– Мой отец, – начал Стефан, – большой поклонник конного спорта. Он рассказал мне о Вас. В нашем поместье есть конюшня и три лошади. И я уверен, что Вы с моим отцом обязательно найдете общий язык. В нашем доме еще никогда не было олимпийского чемпиона. Я бы очень хотел пригласить Вас с Надеждой к нам в гости в Швейцарию. Это будет честью для меня и для моей семьи.

Взгляд Виктора наконец потеплел. Он улыбнулся и ответил:

– В Швейцарии я был очень давно на соревнованиях. Красивая страна. Мы обязательно приедем в гости.

– Куда это ты уже собрался? – В кухню впорхнула Надежда. Опустила руки на плечи мужа и ласково погладила.

– Стефан пригласил нас с тобой, Наденька, к себе домой. Говорит, у них конюшня есть, – тут же поведал Виктор.

Надежда чуть ли ни закатила глаза.

– Тебе дай волю – ты бы с этими лошадьми и спал вместе.

Стефан посмотрел на Алису, остановившуюся в дверях. Она, прислонившись к косяку, сложила руки на груди. На губах её играла легкая улыбка. Встретившись с ним взглядом, она не отвела глаз, только тихонько вздохнула.

– Пойдем-ка мы с тобой в баню, Витенька, пока горячо, – продолжила Надежда. – А дети за нами, – подарила она Стефану добродушную улыбку и обернулась к дочери. – Хорошо?

– Мама! – Алиса округлила глаза, но на мать это никак не подействовало. – Хорошо, мама, – со вздохом сдалась она и, пройдя вглубь кухни, присела рядом со Стефаном.

– Вот и отлично, – проворковала Надежда. – Пойдем, – мягко хлопнула мужа по плечам.

– Идем-идем, – проворчал Виктор, вставая со своего места. – Мертвого поднимешь.

Взяв трость, он направился к дверям. Надежда пошла следом. Оставшиеся наедине Алиса и Стефан так и продолжали молчать. Эту странную, их общую – одну на двоих тишину разбавляли лишь звуки тикающих часов и негромкий гул работающего холодильника. Первым подал голос Стефан:

– У тебя прекрасные родители, – отметил он.

– Да… – подтвердила Алиса и, повернувшись к нему в пол-оборота, недоверчиво спросила: – Ты серьезно насчет Швейцарии?

– Я не стал бы врать. – Он посмотрел на неё с легкой обидой и Алиса, не сдержавшись, погладила его по волосам.

– Не стал бы, – согласилась она. – Как ты относишься к русской бане, Стефан?

– Я был в сауне.

– Мясо на гриле… сауна… – задумчиво произнесла Алиса, а ладошка её с волос перебралась к его шершавой, небритой щеке. Он поймал её кисть и поцеловал пальчики, не сводя пытливого взгляда с лица. – Все это для слабаков.

– А что не для слабаков? – склонив к ней голову, он почти невесомо коснулся краешка её губ своими.

– В России вообще не место для слабаков. – Обвив его шею руками, Алиса выдохнула: – И если ты тут, никакой сауны и гриля.

В следующее мгновение она почувствовала, как он притягивает её к себе, как учащённо стучит его сердце. Да она и сама отвечала на его поцелуй с каким-то отчаянием. Яростный, наполненный желанием и первобытной страстью поцелуй. Сладкий и немного болезненный, но такой полный, такой невероятно чудесный, прекрасный, как ещё ни один поцелуй в её жизни.

Россия, Московская область, июль 2020 года

Стефан никогда не был в русской бане. Финская сауна – это тот максимум, на который, как ему казалось, он способен. Однако отказываться он не стал: во-первых, сделать это ему не позволяло воспитание и нежелание обидеть гостеприимных хозяев, а во-вторых, как-то уж совсем не хотелось выставлять себя в глазах Алисы неженкой.

