Морщинистое лицо Марты с глубоко посаженными серыми глазами уже склонилось над ней. Монахиня протянула руку, в которой была сложенная в несколько слоёв белая ткань.

– Подождите! – закричала Амелия. – Дайте мне вашего зелья! Я не хочу испытывать боль!

Марта скривилась от досады. Послышались шаги. В поле зрения появился доктор Блэквелл. Он приподнял одной рукой спинку кресла-каталки, а другой – поднёс пузырёк к губам Амелии.

– Это правильный выбор, миссис Глор, – похвалил Руперт. – Через десять минут вам уже будет не страшна никакая операция.

– Спасибо, – вымученно улыбнулась девушка. – Можно мне чуть больше времени? Я хотела бы ещё и помолиться.

Брови Инквизитора поползли вверх.

– Как я могу отказать вам в этом?! Вы радуете меня всё больше. Похоже, демоны ещё не успели полностью завладеть вашей душой.

Амелия отпила горькое снадобье. Когда в детстве ей впервые удалось переместить сознание в прошлое, она как раз находилась под действием «Лауданума». Может быть и сейчас он поможет ей расслабиться, чтобы отделить душу от тела.

– Вы хотели прочесть молитву, Миссис Глор, – напомнил доктор Блэквелл.

Его лицо почему-то стало расплываться и вытягиваться. Рядом появилась голова Марты в чёрном платке. Её глаза совсем провалились куда-то вглубь черепа, а рот беззвучно открывался и закрывался, являя взору зелёный блестящий язык.

– Прошу тебя, Отец наш небесный, создатель и защитник наш, накажи этого зверя в теле человеческом, что повинен в многочисленных смертях и мучениях людских! – завела Амелия неожиданно красивым и певучим голосом.

– Марта, несите скорее кляп! – лицо доктора вдруг пожелтело, сальные волосы зашевелились и между ними показались кривые маленькие рожки. – Отец Николас, что же вы застыли, читайте же молитву! Марта, подайте штырь и молоток, пора приступить к операции. Держите ей голову.

Девушка увидела мужскую руку, сжимающую в пальцах что-то длинное и тонкое, сверкавшее металлическим блеском, и её сознание внезапно расширилось.

Перед её взором предстала вся комната целиком. Амелия видела своё тело, распятое на раскладном кресле; Марту, которая с перекошенным от злости лицом, держала её голову; доктора Блэквелла, склонившегося с молотком и штырём; священника, глядящего в книгу. Все они застыли на месте в неудобных позах.

«Я успела, – подумала Амелия. – Время остановилось, душа покинула тело, но у меня всего лишь один шанс изменить прошлое, а я так и не узнала, где найти тот самый свет, изгоняющий Погибель».

Словно услышав её мысли, рядом замаячило тёмное пятно, похожее на кляксу. Оно всё время было здесь, пряталось в тёмном углу, и теперь угрожающе стало приближаться, слегка колыхая полупрозрачными отростками.

Нельзя больше здесь оставаться. Сознание Амелии стало искать временной поток, и сразу обнаружило его. Он был похож на течение реки, и хоть у девушки теперь не было тела, каким-то образом она ощущала движение этого потока. Он словно тянул её к себе, затягивал в какой-то расплывчатый туннель. Погибель была чуть в стороне от него. Амелия решила, что успеет проскочить мимо неё.

Девушка направила свой рассудок по течению, и вот уже всё кругом закрутилось, смазалось, превращаясь в какую-то непонятную мешанину. Беглянку всё быстрее и быстрее уносило потоком в прошлое. Получилось! Сознание Амелии рвануло вперёд, но скорость почему-то, наоборот, замедлилась. Что-то тёмное наплывало со всех сторон, загораживало обзор, мешало двигаться.

Погибель всё же поймала её в свои щупальца, держит крепко, затягивает. От неё веет обречённостью и каким-то мертвенным спокойствием. Надо найти в себе силы, вырваться из объятий тьмы. Как найти в себе свет, чтобы справиться с ней?

Не получится. Амелия слишком слаба. Всегда была слабой и зависимой от других, действовала необдуманно, против своей воли. Хоть раз нужно остановиться и подумать, как поступить верно. Сейчас остановиться. Здесь. В этой уютной темноте, где никто не мешает. Только голоса. Шёпот. Это души, заблудившиеся во тьме. Они ищут кого-то, зовут, и не находя, постепенно растворяются. Исчезают навечно.

Зачем куда-то спешить? Те, кто её любит или когда-то любил, всё равно рано или поздно окажутся здесь, в вечной темноте. Возможно, Амелия встретит тут души родителей. Они так любили друг друга и, наверное, теперь должны быть вместе. Тётя Шарлотта говорила, что они прямо сияли от счастья. Сияли!

Мама надеялась, что её любовь к отцу и к ней поможет ей бороться с тьмой! Свет – это же чувства! Её чувства к Кристиану должны помочь! Амелия попыталась вспомнить лицо самого любимого человека на свете: зелёные глаза, отражающие лунный свет, ямочки на щеках, поцелуи, тепло его рук.

Тьма вокруг сознания Амелии заколыхалась, стала сжиматься, пытаясь раздавить, но слабое свечение, возникшее неизвестно откуда, оттеснило её. Свет становился всё ярче, и клякса, уменьшаясь в размерах, отплыла в сторону. Душа девушки рванула вперёд по течению, но она чувствовала, что Погибель следует за ней, не отставая.

«Я должна увидеть маму, – решила Амелия. – Возможно, она подскажет, как окончательно уничтожить эту тёмную материю».

Сознание девушки несло потоком и крутило, словно в водовороте. Мимо проносились обрывки воспоминаний, яркие образы из прошлой жизни: вот здание суда и ухмыляющееся лицо Дика Трумана, а вот открывающаяся дверь и входящий в неё Энтони под руку с Пегги, за этим образом вдруг появилось лицо бедняжки Люси, его сменила злая гримаса гувернантки мисс Торндайк. Картинки мелькали всё быстрее, но Амелия искала лишь одно воспоминание… Вот же оно!

Светлая комната с большим окном. Няня Агата в старом синем платье с оборками сидит в кресле и вышивает кайму на белоснежной скатерти. Рядом с ней корзина с нитками и низкая скамейка, на которой никак не усидит хорошенькая рыжеволосая девочка в розовом платьице с широкой юбкой. В комнату входит красивая стройная леди в модном наряде. На неё голубом платье проступают узоры из цветов и листьев, талию поддерживает корсет, подол драпирован и украшен кружевами.

Девочка бросает пяльцы с незаконченной вышивкой и подбегает к вошедшей женщине.

– Мамочка, как мне надоело это вышивание, – жалуется девочка. – Я уколола пальчик. Пойдём скорее гулять.

Мама грустно улыбнулась, сняла перчатки и шляпку, отложила в сторону зонтик от солнца и села в кресло.

– Мне очень жаль, но нашу прогулку придётся отложить, – печально сказала она. – Ты не закончила свою вышивку, а ведь бросать работу недоделанной – это очень плохо.

Амелия направила своё сознание прямо к девочке. Ближе. Ещё ближе. Тело ребёнка начинает подчиняться её воле. Детский голосок в голове кричит, чтобы она уходила, но Амелия уже бросилась к матери и обняла её за талию.

– Мама, это я, Амелия! Моя душа прибыла из будущего! Скажи, как мне справиться с тьмой, которая преследует мою душу!