гитару и под бурные аплодисменты исполнил «Парня в горы тяни — рискни», «Он падал вниз, но был спасен. А вот теперь, быть может, он свой автомат готовит к бою».

Под несмолкающие аплодисменты он раскланялся и покинул сцену.

Чтобы сменить направленность встречи, Любимов представил нового молодого, еще неизвестного публике актера Ярмольника. На сцену вышел длинный худой паренек. Он не стал выпендриваться и сообщил зрителям, что еще только готовит первые роли в театре. А покажет то, чему научился в московском зоопарке. Он показал ту серию наблюдений за животными, которая до сих пор в его репертуаре. Это были шипящий рассерженный орел, цыпленок-табака, обезьяна, которой жарко. И еще, и еще…

Затем о своих киноролях рассказала Славина.

Поразил всех Смехов. Он прочитал отрывок из поэмы Владимира Маяковского «Владимир Ильич Ленин». Он смог сделать невозможное. Патетическое произведение, пропагандирующее советскую власть, прочитал так, что оно стало антисоветским. А фраза «Я бы бомбы метал по Кремлю» приобрела у него противоположный смысл и звучала, как призыв к действию. Затем вновь говорил Любимов.

Закончился вечер бурными аплодисментами зала, который был забит комсомольскими работниками. Это бесспорно говорило о том, что уже тогда, в 1973 году, настроения в нашей стране были далеки от одобрения действий компартии. Уже тогда были видны тенденции, которые позже привели к развалу Советского Союза.

« « «

Последствием этого выступления «Таганки» стало увольнение заведующего отделением русского языка и литературы ВКШ Оганесяна. И не только. Снятый завотделением еще раньше договорился с известным актером Калягиным о встрече в следующие выходные. Естественно, что без Оганесяна не было ни объявлений, ни других сообщений о назначенной встрече.

А закончилась она печально. Актер вышел на сцену зала, рассчитанного на 500 зрителей. В зале было всего шесть слушателей журфака.

— Что будем делать? — задал нам вопрос антрепренер актера.

Мы зааплодировали и попросили Калягина прочитать что-нибудь, расписавшись в любви к нему.

И актер в течение получаса на высоком профессиональном уровне читал что-то из русской классики перед практически пустым залом.

Мы одарили Калягина жидкими аплодисментами и рассказали о настоящей причине отсутствия зрителей.

— Спасибо, вы меня успокоили, ответил нам гениальный актер.

Неопубликованное интервью

В начале 1974 года, проходя практику в журнале «Комсомольская жизнь», я получил задание взять интервью у одного из молодых актеров Москвы под рубрику «Навстречу XVII съезду ВЛКСМ».

Позвонил директору любимого мной театра «Современник» Олегу Табакову. Объяснил ситуацию, попросил рекомендовать молодого актера.

— Без проблем, — отозвался Табаков. — Возьмите Костю Райкина. Я его предупрежу.

Через два дня, предварительно созвонившись, мы встретились еще в старом здании «Современника», что располагался около ресторана «Пекин».

Разговор шел в гримерке Райкина. Продолжался около полутора часов. О чем говорили? О некоторых театральных ролях, о специфике съемок в кино. О том, мешает ли работать фамилия знаменитого отца. О планах ближайшего будущего.

А вот о грядущем съезде, о делах комсомольских — ни слова. Оба понимали, насколько это будет притянутым за хвост. Единственное, что вытягивало это интервью для «Комсомольской жизни» — это то, что давал мне его секретарь комсомольской организации «Современника».

Еще через пару дней я сдал готовый материал в редакцию. А еще через неделю меня призвали в армию.

« « «

Плотный график «роты молодого бойца» в дивизии морской пехоты просто вычеркнул из моей памяти мысли о судьбе моего интервью. Напомнил о нем почтовый перевод на 40 рублей. С припиской, что материал набран, принят к печати, но не опубликован, поскольку изменились планы журнала.

Эпизод в очереди за водкой

Мой сосед по коммуналке в Днепропетровске Гера Кремерт не был плотно занят в репертуаре местного русского театра. А потому пару раз в год мог себе позволить поездки в Москву, где тесно контактировал с однокашниками театрального вуза, работающими в различных столичных театрах

Каждое возвращение из таких поездок знаменовалось сериями рассказов и анекдотов из жизни знаменитостей.

Мне запомнился один из таких рассказов. Привожу его от имени Кремерта.

Поезд, как обычно, прибыл в Москву рано. На метро я добрался до «Таганской» До общаги «Таганки» — рукой подать.

Ехал я целенаправленно к однокашнику по учебе Ярмольнику. Когда зашел в его комнату, он, конечно же, еще спал. Через час уточнили обстановку: репетиций и выступлений у Леонида на тот день не было. Затем решили, что будем делать: спиртное продавалось уже в течение часа.

«Выстоим ли мы очередь?», — засомневался я (надо заметить, шел 1973 год).

— Не сцы, прорвемся, — уверенно заявил он, — Были бы деньги.

Финансы позволяли хорошо провести этот день.

И вот торговый зал магазина в многоэтажке сталинской эпохи. Очередь в отдел спиртных напитков — с самого входа в магазин.

— Давай портфель и деньги, — взял на себя инициативу Леонид.

Дойдя до середины очереди, Леонид поднял перед собой портфель, держа его обеими руками, как нож бульдозера. Сделал вид, что правой рукой переключил скорость, издал звук гудка и пошел к прилавку, пыхтя и чихая, как мотор трактора: «БИ-БИ-Д-Д-Д-Д-ДЖ-ДЖ». Перед нахалом на бульдозере очередь расступилась. Все внимание очереди переключилось на моего друга. Вспомнился Паниковский… Казалось, сейчас будут бить. Подойдя к прилавку, Леня открыл портфель и обратился к продавщице: — Три «Столичных», две «Три семерки». — Протянул деньги. — Здесь без сдачи.

В онемевшей толпе кто-то хихикнул. Его поддержали еще два-три голоса. А затем очередь просто взорвалась здоровым мужицким хохотом.

« « «

Когда мы вышли из магазина, Леонид спросил: — Теперь ты понимаешь, почему ты работаешь в Днепропетровске, а не в Москве?

Ответ не был нужен.

Жаль, что песня «не пошла»

Судьба свела меня с Матусовским всего на один день. Поэт-песенник приехал в Новгородскую область, чтобы принять участие в праздновании очередной годовщины освобождения областного центра. Во время Великой Отечественной войны он служил в части, располагавшейся в райцентре Крестцы. Этому поселку он посвятил стихотворение «Крестцы — деревянный городок». Его должна была первой опубликовать районная газета.

Я в то время был заместителем редактора областной молодежки «Новгородский комсомолец». А потому пытался заполучить право первенства публикации этого стихотворения в нашей газете. С этой просьбой я и появился пред очи Матусовского. Тот отложил решение важного для меня вопроса до согласования с руководством Крестецкого района. А до того поэт попросил меня быть гидом по Новгороду.

Первую встречу ему я устроил с историком — руководителем археологических раскопок в Новгороде профессором Яниным. Их беседа о прошлом и настоящим города на краю одного из раскопов растянулась почти на два часа. Думаю, не стоит повторять воззрения