— Хм! — выдохнула её подружка.

Глаша и Таниэль просто молча ушли.

Ну, раньше закончили, вот и хорошо.

Я пошёл в столовую и очень плотно поел жирной пищи.

Впереди у меня был весьма прохладный денёк. Минимум один при хорошем раскладе.

Занятия по субботам были у нас через неделю, да и там ничего важного на мой взгляд не происходило. Просто скучные лекции.

Сейчас было два дня полной свободы. Так что я собрался провести две или даже три попытки по созданию кристалла разума. Вопрос только в том, сколько протянет моя слабая плоть.

Я выбрал купель с наибольшим слоем пыли, похоже, за три недели тут никого не было, даже уборщика. А вот в другом месте, где ещё была баня, было чистенько. В третьем так даже в момент проверки пара зверолюдей оказалась. Так что выбора практически и не было.

Вперёд, в пыль!

Я разделся, прошёл в душевую кабину в самом начале, здесь не было дверцы, зато напор был самым сильным. Врубил самую тёплую воду и ошпаривал минут пять поверхность, только после этого переключил на холодную воду, а сам встал под неё.

В теории под водопадом лучше сидеть, скрестив ноги, полностью расслабившись, однако здесь это было весьма сомнительно. Дело даже не в пыли, а в форме нижней части этой кабинки, которая представляла собой крупную раковину или вернее небольшую ванночку.

Даже с небольшим телом Олежи, я не сумел бы нормально здесь сесть.

Хотя будь я Ткачом, мне тут вообще было бы неудобно. Привычное для меня тело всё же было гораздо крупнее. Возможно, я бы даже не сумел в этом помещении выпрямиться.

Ну, по крайней мере, переродился не червяком или каким-то выхухолем.

Сейчас холод моей новой плоти был уже не столь страшен, как в самом начале. Но всё равно это было до сих пор неприятно для этого нежного тела.

Ледяная вода обжигала, бодрила и вызывала ноющее ощущение.

Но самое главное — смывала все лишние мысли.

Я проверил внутренний сад, там снова было пусто.

Ну, сейчас это было неважно.

Я медленно начал поглощать энергию воздуха, запирая её в собственный объём внутри ауры.

Медленно… вдох… выдох…

Сейчас требовалось симулировать магию воздуха и разума так, чтобы на моей груди внутри ауры образовался сгусток в форме восьмиконечной звезды, лучи которого опоясали бы мне всё тело, но самое главное — образовали бы надёжную защиту вокруг головы.

Самое смешное, конечно, всё это базировалось на очень древнем ритуале закалки тела, когда раскалённый металл наносился на грудь и создавал самую надёжную и постоянную защиту не только для разума, но и от множества других стихий.

Но это загадочное вещество я так и не обнаружил, равно как и его следы. Да и руны всё равно требовались, так что в этом мире я уже и не думал искать загадочный «траск».

Равно как мне сейчас было не до брата-близнеца Олежи и разрыва помолвки. Хотя съездить на выходных в Приказ Гражданских Обязательств, наверно, надо было бы. После выхода из изолятора я могу раз в месяц в любой выходной посетить город.

Только какой в этом смысл, если у меня нет денег? Да и тренировки куда полезнее того, что я могу сделать в любой момент.

— Вот же… долбанные мысли, — выдохнул я, стоило волшебству пойти волнами и высвободиться так, что меня отдачей ударило в стену, а затем иней покрыл всё помещение.

Смесь воды и воздуха — лёд, так что появившийся снег и тонкая корка льда были предсказуемы.

Я вернулся снова к процессу, в этот раз полностью отказавшись от воспоминаний о нём.

Подцепишь одну, за ней выползают самые разные мысли.

Так что в этот раз я старательно выводил в ауре грани, сжимая собственную волшебную энергию в ребристую сферу.

Постепенно получилось создать сначала первый восьмигранник. Затем ещё один, плавно нанизать грани между ними. В этот момент нельзя было прерываться, скорее всего, энергия в этот раз выйдет не в воду, а шибанёт по мне, лишив какого-либо чувства, а то и всех.

Так что я полностью погрузился в создание кристалла.

Тем временем судьба решила надо мной подшутить.

Сначала послышался скрип открывшейся двери, затем какой-то шёпот.

Я зажмурил глаза, но волшебное зрение отключить не мог, ведь во многом на нём строился сам метод построения «кристалла разума».

— А я тебе говорю, здесь никого нет, ну и что, что следы? — произнёс знакомый голос.

— Допускаю, но не понимаю, почему Лей использовала так своё желание. Что такого в посещении купальни. От меня пахнет? Но зачем в мужскую? — прозвучал второй.

— Эх, это она тебя пожалела так.

— В смысле?

— Да на водопой тебя вести надо было, а вспомни, что ты сказала про это?

— Что всегда мылась только с бабушкой-матриархом, так как взрослые строят фонтан, купаются по ночам.

— Вот. Эта дура Лейка жалостливая, решила не загадывать тебе показаться считай перед всем факультетом, подумала, что ты стеснительная, ещё свихнёшься или буллингом сочтёшь, — проворчал голос Ту Лы, приближающийся от раздевалки.

— Стесняюсь? Чего? — непонимающе спросила Таниэль, так же явно приближаясь сюда.

— Показаться нагой всем или увидеть других голышом… кья, тут извращенец! — Раздалось уже значительно ближе.

— Стесняться? Почему я должна стесняться тела, созданного родителями? В раю наши предки не носили одежды. И почему ты кричишь? Логично, что вот эти следы привели нас в мужской душевой к мужчине. В какую кабинку мне идти? — без каких-либо эмоций произнесла эльфийка.

А вот второй голосок притих, но потом начал тараторить где-то рядом со мной.

— Почему он не отреагировал на нас? Ведь мы тут не в купальных платьях, как принято на водопое, а голенькие, как пожелала Лейка? Так почему… он вообще живой? Эй, Орехов! — Прокричал голос уже совсем близко.

— Ту, кажется, он проходит какой-то ритуал, я не вижу, но чувствую рябь магии. Не мешай, скажи, в какую кабинку мне идти мыться, тут их шесть, — произнесла Таниэль, однако так же её голос приближался.

— Если тебе неинтересно, что же подошла?

— Почему-то чем ближе к нему, тем холоднее.

— Ой, не ври, «скромница», твой я вижу направление твоих озорных глазок, хи-хи, — произнесла Ту Ла.

— Я видела скульптуры, картины и рисунки, но вживую впервые. Интересно, а он нас слышит? — проговорила Таниэль.

Судя по всему, они были прямо около душевой.

Было очень сложно держать свои мысли сконцентрированными на создании восьмигранного элемента. Хотелось выругаться, сказав не мешать. Пришли мыться, пусть моются.

— Нет, сомневаюсь. Я