– Комендант аэродрома, майор Фабер, – козырнул один в мундире. – Вы не представились, молодой человек.

– Ах да, извините, Артур Александров, – я слегка склонил голову.

– А не тот ли вы молодой человек?.. – начал было задумчиво майор, но тут его глаза расширились, и он приказал солдатам взять меня на прицел, что те молниеносно и проделали, показывая высокую выучку.

Меня это разозлило, я и так спешил, а тут ещё британцы показывают характер. В общем, я ушёл в скоростной режим, и скоро все военные стояли в позе кладущего земные поклоны, а из их поп торчали приклады оружия. Насколько мог, настолько и запихнул, лишь майору повезло, в его кобуре был револьвер, винтовки ему не досталось.

Потом я застращал местных чиновников. Они видели, что я сделал с военным комендантом, и были впечатлены. В общем, они вызвали к «Дугласу» машину с бочками топлива и моторного масла, а я пробежался и убрал часовых, а также обезвредил шесть зениток. Перед погрузкой бочек трюм транспортника пришлось освобождать от груза предыдущего хозяина. Взлетев, я направился в сторону Москвы. Кстати, эта машина действительно была лучшей на аэродроме Дели. Так образом, на скорости в триста километров в час я с каждой минутой приближался к Москве.

Топлива взял по максимуму, не забыв шланги и ручной бензонасос. То есть в салоне стояло десять бочек с топливом и одна с маслом. Взял бы больше, грузоподъёмность позволяла, но не влезло.

На середине маршрута пришлось искать место для посадки. Нашел пустынную долину с ровной и крепкой поверхностью. После заправки выкинул пустые бочки, распределил остальные. Тяжело было кантовать, но я справился, хотя силы у меня не было, видимо, эту опцию я получу, когда перешагну в следующий ранг.

Несмотря на бессонную ночь и довольно тяжёлый день, я сразу взлетел и направился дальше. Можно было и поспать, всё же я шёл с опережением графика, у меня впереди ещё два дня, даже чуть меньше, но всё равно еды не было. Местность вокруг пустынная, ни одного дерева вблизи, кого тут поймаешь и приготовишь! Доберусь до Москвы, там уж высплюсь, и отправлюсь дальше.

Пролетев нашу Среднюю Азию и краем зацепив Каспийское море, в полночь с девятого на десятое мая я был над Москвой, поэтому решил сесть в лесу на поляне. Там я думал замаскировать самолёт. Изучу, что произошло в столице, пока меня не было, интересно же, потом уже двину дальше. Топлива до Ржева мне хватит. В общем, пока не прощупаю обстановку, ничего планировать дальше не буду. Нужно узнать, где пролегает линия фронта, а то я в тропиках был оторван от информационной соски, и сведения об этой войне доходили туда очень редко и наверняка перевранными. Ну вот что за чушь – Москва взята немцами?

Темень вокруг была полнейшая, но я смог, оставив Москву правее, найти поляну и совершить вполне благополучную посадку. Причём даже не включая прожекторов – воспользовался ночным зрением. Видно было как днём, я просто с помощью своих лечебных умений немного изменил восприятие глаз и стал видеть всё в серых тонах. Кстати, со стороны Москвы даже лучика света не было, неплохо они там светомаскировку соблюдают, проверил, ни огонька. Хотя я далековато, мог и не рассмотреть.

Изменение глаз было временным, скоро всё должно прийти в норму, поэтому я подготовился для быстрого взлёта – заправил полные баки и замаскировал самолёт. После этого неторопливо побежал к опушке. Вот будет нормальная дорога без единого дерева, в которое можно влипнуть на полном ходу, и пробегусь нормально. Тут недалеко, километров тридцать до окраины столицы.