Над ухом у него тоненько прожужжал комар, и он, чтобы отогнать его, махнул свободной рукой. Они шли по неосвещенной тропинке куда-то вперёд, мимо похожих на затаившихся во мраке чудовищ деревьев и кустов, а широкая деревянная дверь с горящей над ней лампочкой в матовом плафоне становилась все ближе и ближе. В руках Стефан держал графин с холодной водой, предусмотрительно врученный ему мамой Алисы, тогда как сама Алиса находилась чуть позади, в каком-то полуметре от него. В тот момент, когда до двери оставалось не больше десятка метров, он всё же признался самому себе, что если бы не это, он бы, скорее всего, развернулся в обратную сторону.

Едва они вошли в предбанник, Алиса закрыла дверь на крючок.

– Чтобы никто не вошел, – пояснила она в ответ на недоверчивый взгляд Стефана. Положив свежие полотенца на небольшой двухместный диванчик, она разулась и почти сразу, не говоря ни слова, стянула с себя домашнюю футболку. Бюстгальтера на ней уже не было, и Стефан невольно засмотрелся на красивую высокую грудь. Ему тут же захотелось накрыть её ладонями, подушечкой пальца коснуться соска, проложить дорожку из поцелуев на бархатистой коже. И как только женщина может быть настолько прекрасной? Такая маленькая, такая соблазнительно-красивая и такая неукротимо-решительная… Стефан шумно выдохнул и усилием воли поднял полный желания взгляд к лицу Алисы. Он едва сдерживался, чтобы не шагнуть к ней, а она, будто бы провоцируя его, нисколько не стесняясь, принялась стягивать штаны. Оставшись в одних трусиках, она тихо сказала:

– Раздевайся.

Она смотрела на него открыто, прямо, не мигая, ожидая, когда он подчинится ей. Позади неё виднелся завешанный бледно-жёлтыми, с узором из розочек шторками, прямоугольник окна и бревенчатая стена. Воздух пропитался запахами лета и влажного, тёплого дерева, и средь всего этого Алиса с её тёмными глазами, почти нагая, смотрящая так откровенно прямо, создавала впечатление чего-то очень близкого с природой и немного сверхъестественного. Стефан поставил графин на сколоченный из дубовых досок стол, застеленный разноцветной скатертью, и покорно начал снимать одежду.

– Их тоже снимай, – указала Алиса на боксеры, когда он аккуратно сложил джинсы и накинул рубашку на спинку дивана.

– Зачем?

– Так надо.

Держа его взглядом, она неспешно сняла белые кружевные трусики и кинула их на диван. Затем прошла мимо, намеренно коснувшись его бедром и, переступив порог следующей комнаты, плотно прикрыла за собой дверь. От прикосновения её бедра по телу его прошлась горячая волна, а уж её ягодицы… Стефан несколько секунд смотрел на закрытую дверь, а потом, мысленно послав всё к чертям, махом снял трусы. Русская баня всё ещё представлялась ему чем-то неведомым, внушающим вполне отчётливые опасения, но если уж Алиса вошла внутрь… Набравшись храбрости, Стефан-таки дернул дверь на себя и шагнул в неизвестность, оказавшуюся, впрочем, вполне просторной и светлой.

Убранство её состояло из нескольких скамеек и душа со шторками. Рядом стояли сложенные один в другой тазы белого, синего и красного цветов, из стены торчал кран с двумя вентилями.

– Это моечная.

Алиса стояла рядом с ним, такая откровенно соблазнительная, открытая, и Стефан почувствовал, как желание вновь растекается по его венам огненной лавой. Она же, поняв это, усмехнулась уголком губ. Развернулась и, сняв с крючка две войлочные шапки, дернула на себя еще одну дверь. Стефан покорно вошел следом и тут же понял, что сделал это зря. Влажный горячий воздух моментально обволок все его тело. Он опустился на находящуюся у стены скамейку и увидел, как Алиса, зачерпывая ковшом воду из стоявшего в углу бака, открывает задвижку на печке и одним движением выплескивает её туда. К потолку поднялся столп жгучего пара. Алиса присела рядом и, зажмурившись, выдохнула.