Про свою фигуру скажу так, я эти семь месяцев тоже не просто так провёл, по несколько часов занимался, доводя себя до кондиции. Поэтому тело у меня было атлетически стройно и красиво. Девчатам очень нравилось.

Где находится крупный военный аэродром японцев, я узнал от жителя оккупированных территорий. Тот с охоткой это рассказал, так как японцев очень сильно не любил. Понятное дело, на ночной дороге особо людей не встретишь, а я уже пересёк почти весь остров и был на полпути к Маниле, поэтому нашёл «языка» в первой попавшейся деревушке в крайнем доме. Ну да, разбудил, поднял из кровати и очень внимательно слушал, что тот мне скажет. Наречие это я более-менее знал.

Дальше добежал до нужного места. Аэродром действительно был тут. Я проигнорировал истребители и направился к длинному ряду бомбардировщиков. Меня интересовали с приличной скоростью и максимальной дальностью. А так как в этих машинах я мало что понимал, то есть вообще не понимал, то мне требовался советчик. Аэродром был большой, на стоянках больше сотни аппаратов. Тут, похоже, у японцев авиадивизия смешанного состава расположилась.

В общем, я направился к зданию штаба, где находился дежурный с помощниками и отдыхающая смена караула. Часовые меня всё равно не видели, я быстро перемещался, хотя и тратил на это силы, но зато был незаметен, поэтому ликвидировать никого не требовалось. Кстати, я забежал на склад продовольствия и набил сидор сухпайками и консервами. Да и на месте подкрепился, пожертвовав на жор пятнадцать минут. В общем, со склада я направился к штабу, вырубил всех япошек, взял за горло офицера – самурая, судя по мечу – и провёл допрос. Сломать его не получилось, этот гад себе язык откусил и кровью захлебнулся. Я этого фанатика оживлять не стал, поэтому привел в чувство старшего техника и допросил того. Техник не был таким фанатиком, хотя и пытался кочевряжиться, но всё же дал честный ответ:

– Есть «Талия», грузовой цельнометаллический двухмоторный моноплан. Максимальная скорость – четыреста километров в час, крейсерская скорость чуть больше трёхсот пятидесяти, дальность – три тысячи триста километров. Дополнительных подвесных баков нет, да и конструкцией не предусмотрены. Заправлена полностью. Груза нет. Находится на стоянке номер шестьдесят три. Подготовлен к завтрашнему вылету.

– Ещё что есть? – я обдумывал сообщение японца.

Да, японского я не знал, пришлось задействовать для перевода одного из местных, что работал тут в качестве обслуживающего персонала – дворника, если проще.

– Есть ещё «Лиз». Не очень хорошая четырёхмоторная машина, переделанная из дальнего бомбардировщика в транспортник. Прилетел три дня назад с грузом медикаментов. Машина заправлена и готова к вылету, трюм пуст. Максимальная скорость на высоте – четыреста двадцать километров в час, но падает дальность полёта. Крейсерская скорость на высоте – триста двадцать километров в час. Практическая дальность – четыре тысячи двести пятьдесят километров.

Просмотрев карты, сваленные на столе – там и Китай и Союз были, точнее до границы, – я быстро прикинул, какую машину брать. Какой-никакой опыт управления четырехмоторными машинами у меня был, до Нью-Дели как раз хватит. По расчётам выходило, что у меня в запасе топлива ещё на пятьсот километров, но я особо на это не рассчитывал. Просто в Дели расположен крупный аэродром, оборудованный для приема таких больших самолётов. Судя по картам, там можно заправиться, и лететь уже до конечной точки. Ещё один перелёт, и я до Москвы доберусь.

Собрав полезные мне карты, я прихватил механика и переводчика и направился к нужной стоянке. Один из них нёс мои вещи в мешке. Я не забыл пробежаться и ликвидировать всех часовых, а заодно и зенитчиков. В общем, нам никто не мешал добраться до этого «Лиз». Монстром тот оказался тем ещё! Я повертелся в кресле пилота, слушая объяснения механика через переводчика, после чего выгнал обоих, вырубил и связал, и запустил моторы. Японская техника, конечно, отличалась от привычной мне, но не настолько, чтобы я не мог с ней справится. Чем-то этот аппарат напоминал «Дуглас».

Прожекторы загорелись и засуетилась охрана, когда тяжёлая машина, ревя всеми четырьмя моторами, оторвалась от полосы и начала карабкаться в ночное небо. До рассвета час, но я успел угнать самолёт. Практический потолок, как мне сообщил механик, у этого типа машин был чуть больше семи тысяч, до него я и поднимался, держа курс точно на Дели.

Я выбрал высоту семь тысяч, перевёл машину на крейсерскую скорость для экономии топлива и несколько расслабленно откинулся на спинку кресла. Если погоня и была, то найти меня сложно. Конечно, уже начало светать, но прошёл час, так что японские истребители уже выработали топливо и повернули обратно. За рассветом я наблюдал с высоты. Ну, что я скажу, просто восхитительно, по-другому и не опишешь.

Машина оказалась на удивление валкой и сложной в управлении. И это когда борт идет пустым, а как же он себя ведёт, когда летит с грузом! Охохонюшки.

Подтянув к себе сидор, я развязал горловину и приступил к насыщению, а есть хотелось постоянно.

Автопилота, естественно, не было, и требовался постоянный контроль полёта. Однако из веревки я сделал растяжку штурвала, и этот импровизированный самодельный пилот не давал штурвалу уйти в сторону, вёл самолёт по курсу. Я лишь изредка подправлял его. На высоте был боковой ветер.

Спать, конечно, хотелось, но я крепился, убирая руками сон. Пришлось воспользоваться возвращёнными способностями. Машина шла нормально, хотя показания одного из двигателей, на мой взгляд, были излишне высоки. Похоже, механик ничего не сообщил мне о том, что моторы на этом самолёте не так уж хороши, и они, похоже, часто выходят из строя.

Когда до Дели оставалось около тысячи километров, один движок все-таки сдох, и мне пришлось отключить его, продолжая полёт на трёх моторах, благо это было возможно, даже высоту не потерял, лишь скорость стала ниже на сорок километров в час. Правда, пришлось убрать свой «автопилот» и брать пилотирование в свои руки.

Как бы то ни было, я добрался до Нью-Дели и, на английском запросив разрешение, с некоторым трудом совершил посадку. В конце взлётной полосы меня уже ждал комитет по встрече. Кроме местных чиновников там были и британцы. Узнал по форме.

Пока самолёт катился по полосе, я уже осмотрелся, и внимание привлёк вполне приличный на вид «Дуглас». Таких было три на аэродроме, но этот поновее и не такой затасканный. Возьму с собой дополнительно топлива, и вперёд, продолжать полёт. Тем более эти штатовские машины вполне надёжны, в японских я, честно говоря, разочаровался.

Как только самолёт остановился – тормоза у этой машины неплохи, – встал, где надо, я покинул кабину, не забыв прихватить пустой сидор, так как успел схарчить все припасы, и направился к боковой дверце. Покинув машину, сразу зашагал к местным, что спешили ко мне. Я до них не докатился всего метров триста и встал неподалёку от выбранного «Дугласа».

– Добрый день, господа, – первым поздоровался я. – Не подскажете, кому принадлежит тот самолёт? И не согласится ли хозяин обменять его на трофей, что я угнал у японцев?