маскировки. Никакого полицейского хвоста. В городе думали, что она уехала. Уравновешенная, лощеная Ева Фостер исчезла, ее заменила женщина, которую даже сама Ева едва узнавала. Тем не менее, она подождет несколько мгновений, прежде чем отправиться вслед за Флорой. Ей нужно было не привлекать внимания, а в таком тихом районе, как этот, человек, привыкший быть осторожным, мог заметить незнакомого преследователя.

Подвергшимся насилию женщинам нужно быть начеку. Они научились читать других так, как обычные люди с нормальной жизнью никогда бы не смогли. Ева, конечно, умела. И она использовала это умение в своих интересах.

* * *

Пунктом назначения Флоры было небольшое прямоугольное здание на окраине города. Оно стояло одиноко – ветхая заброшенная будка, в одной восьмой мили от шоссе. Низкорослые растения-призраки усеивали пыльный сад камней, окружающий фасад. Дизельные пары пропитали воздух. Табличка, прикрепленная к сетчатому забору, гласила: «Детский сад Герты», буква «Д» и «Т» в первом слове были выцарапаны и заменены нарисованными с помощью баллончика буквами «Г» и «Й». За забором среди россыпи ярких ведерок и совочков торчали полдюжины велосипедов и песочница. Одинокий розовый носок свисал с края забора, его некогда белая кружевная отделка была коричневой от грязи.

Еве негде было незаметно припарковаться, поэтому она проехала мимо детского сада и развернулась, остановившись на противоположной обочине в ожидании появления Флоры.

«Детский сад Герты». Либо у Флоры была вторая работа, либо у нее был ребенок.

Не потребовалось много времени, чтобы выяснить правду. Двадцать минут спустя появилась Флора. Она держала одного ребенка за руку, а другого несла на руках. Две маленькие девочки: одна крошечная и белокурая, другая повыше и темноволосая, как ее мама. Если только одна из девочек не принадлежала кому-то другому – подружке, соседке, – обе были слишком близки по возрасту, скорее всего близнецы. Беленькая крепко обнимала Флору за плечи. Темненькая пыталась бежать на коротеньких ножках. Ева поправила бинокль, ее сердце бешено колотилось.

Наконец-то у нее появился рычаг давления.

Флора открыла заднюю дверь своей машины, казалось, не обращая внимания на незнакомку, наблюдающую за ней издалека. Она посадила блондинку в машину и потянула за руку более непослушную брюнетку, которая вырвалась и выскочила на дорогу. Флора схватила ее, но девочка стояла посреди проезжей части, расправив плечи и твердо поставив ноги на землю. Ева уже собиралась опустить бинокль, когда заметила, что малышка смотрит в ее сторону. Темные глаза, бурлящие умом даже в столь нежном возрасте. Полный рот, открытый в полукрике, готовый высказать собственное мнение, подпитываемое самоощущением. Однажды она превратится в бунтарку. Вероятно, она уже была ею. Как Келси.

Ева знала, что она находится слишком далеко, чтобы ребенок мог ее разглядеть, но то, как эта маленькая девочка смотрела, заставило Еву почувствовать, что та может ее видеть. Может видеть ее насквозь. Ева внезапно ощутила себя незащищенной, обнаженной. Будто ее судили.

Судили и признали ничтожной.

Глава сороковая

Констанс ФостерНихла, Нью-Мехико – наши дни

Раскаты грома эхом отозвались на стук в моей груди. Я не могла дышать. Их всех ситуаций, в которые меня ставила Ева, почему-то эта казалась худшей. Может быть, потому что я не знала, каковы на сей раз правила. Может быть, потому что у меня появились настоящие чувства к Джеймсу. Может быть, потому что я была просто в ужасе.

Я поискала названия и номера местных больниц. Я звонила в одну за другой, но так и не получила нужной информации. Я набрала полицейский участок Джеймса, но все, что они могли сделать, это подтвердить, что он действительно попал в аварию. Они хотели знать мое имя и номер телефона. Я отказалась дать их, опасаясь, что появятся и станут задавать вопросы не те копы.

Прогремел гром, и молнии ударили в землю вдалеке. Я очень хотела ощутить холодные, влажные, очищающие капли на своей коже. Однако то была бессильная буря: кругом рокот и вспышки, вот только без дождя.

Я откинула голову назад: потерявшая надежду, беспомощная и злая. Я попыталась перезвонить Альберто, но попала на голосовую почту. Я уже собиралась снова набрать участок, когда вспомнила имя человека, которому, по словам Джеймса, он доверял. Дерек. И я в состоянии выяснить, кто это. Джеймс сказал, что он тоже полицейский. Пятнадцать минут судорожных поисков на моем компьютере дали мне имя: Дерек Прессман. Еще пятнадцать минут, и я нашла номер его домашнего телефона. Женщина ответила после третьего гудка. Голос у нее был усталый, как будто я ее разбудила.

– Я ищу Дерека Прессмана, – проговорила я.

– Могу я уточнить, с кем разговариваю? – резкий, настороженный тон.

Мой разум лихорадочно искал версию. Я остановилась на убедительном:

– Это Нора, кризисный психолог штата.

– О, да, да, из-за Джеймса. Дерек все еще не оправился. На самом деле он сейчас в больнице.

Я оживилась, сгорая от желания узнать, в какой больнице, однако, прежде чем я успела уточнить, она спохватилась:

– Ребенок плачет. Быстрее, дайте мне свой номер, и я обещаю, что попрошу его перезвонить. Ему бы не помешала помощь. Такой ужас, м-да… это теперь останется с ним надолго.

Я продиктовала ей свой сотовый и повесила трубку; потом опустила голову, вытянула руки и заставила себя думать. Налила стакан водки, тут же расхотела, тем не менее все равно выпила. Горло обожгло, и я сделала еще один глоток, размышляя над тем, что сообщил Альберто. Флора, нелегальная иммигрантка, таинственно погибшая при пожаре. Двое малышей. Этот дом.

И Джет. Чертов Джет со своими фальшивыми заверениями в дружбе. Тот крест, который он повесил у меня на стене. Пятна крови на полу его мастерской. Его тело в моей постели – теплое, успокаивающее, сильное. Джет – марионетка Евы. Или еще хуже.

Я опрокинула еще один стакан выпивки, прежде чем выскочить за дверь и направиться к дому Джета. Вспышка молнии осветила мой путь, когда я бежала между зданиями. Станок перестал жужжать, но я слышала, как он там, внутри, насвистывает во время работы. Гребаный свист. Я задавалась вопросом, спал ли он с Евой? Были ли они любовниками в какой-то момент? Трахались в моем маленьком доме и готовили план, чтобы свести меня с ума? Такая провокация была бы как раз по ее части – с сексуальным преступником Джетом в качестве сообщника.

Подумать только, я ему доверяла!

Дверь была открыта, и я вбежала, запыхавшаяся, с кровью в жилах, полной щелочи и ярости.

– Ты, ублюдок! Как ты мог? – Я подбежала к нему, вытянув руки. Его лицо было скрыто в тени, но тусклый свет от лампы над головой отражался в его глазах. Я видела шок и страх.

– Конни! – Он отшатнулся и схватил меня за запястья, крепко прижимая к себе, так что я не могла пошевелиться. – Что,