сейчас?

— Я могу подождать.

— Ну… можно, я закончу принимать ванну?

— Можно, — буркает Кир и садится где-то там, у меня за спиной.

Очень интересно. Испортил мне все удовольствие от купания. Нет, не своим приходом, а этим вот недовольным бурканьем. Ладно, сворачиваю водные процедуры. С помощью Лиры вылезаю из ванны, вытираюсь, а сама кошусь на гостя. Тот же, в свою очередь, делает вид, что на меня и вовсе не смотрит. Очень интересно!

Лира надевает на меня длинную полотняную рубашку. Я знаком отпускаю ее, а сама направляюсь к Киру. Но по пути решаю, что могу и картинно улечься на кровати. В конце концов, это он ко мне пришел, пусть сам и поворачивается.

— Ханна, — задумчиво произносит он, — я думал о том, что ты сказала. Мне кажется, это не следует делать.

Ах, так?!

— Почему?

— Я понимаю, я — твой первый мужчина, но ведь…

— И единственный, — заявляю я.

— Да, конечно… Только вот…

— Что вот? Ты не хочешь на мне жениться?

Как неприятно произносить эти слова! Но приходится, потому что иначе — зачем он опять заводит этот разговор?

— Я хочу! — отвечает Кир, не поднимая на меня глаз, — но я не уверен в том, что тебе это нужно. И, боюсь, твои родители тоже не будут в восторге от нашего брака. Ты же будущая королева. И ты не все обо мне знаешь.

Ох, ты, ёптыть. Спасибо Дусе за вовремя возникшее в голове слово.

Сажусь на кровати, смотрю ему в глаза и твердо проговариваю:

— Кир, я люблю тебя. Если ты не хочешь быть со мной — дело твое. Неволить не буду. Если хочешь, то знай — кто бы ни был против нашего брака, что бы ему ни препятствовало — мне все равно. Это я так решила. А будущая королева я или нет — не имеет абсолютно никакого значения.

Он смотрит на меня, во взгляде — сомнения и… боль?

— Мы слишком мало друг друга знаем… — практически шепчет Кир, но я чувствую, что он сдается, аргументы исчерпаны. И я хочу попросить его меня поцеловать, но, к счастью, такая простая мысль приходит в голову и ему самому. И тут…

— Ваше высочество, Вас его Величество просит спуститься вниз. В малый обеденный зал. Срочно.

Ну что там папеньке моему опять нужно?! В такой момент.

Кир испуганно дергается.

— Я пойду!

— Поздно, — говорю, — все равно доложат. Пошли сдаваться.

Он улыбается и снова меня целует. Так бы и оставалась здесь, но… Папа у меня король, и, как король, неповиновения он не терпит. А сегодня после общения с мамой так особенно.

— Я скоро буду! — кричу я и добавляю, но уже горничной, — Лира, платье. Зеленое. Быстро.

Очень интересно, очень. Две пьяные дамы собираются рассуждать о моей дочери и смотрят при этом на меня так, будто я им страшно мешаю. Мало того, что Дуся решила напиться в присутствии невесть кого, так теперь она еще и дела, касающиеся моего ребенка, с этим невесть кем собралась обсуждать. Без меня.

— Ну-с, — говорю, присаживаясь на стол и жестом подзывая слугу, — рассказывай, Дульсинея, что там за новости об Иоханне.

— Валь, вообще-то мы тебя не звали, — немедленно отзывается Дульсинея, — ты ушел страдать, ну и занимался бы этим в свое удовольствие.

— Дусь, вообще-то я здесь хозяин. И страдать мне, как ты выразилась, или нет, тоже я решать буду.

Аннет медленно поднимается из-за стола и тихо произносит.

— Я, пожалуй, пойду.

— Сидеть! — рявкаю я, и она послушно опускается на место, — я слушаю тебя, Дульсинея.

— Ну Валь, тебя это пока не касается…

— Это мне решать — что меня касается, а что нет!

— Валь, не буянь, — морщась, заявляет княгиня Эрраде.

Да это что такое? Женщины окончательно, что ли, обнаглели!

Я собирался сказать слуге, чтобы налил мне вина, но, вместо этого, приказываю:

— Иоханну сюда позови.

И тот испаряется. Ну хоть кто-то здесь понимает, когда нужно подчиняться беспрекословно.

— Итак, — говорю, — Дульсинея, пока не пришла Иоханна, может, ты подготовишь меня к новостям? Я так понимаю, они касаются того парня, которого я видел рядом с ней. Не скажу, чтобы его физиономия внушила мне доверие.

— Валь, ну что ты разбушевался? — недовольно произносит Дуся, а Аннет так и сидит молча, опустив взгляд. Тоже мне тихоня! Курица бешеная!

— Прости, Дуся, — холодно произношу я, — но это твой сын может заниматься любовью, с кем ему угодно. И женить Вы его можете, на ком хотите. Моя Иоханна — девушка, если ты еще