«Свобода» Стреляного. Цель — взять интервью о развитии в области малого и среднего бизнеса.

Встретились в моем новом, еще не оборудованном, как следует, кабинете. Как обычно в таких случаях: «Чай? Кофе? Что-нибудь покрепче?» Под включенный магнитофон началась наша беседа. Чем дальше она продолжалась, тем менее заинтересованными и вдохновленными становились их вопросы. И я понял, что их не устраивает: то, что основной капитал был не из частного кармана, а из резервного фонда горадминистрации. Не того ожидали на «Свободе».

В разговоре гости узнали, что год назад я работал пресс-секретарем губернатора, затем принимал участие в становлении нескольких, так называемых, «независимых» газет. О нюансах этой «независимости» и пошел дальнейший разговор, продолжавшийся более двух часов. Его суть проста. Они считали, что свобода, независимость прессы возможны в условиях новой демократии, что эти же качества невозможны в других условиях организации государства и общества. Моя же позиция — нет и не может быть свободы слова нигде и никогда, и прежде всего в условиях копируемой американской демократии. Вся беседа переплеталась конкретными примерами, названиями, фамилиями.

Я долго не знал судьбы взятого у меня интервью. Но как журналист чувствовал, что заинтересовал своих визави. Через несколько недель мне позвонил хороший знакомый писатель Марк Костров. Он, как и я, тоже давал интервью Стреляному и Пияшевой. От него узнал, что беседа со мной выйдет в эфир такого-то числа во столько-то по Москве. Длительность передачи — 45 минут. Я не поверил Марку, думал, что он ошибся. Ведь «Свобода» любую, самую актуальную тему, разрабатывает не более 15 минут. Но на всякий случай зарядил для записи свой магнитофон пленкой, рассчитанной на час записи.

Оказалось, что корреспондент, кроме меня, взял интервью и у редактора газеты одного из итальянских муниципалитетов. Именно он отстаивал принцип свободы слова в условиях тамошней демократии. Ему противостояло мое мнение о невозможности свободы слова, как таковой. Как справедливо говорят: «Кто платит, тот и танцует девушку».

Казалось бы, на этом можно было поставить точку. Пусть каждый думает по-своему. Не обязательно единое мнение. Но время рассудило иначе.

« « «

Прошло более двадцати лет с того времени. В США президентом избрали Трампа. Наших хакеров объявили виновниками его избрания. Оголтелая русофобия поразила все издания так называемого свободного Запада. Очень удачно их назвал Трамп: «Фейк ньюс» (ложные новости). Время все поставило на свои места. Вот посмотреть бы сегодня в глаза Стреляному и редактору той муниципальной газетенки.

Три встречи с Ельциным

ВСТРЕЧА ПЕРВАЯ. Она состоялась в Великом Новгороде, в местном театре. Шла жестокая борьба за власть. Но на местах еще была видимость власти КПСС.

Со стороны это сборище смотрелось как заочная присяга, заявка на поддержку будущих руководителей страны. И еще это была демонстрация преданности, свидетельства собственной профпригодности в условиях новой наступающей жизни. А еще — это суматоха, неумение найти место вчерашним профессиональным лидерам. В середине зала, рядом со мной сидел расстроенный первый секретарь Новгородского обкома КПСС.

На сцене в окружении друзей и охраны сидел Ельцин. Он был похож на быка, готового к решительному бою, который станет или победным, или последним.

ВСТРЕЧА ВТОРАЯ. Она состоялась в Москве, в Октябрьском зале, на собрании Народной Партии Свободная Россия, учрежденной вице-президентом Руцким. Ельцин отсидел на собрании с первой до последней минуты, не сказав никому ни слова. Ни с кем не общался.

Уверен, уже тогда между президентом и вице-президентом возникли непреодолимые препятствия.

ВСТРЕЧА ТРЕТЬЯ. Шел семинар редакторов СМИ в Москве. В первом же перерыве в зале и фойе пошла какая-то движуха. Появились мордовороты со стороны. Проверялись бейджи, выданные службой безопасности.

После перерыва в зале оказалось на треть меньше людей, чем перед перерывом. Из-за кулис в сопровождении Полторанина появился Борис Николаевич. Его лицо, глаза сияли каким-то внутренним блеском. Перед нами был победитель, который накануне развалил Союз в Беловежской Пуще. Который несколько часов назад как Президент России принял власть от Президента СССР Горбачева. Несмотря на наводящие вопросы прессы из зала: как нам выжить? Ельцин готов был говорить только о процессе передачи власти, об окончательной победе демократов. С помощью Полторанина Ельцин с гордостью рассказал, что не обещал Горбачеву защиты от российской фемиды. О том, что отказал ему в просимом количестве авто и охраны.

Шла речь и о новой Конституции России. У прессы же на местах проблем только прибавилось.

Одним абзацем

В жизни мне повезло встретиться со многими интересными и известными людьми. Не всех я знал в достаточной мере, чтобы описать или проанализировать их подробно. Но они меня тоже многому научили. Чему — об этом я попробую обозначить хотя бы одним абзацем.

КАВЕРИН

Удивительный писатель. Каждое его произведение написано особым языком. Как будто они созданы разными авторами. И еще. Валентин Каверин как бы забыт молодыми поколениями. Но я произвел эксперимент. Подсунул собрание его сочинений своим молодым друзьям — его книги были прочитаны быстро и с увлечением. Значит, мало мы его издаем и пропагандируем.

КОСТРОВ

Позволю себе назвать Марка своим добрым товарищем. Многое с ним оговорено, обсуждено. Я преклоняюсь перед его талантом, особенно талантом путешественника и первооткрывателя родного края. Писать о нем более подробно, значит вступать в полемику с человеком, большинство воззрений которого я не разделяю. А я этого не хочу.

РУЦКОЙ

Красивый седой солдат. Солдат — это не звание, а призвание. Он убедительно доказал это в горячих точках. Жаль, что не понял, как политологи использовали его, как инструмент восхождения на трон Бориса Ельцина. Быть политиком (тем более вице-президентом) ему было лестно. Как руководитель Народной партии «Свободная Россия» он ставил перед обществом очень актуальные проблемы: принадлежность Крыма и Севастополя, подъем сельского хозяйства, борьба с коррупцией. Все так. Но поднимались они не вовремя, пути их достижения не конкретизировались.

Обидно было видеть боевого заслуженного офицера, выплачивающего из мешка, полного денег, командировочные членам НПСР. Обидно было видеть боевого заслуженного офицера под стражей после неудачной попытки переворота.

Из победителя он превратился в политикана.

ХАСБУЛАТОВ

К его характеристике, думаю, применима схема, использованная при подаче образа Руцкого. Это трагедия умного, профессионально подготовленного преподавателя, который, не обладая качествами, присущими политику, уверовал в свое в ней предназначение. Набор средств, использовавшихся им на лекциях, совершенно не подходил для зажигательных выступлений оратора. Я наблюдал этот феномен во время его встречи с трудовым коллективом новгородского «Кванта». Уронив престиж преподавателя, он не поднял его в роли политика.