– Что ты наделал? Верни ее! – в бессилии закричал Халим.

– Не могу, это не мой выбор и даже не ее, – грустно ответил карлик.

– А чей? – в отчаянии воскликнул Халим.

– Мой! – ответил тихий женский голос.

И рядом с карликом материализовалась женщина. Халим сразу узнал этот голос. Это была царица Натхиса. Именно она приказала принцу найти эту пещеру. Именно она заманила ребят в эту ловушку.

Хаму не сразу узнала женщину, и только тогда, когда Халим поднялся и, гордо вытянувшись в струну, бросил на царицу свирепый взгляд, принцесса поняла, кто перед ней. Их обманули. Переиграли.

Теперь уже поздно что-то менять. Они сами, словно слепые котята, привели Сашу в лапы к смерти. Халим бросил призывный взгляд на Митю. Митя понимающе кивнул. Они встали рядом и взялись за руки. Хаму подошла к ним и взяла за руку брата. Принцесса посмотрела в глаза царице и с вызовом бросила:

– Мы будем сражаться до самой смерти!

Царица лишь усмехнулась и взмахнула рукой. Поднялся сильный ветер, и пещера погрузилась во мрак.

Оазис, о котором говорила Хатшепсут, находился на берегу Меридового озера, недалеко от того самого места, где Саша вместе с друзьями нашла священную пирамиду.

У Фаюмского оазиса была очень богатая история. В свое время здесь цвели царские сады, здесь же находилось священное озеро всех древних египтян. Легенд, родившихся на берегах священного озера, было значительно больше, чем в любой другой части Нильской долины.

До места Осирис и его провожатые добрались на лошадях. На этот раз Осирис не стал церемониться с арабами, и ему доставили лучших скакунов, какие только были в Каире, что значительно упростило передвижение до места.

Заметив вдалеке темное зеленеющее пятно оазиса, Осирис обернулся к Хатшепсут. Царица сидела перед Хафра и с трепетом смотрела вперед. Ее прекрасное лицо исказил искренний испуг, она чего-то боялась, но не могла озвучить причину своего страха вслух.

– Ты знаешь, как нам найти затерянный город? – обратился к царице Осирис.

Хатшепсут кивнула.

– Я вижу, ты напугана, – заметил Хафра, – назови мне причину?

– То место проклято, – прошептала Хатшепсут.

Осирис напрягся.

– Что ты хочешь этим сказать? Разве священный город не защищен от проклятий?

– Я не знаю, как объяснить вам мое чувство, я просто знаю, что то место проклято, самым страшным из проклятий, существующих на земле. Жители того города никогда не обретут покой, я просто чувствую это, – опуская взгляд, призналась в своих мыслях Хатшепсут.

– Не думай об этом, – попытался успокоить ее Хафра, – просто укажи нам направление.

Хатшепсут кивнула и приподнялась в стремени. Она закрыла глаза, подняла руку и обвела полукруг впереди себя. Когда ее рука застыла на месте, она открыла глаза и решительно сказала:

– Нам туда.

Немного времени им понадобилось, чтобы преодолеть небольшое расстояние в ту сторону, которую указала Хатшепсут. Когда они приблизились к месту, где огромным пыльным столпом возвышалась песчаная буря, Осирис остался доволен. Он был на месте.

– Что мы найдем в этом городе? – спросил Хафра, когда группа всадников остановилась на подходе к песчаной буре.

– Нитокрис, моя последняя дочь. Все эти годы она кое-что оберегала для меня. Я думаю, сейчас самое время вновь встретиться со своими верными подданными, – решительно заявил Осирис.

Он поднял руку высоко вверх и с боевым кличем направил свою колесницу в самое сердце опасной стихии.

Когда его силуэт поглотили пески, Хафра с криком «За мной!» направил своего скакуна за отцом. Остальные последовали его примеру.

Оказавшись в черте заколдованного города, Осирис сделал глубокий вздох, и на его губах заиграла хищная улыбка.

– Она здесь! – воскликнул он, когда остальные нагнали его.

– И что дальше? – спросил Хуфу.

– А дальше я заполучу свою последнюю сущность.

– Но я думал, мы собрали все твои сущности, – удивился Хафра.

– Нет. Не все. Самая последняя, мое бессмертие, спрятана в этом городе.

– Но кто охраняет ее?

– Последняя из рода. Та, что рождена от бога и женщины. Ты, что осталась мне предана до конца.

Осирис направил свою колесницу к воротам. Когда они въехали на улицы города, их встретили пустота и разруха. Натхис, последнее пристанище фараонов, встретил их немым молчанием.

– Где все жители? – спросила Хатшепсут, когда они проезжали по тихим улочкам города, приближаясь к главной площади.

Но Осирис подал всем знак молчать. Так же, как и Хатшепсут, он сумел распознать витающую в воздухе опасность.

Они проехали по широкой улице и остановились перед дворцом фараона, у первой ступени мраморной лестницы. Осирис спустился и осмотрелся.

– Будьте начеку, я чувствую запах смерти. Здесь есть кто-то еще.

Менкаура трусливо оглянулся.

– Эхм. Отец! Я бы сказал не кто-то, а что-то, – тихо проговорил младший фараон.

Он уже успел заметить то, что не сразу заметили остальные. Со всех сторон, стоило только им въехать на площадь, словно черные тени, начали сходиться огромные шакалы. Ростом не меньше лошади, они медленно окружали пришельцев. Их глаза горели огнем, а из огромных пастей на каменную мостовую капали ядовитые слюни.

Увидев одного из монстров, возникших совсем рядом, Хатшепсут в испуге прикрыла рот рукой, чтобы не закричать. На ее лице отразился неподдельный ужас при виде этих жутких, первобытных монстров.

Хищники появлялись отовсюду. Основная масса выходила из узких переулков, а несколько, бесшумно перебирая своими огромными лапами, медленно спускались по лестнице, ведущей из дворцового сада.

Их было сотни, и, собравшись воедино, они плотным кольцом окружили свои жертвы. Лишь тогда город наполнился гортанным рычанием, доносившимся из их огромных пастей.

– Все в круг! – скомандовал Осирис, вынимая свой меч.

Хафра толкнул Хатшепсут в центр и, встав плечом к плечу с братьями, закрыл женщину от хищников.

– Что дальше?! – громко прокричал Хуфу. – Их тут тысячи, нам не справиться!

– Бьемся до конца! У нас преимущество, они всего лишь животные! – перекрикивая нарастающий рев, ответил Осирис.

Хатшепсут, укрытая крепкими спинами мужчин, достала спрятанный под туникой крест и начала молиться, взывая к богам. Она понимала, что пока она находится здесь, ее мольбы – это всего пустые звуки, но, не видя другого выхода, упорно зачитывала строчку за строчкой заученные с детства песни молитв.

В этот момент любой, кто сумел бы запечатлеть это зрелище, поразился бы его совершенству. Окруженные стаей невиданных прежде шакалов, мужчины стояли плотным кольцом, спинами закрывая от опасности прекрасную женщину. Хатшепсут стояла в центре, сложив руки на груди и склонив голову. Ее волосы и туника развевались на ветру, поднимаемым Хуфу.