Крошечные щупальца страха просочились в меня вместе со сном.

«Это слишком хорошо. Ничто хорошее не длится».

– Тея, – пробормотал я.

– Хм? – Ее пальцы в моих волосах замерли; она тоже засыпала.

«Ничто вообще не длится…»

Я закрыл глаза.

– Ничего.

«Она мне приснилась…»

Мое тело весило тысячу фунтов. Тяжелое, сытое. Тея обнимала меня, но призраки моего прошлого шептали, что все это ложь.

Она подняла голову и сонно улыбнулась.

– Привет.

– Здравствуй.

Она приподнялась на локте и принялась рисовать кончиками пальцев круги на моем бицепсе.

– Прошлая ночь была… хм… довольно ошеломляющей. Не так ли? – Теперь Тея перебирала простыню. – Давно я этим не занималась.

– Охрененно было, – сказал я, убирая прядь волос с ее глаз.

– Я в раздрае, – сообщила Тея. – Мучаюсь похмельем после тебя.

– Сама знаешь, чем советуют лечить похмелье.

– Раздобыть шерсть той собаки, которая тебя укусила?

Я кивнул и наклонился, чтобы уткнуться носом в ее шею, а затем слегка укусил кожу над ключицей.

– Мм, – вздохнула Тея. – Я вижу, куда ты клонишь.

Она корчилась, пока я трудился над ее шеей и подбородком. А потом я обхватил грудь Теи и провел большим пальцем по соску.

– И вот, я снова мокрая, – прошептала она.

Я усадил ее на себя и смотрел, как она скачет на мне, а в окна струился утренний свет. Когда Тея кончила, я перевернул ее на спину и взял – так сильно, как она хотела, и так сильно, как мне было нужно – чтобы доказать, что это и моя жизнь тоже.

Спустя почти час мы рухнули клубком из рук и ног. Ее голова покоилась на моей груди.

– Боже, ты настоящий зверь, – сказала Тея. – Нет, воин. Мой воин.

Я поцеловал ее, медленно и глубоко, проводя языком по опухшим губам Теи.

– Нет, нет, нет, я больше не буду поддаваться твоему мужественному соблазнению, – заявила она, поднимаясь с кровати. – Сегодня наш первый полный рабочий день. У нас так много дел в Нью-Йорке. Ничего, если я приму душ первой?

– Валяй.

Она наклонилась, чтобы поцеловать меня в губы, и направилась в ванную.

Я лег на кровать и смотрел, как свет на улице становится сильнее. Шторм прошел. Настал новый день. Мой и ее.

«Не позволяй этому старому дерьму из прошлого все испортить».

Телефон Теи зазвонил в ее рюкзаке.

Делия.

«Не мое дело».

Телефон Теи замолчал, зато мой зазвонил через десять секунд.

– Ах ты ж черт.

Я подошел к окну и вытащил его из кармана пиджака.

– Мисс Хьюз.

– Почему она не отвечает на телефон? Что происходит?

Я посмотрел на свою наготу и сдержал смех.

– Она в душе, – ответил я, забираясь обратно в кровать и натягивая на себя простыню.

– Ты спишь с ней.

«Я бы не сказал, что мы прямо спали».

– Это не ваше дело, мисс Хьюз. Тея в порядке.

– Хорошо, – сказала Делия. – Иначе сам знаешь.

– Я лучше вашего знаю про ее амнезию, – рявкнул я, а затем потер глаза. – Простите. Я не это имел в виду.

Делия фыркнула.

– Она должна принимать лекарство в семь. Каждое утро.

Я посмотрел на часы. 7:09 утра.

– Я прослежу.

Пауза.

– Мне следовало арестовать тебя.

– За что? Что отвез взрослую женщину именно туда, куда она хотела? Она хочет быть здесь. Со мной.

– А где именно – здесь?

«В отеле в Нью-Йорке. Можешь обзвонить каждый, пока не найдешь нас».

Я не стал язвить. Делия боялась за свою сестру.

– Я попрошу ее перезвонить вам, – пообещал я.

– Джеймс?

– Да?

– Она моя единственная родственница.

Я стиснул зубы. Делию не интересовало, что Тея и для меня значит все. Интересно, сколько змей мне придется убить, чтобы доказать это?

– Я не позволю, чтобы с ней что-то случилось, – сказал я. Вода в ванной комнате стихла. – Мне пора. До свидания, мисс Хьюз.

Я повесил трубку. Через несколько минут Тея вышла из ванной, завернутая в полотенце, волосы падали на ее плечи влажными волнами.

– Твоя сестра тебе звонила, – сообщил я. – А потом набрала меня.

– Ты сказал ей, что я в душе, смываю с тела жидкости и пот после нашего четырнадцатичасового секс-марафона?

– Не стал упоминать.

– Она умная девочка. Я уверена, что она сложит шесть и девять вместе. Уловил? – Она поиграла бровями.

– Да, я понял…

– Шесть и девять. Шестьдесят девять.

Я закатил глаза и рассмеялся.

– Она сказала, что тебе нужно принимать лекарство в семь часов каждое утро.

– Ясно.

Тея покрепче обернула полотенце и вытащила пузырек с таблетками из рюкзака.

– Я собираюсь потратить восемь долларов на воду из мини-холодильника.

Я смотрел, как она глотает капсулу, что обеспечивала связь Теи с настоящим. Бесконечно малые молекулы, образующие мост между ущербом, нанесенным в результате аварии, и ремонтом после операции. Мост, который Тея пересекала каждую миллисекунду, чтобы оставаться на этой стороне сознания.

Я задавался вопросом, был ли мост хрупким и обреченным развалиться на части? Или это железо и сталь, рассчитанные на десятилетия?

Я сел и перекинул ноги через край кровати.

– Никаких побочных эффектов? – спросил я и тут же пожалел о вопросе. Я будто пнул фундамент этого моста, чтобы посмотреть, выдержит ли он.

– Никаких, – ответила Тея. Она начала укладывать пузырек с таблетками обратно в рюкзак.

– Лучше положи его в сейф отеля, – посоветовал я. – Вдруг ты потеряешь рюкзак, или кто-то сильно его ударит.

– Хорошая мысль. – Она встала на колени, задала код для сейфа и убрала лекарство. – Если что, код девять, девять, восемь, шесть.

– Почему?

– Потому что Майкл Скотт проработал в «Дандер Миффлин»… – Она вздохнула и слегка фальшиво спела главную тему из сериала. – Девять миллионов девятьсот восемьдесят шесть тысяч минут. Это как посмотреть «Крепкий орешек» восемьдесят тысяч раз подряд.