Не успел я отдалиться и на километр от точки засады, как почувствовал приближение людей. Необычное ощущение: я чувствовал ритм их сердца, работу многих органов и излучение мозга. Группа из восьми человек быстрым шагом, изредка переходя на бег, явно спешила к моей поляне. Терять свой «Дуглас» я не хотел, машина мне нравилась и пока исправно работала. Догнав группу, я дистанционно погасил их сознания, после чего внимательно осмотрел. И изрядно озадачился. Это были не немцы, у части наша форма, у других гражданская одежонка, но все при оружии. Треть наше, даже ППШ есть, остальное немецкое, включая МГ. Кто по лесу с пулемётом багет? Разве что партизаны.

Обыскивал тела на ощупь: зрение вернулось в норму, и я стал видеть не лучше любого другого человека. Во время полёта я изучал свой организм и частично понял, как тот работает, история с глазами была первым экспериментом, но я чуял, что частое использование этого инструмента может привести к беде. Ослепнуть мне, конечно, сложно, но на некоторое время возможно, с учётом того что восстановить даже с помощью моих умений будет трудно, пока само не пройдет. В общем, рисковать я не стал. Найдя в карманах командира группы фонарик, использовал его, а также привёл в сознание командира. Вот тот полностью был в нашей форме, с телогрейкой и треугольниками старшего сержанта в петлицах. Судя по эмблемам, артиллерист.

Банда? Дезертиры? Почему у сержанта орден Красной Звезды под телогрейкой? Непонятно. Я изучил потрёпанную явно трофейную карту с нанесёнными обозначениями, а когда разбуженный командир очнулся, я поднял на него удивлённые глаза и с возмущением спросил:

– Вы что, уроды, Москву сдали?!. – дальше последовала непереводимая игра слов.

Партизанский отряд, с ребятами которого мне повезло повстречаться, действовал в тылах немецких войск. Наносил булавочные уколы по транспортным магистралям, но в этот раз попал в засаду. Столица находилась в тридцати шести километрах от леса, куда я совершил посадку.

– Вот там в землянке командир наш находится, – указал рукой сержант. – Сейчас я его разбужу и доложу.

Пока мы шли к базе партизанского отряда, уже достаточно рассвело. Наша встреча прошла практически без эксцессов. Оказалось, обо мне знали и помнили, Артур Александров был национальным героем Советского Союза. Партизаны и бойцы на фронтах знали из газет, что я не только подарил десять истребителей армии, но и сам истреблял нацистских захватчиков. В газетах даже об истреблении лётчиков было, причём с подозрительно подробными деталями. Такое можно было разузнать только у немецких криминалистов, сам я никому не сообщал. Так что, как только я назвал свои данные, на меня вылупились со щенячьим восторгом, даже перестали пробовать незаметно вырваться из пут. И это взрослый повоевавший мужик, который начал войну летом под Житомиром. Почти год ведь воюет, награду имеет.

Насчёт того, что сдали Москву, я немного ошибся, линия фронта уже шесть месяцев проходит через середину Москвы. Здесь не было Сталинграда, была Москва, и надо сказать, кузницей кадров она стала не слабее Сталинграда. Шесть месяцев здесь перемалывались советские и немецкие дивизии, и выжившие бойцы и командиры теперь сто очков дадут другим фронтовикам. По словам сержанта Чернобуркина, в Москве погибло примерно три стрелковые армии, но немца дальше не пустили. Как я понял, трагедия произошла только потому, что немцы в битве под Москвой внезапно совершили рывок вперёд с помощью скрытно подведённых резервов и вышли на окраины. Сибирские дивизии не успели. Вот такие дела.

Чую, Гриша тут постарался, рассказал, как немцев отбросят от Москвы, вот те и подготовились. Странно, что Генштаб и Сталин это не предвидели, я же дал всю выкладку по мне и Грише. Остальная история тоже шла не так, как в моём мире. Ленинград захвачен не был, да и блокады как таковой тоже не было, так что голод городу не грозил. В остальном дела даже хуже были, немцы далеко отбросили наши войска. Но зато у Союза появилось время, чтобы запустить заводы на Урале, и теперь в войска поступала новейшая техника. Танки, пушки и самолёты потоком шли. Так что немцы хоть и были в Москве, но полностью её не захватили.