Урман прав. Вскоре вся планета превратится в сплошной рубеж.

– О чем ты думаешь? – Он ощутил, как мысли Яны вдруг начали таять, отдаляться.

– О нашей сути, Антон. Мы достигли такого технологического могущества, что способны изменять целые планеты, перекраивать их, но под какой стандарт? Почему мы так агрессивны, жестоки? Много лет я мечтала о том, как в Первом Мире однажды не останется ни одного инопланетного существа. Наверное, через пару дней моя мечта свершится? Нет, не отвечай, не надо!.. Я знаю: «бытие определяет сознание». Но это отговорка! Я ведь в любой день могла остановиться, осмотреться, поднять взгляд выше убогого бытия, верно?

– Думаешь, я не совершал ошибок? Но если мы способны меняться, что-то переоценивать в себе, значит, мы живы, понимаешь? Не хлебнув горя, не испытав зла, невозможно понять добро, оценить его. Но ответь, как я могу подойти к фокарсианину и пожать ему лапу? Думаешь, это уместно или разумно?!

– Тогда в чем же заключается разумное поведение?! Где эта проклятая золотая середина? Отгородиться от всех? Создать свой собственный мирок, где любое явление комфортно? Не таким ли путем идет омни, оставляя после себя пустыню?

– Я не знаю, – честно ответил Антон. – Не думаю, что, отступив из пограничной колонии, отдав планету фокарсианам, люди сохранили бы независимость, цивилизацию, право на свободное развитие. Война бы вспыхнула чуть позже.

– Значит, выхода нет? Одни цивилизации будут пожирать других и сами когда-нибудь станут добычей более сильных? Мы никогда не разорвем этот замкнутый круг?

– Мы попытаемся. – Он обнял ее и невольно взглянул в сторону строящихся укреплений.

Зловещий силуэт «Фалангера» возвышался над клубами пыли. Мурглы осторожно обошли место строительства и вновь устало шагали по старой дороге, к перевалу, где надеялись найти спасение.

Яна прижалась к нему.

Закат угасал. Со стороны равнины порталов доносились монотонные визгливые звуки работающих сервомоторов.

Машин явно прибавилось. Они не нуждались в отдыхе и не ведали сомнений.

* * *

Старая база тиберианцев напоминала этим утром ретроспективу из документальных фильмов о Первой Галактической войне.

Ревели двигатели. Повсюду сновали сервы. Два штурмовых носителя стояли в капонирах, от крейсера «Тень Земли» к ним тянулись заправочные трубопроводы и кабели стационарного питания.

Антон проснулся рано. Яна еще спала. Он осторожно, чтобы не разбудить ее, встал, быстро оделся, вышел из отсека.

В коридорах базы царил гулкий сумрак. Издалека доносилась тяжелая механическая поступь. Вдалеке показались массивные фигуры тиберианцев, облаченных в бронескафандры.

Антон вслед за ними вышел наружу. Еще не наступил рассвет. Стояли необычайно теплые, влажные сумерки. Под защитой фантом-генераторов кипела жизнь. Резкий свет прожекторов, габаритные огни штурмовых носителей, опознавательные сигналы кибермеханизмов, резкие сполохи проблесковых маячков, гул, визг сервомеханики, окрики.

Он впитывал непривычную атмосферу, ощущая медленно просыпающуюся техногенную мощь.

Разрушительные силы очнулись от векового сна. Но и он изменился, научился принимать тяжелые решения.

Теплые ладони коснулись щек.

– Почему не разбудил? – Яна коснулась губами его щеки.

Их пальцы сплелись.

Принятые решения больше не обсуждались. Они перешагнули через прошлое, приняли друг друга такими, как есть.

– И все-таки это завораживает… – Яна окинула взглядом механический муравейник.

Да, панорама потрясала, оставляя горькое послевкусие. Смерть, словно тень, кралась за ними. Не хотелось ничего загадывать наперед, но в душе Антона наперекор всему тлела искра надежды. «Однажды эта мощь, созданная людьми, начнет созидать, а не разрушать», – упрямо думал он.

К ним подошел Казимир. Он только что эмоционально спорил с Урманом и Артемом и теперь выглядел мрачным, решительным.

Казимир сухо поздоровался с Антоном, взглянул на Яну. На миг в глазах старого тиберианца промелькнуло отеческое тепло, смешанное с тревогой, но голос не дрогнул.

– Ситуация изменилась, – ничего не поясняя, заявил он. – Вы оба нужны мне на мостике «Тени Земли». Возражения не принимаются! – отрезал Казимир в ответ на вопросительный взгляд Яны, затем кивнул Антону, отзывая того в сторону.

Они отошли к посадочному капониру, несколько минут о чем-то говорили, но до слуха девушки долетел лишь обрывок фразы, когда тиберианец вдруг повысил голос:

– Справишься?

– Да, – не колеблясь, ответил Антон.

* * *

Строй.

Двести пять человек.

Утренний туман тек полосами, оседая капельками конденсата на бронескафандрах.

Урман внимательно осмотрел экипировку, оружие, отошел на пару шагов.

Не важно, кем мы были в прошлом. За чьими идеями следовали, кого любили или ненавидели. Не важно, из какой мы Вселенной (он нашел взглядом Антона). Мы люди. Сегодня этого достаточно. Урман махнул рукой, понимая: им сейчас не нужны слова.

Строй распался.

Казимир, прихрамывая, не оборачиваясь направился к шлюзу «Тени Земли».

Артем и Урман обменялись короткими взглядами. Им сегодня пилотировать два штурмовых носителя.

Урман поднялся в рубку, сел в кресло. Отработали захваты, манипуляторы прочно зафиксировали бронескафандр в противоперегрузочной системе пилотажного ложемента.

Импланты включились в работу. Миг – и прямой нейросенсорный контакт поглотил рассудок, сжал его в пылающую точку, а затем мир внезапно вернулся, но уже в ином восприятии.

Он стал нервным центром роботизированного комплекса. Семь боевых искусственных интеллектов вошли во взаимодействие с человеческим рассудком. Они принадлежали иной эпохе, и любая, даже самая незначительная нотка фальши в мыслях будет истолкована ими превратно, приведет к губительным последствиям.

Информационная нагрузка на разум возросла тысячекратно.

«Одиночки» внимали, ждали указаний; мысли Урмана оцифровывались, передавались по коммуникационным каналам, чтобы через доли секунд стать волей штурмового носителя Земного Альянса.

Кодон активации принят.

Капельки пота выступили на лбу. Вопросительные взгляды жгли изнутри. Потоком шли биометрические данные. Удары сердца. Дыхание. Частота пульса. Скорость метаболических реакций.

Знакомство с пилотом.

Оба «Нибелунга» еще не участвовали в боях, и это обстоятельство упрощало задачу. Специализированные модули имплантов, разработанные мнемоническим отделом Флота специально для работы с реликтовой боевой техникой, содержали программы, позволяющие менять настройки кибернетических систем, редактировать множество параметров, вплоть до баз данных системы распознавания целей.