розуэлльской истории. Первая модель была запущена в небо в июне 1981 года, а уже полностью рабочий аппарат вылетел из Зоны 51 в октябре 1983 года — и оставался сверхсекретным до 1988-го. Первые «стелсы» испытывали в Неваде, в Зоне 51 и на прилегающем испытательном полигоне Тонопа — и был ли лучше способ отвести внимание охотников за НЛО, любящих смотреть в небеса, подальше от тех мест, чем заманить их в Киртленд или Дулсе и отвлечь документами по MJ-12?

Путаный бумажный след, скорее, подтверждает эти предположения. Одним из людей, которых Биллу Муру указали проверить во время его сотрудничества с УСР, был Ли Грэм, занимавшийся сборкой деталей стелс-истребителей и оборонных спутников для Aerojet Electrosystems в Азусе, штат Калифорния. Грэм и его коллега по Aerojet Рон Регер разделяли увлечение НЛО — поскольку они работали с засекреченными технологиями, тема неизменно витала в воздухе. Любопытствуя насчет того, как выглядел летательный аппарат, что они собирали, Грэм и Регер порой выбирались «охотиться на „стелсы“» в Тонопе, надеясь мельком увидеть «Ночного ястреба» в полете, — при этом, как подрядчики, они прекрасно знали, что делать этого им не следовало.[221]

Ли Грэм впервые связался с Муром, прочитав «Розуэлльский инцидент»; они обменялись сведениями об НЛО. В УСР наверняка немало удивились, поскольку вскоре Мур уже скармливал Грэму документ по «Водолею» и, чуть погодя, по MJ-12. Как-то Грэм спросил у Мура, откуда тот заполучил все эти документы, и Мур показал ему значок Службы специальных расследований (ССР, сегодня Служба безопасности Минобороны). В ведении ССР было обеспечение секретности государственных проектов на промышленных предприятиях. Грэм стал подозревать в Муре неладное, переживая, что еще шаг — и он сам лишится допуска к гостайне и потеряет работу; так что Грэм показал документы об НЛО начальнику службы безопасности Aerojet и предложил проверить деятельность Мура.

Вместо этого проверить решили самого Грэма: ему нанесли визит агент ФБР и человек в гражданском. Оба настоятельно рекомендовали Грэму прекратить гоняться за «стелсом», зато всячески вдохновляли говорить об НЛО и распространять дальше бумаги по MJ-12 — противоречивые инструкции, очень похожие на те, которые Олаво Фонтис и Сайлас Ньютон получили еще в 1950-х.

Позднее Грэм узнал, что мужчиной, пришедшим с агентом ФБР, был генерал-майор Майкл Керби, директор отдела ВВС по взаимодействию с законодательными органами, ответственный за полеты стелс-истребителей и прочие секретные проекты из Зоны 51. Много лет спустя Грэму довелось подержать в руках донесение ССР о расследовании в отношении себя, где было отмечено: Грэм не предатель, но его могут обманом заставить передать засекреченные сведения — в частности, своим коллегам-уфологам, таким как Билл Мур.

В карточке Грэма возникает еще одно важное имя: полковник Барри Хеннесси. Официальная биография Хеннесси в ВВС сообщает, что он был членом Службы старших должностных лиц военной разведки и начальником службы безопасности при службе надзора за контрразведкой и специальными программами в аппарате министра ВВС. В этом качестве он «отвечал за политику в области безопасности и КР [контрразведки], а также за управленческий надзор во всех программах безопасности и специального доступа Военно-воздушных сил, куда входит обеспечение безопасности различных исследовательских проектов, имеющих значительное потенциальное влияние на обороноспособность страны».

До вступления в должность начальника службы безопасности, в период выхода бумаг по MJ-12 и событий вокруг Пола Бенневица, Хеннесси управлял ОСП, или Отделом специальных проектов УСР в Пентагоне. Письмо 1989 года, адресованное Ли Грэму, описывает ОСП следующим образом:

[ОСП] Разрабатывает и внедряет политику безопасности и процедуры для отдельных программ особого доступа, таких как аппараты B-2 и F117-A. [ОСП] Направляет и руководит всей связанной с безопасностью деятельностью всех участников программ, как в правительстве, так и в промышленности. [ОСП] предоставляет контрразведывательную поддержку и обеспечение безопасности при специальных видах деятельности ВВС. [ОСП] управляет двумя выведенными подразделениями в неразглашенных местах размещения.

Мог ли отдел Хеннесси быть ответственным за операцию, которая свела Рика Доти с Полом Бенневицем? Что, если это они сфабриковали документы по «Водолею» и MJ-12, используя сведения, предоставленные Доти и почерпнутые у Мура? На данный момент это наиболее правдоподобная версия. Значит ли это, что Хеннесси и был Соколом, человеком в красном галстуке, который первым связался с Биллом Муром и представил его Доти? Звучит очень логично, однако и он, и Мур это отрицали, вынуждая исследователей перебирать другие версии, в том числе ту, где на месте Сокола зияет дыра и нет никого, кроме фигуры самого Доти. Напомню, что Доти появлялся в качестве «Сокола» в телепередаче «Сокрытие НЛО в прямом эфире!» в октябре 1988-го.

Кем бы ни был Сокол, структура вертикали управления указывает на то, что операция была авторизована с самого верха, тогда как агент Рик Доти действовал «на земле» где-то ближе к самому низу. Вся эта история с Доти, Муром, Бенневицем и Грэмом хорошо иллюстрирует, как работают и чем руководствуются ВВС США, защищая свои секретные активы, а также как ведомство относится к уфологическому сообществу. Уфологи для ВВС — помеха, иногда, впрочем, неизбежная; но когда они работают с чувствительной информацией, как Грэм и, возможно, Пол Бенневиц, за ними нужно пристально наблюдать, проверять, порой использовать, а иногда — нейтрализовать.

Для многих исследователей бумаги по MJ-12 стали священным граалем заговора с НЛО, продемонстрировав раз и навсегда: авария НЛО в Розуэлле произошла — и правительство тут же замело следы. Интересный парадокс: уфологическое сообщество раз за разом заявляет, что правительство США лгало, скрывая истину, но стоит уфологам получить в свое распоряжение представленные надлежащим образом правительственные документы, как они становятся вескими доказательствами этой самой истины.

Верующим документы по MJ-12 показывают: где-то в лабиринте коридоров власти кто-то знает, что внеземное происхождение НЛО — реальность; а значит, придет день обнародования и откровения. Эта перспектива служит лучом надежды для уфологов со дней Дональда Кихоу: погасить его невозможно и вряд ли когда-то будет возможно. А вот поддерживать — столь же важная работа для нынешнего преемника Хеннесси, какой была и в 1980-е, и в 1950-е; ведь без НЛО не будет и прикрытия для стольких секретных проектов Пентагона.

То, что бумажный след очевидно ведет от MJ-12 к УСР, нисколько не разубедило партию верующих в НЛО: они и сегодня продолжают говорить о группе MJ-12 и розуэлльском крушении. Вновь мы видим, как работает коллективный когнитивный диссонанс: факты все более красноречивы, но они не мешают отрицать реальность. Одновременно мы наблюдаем еще и форму стокгольмского синдрома, при котором заложники эмоционально привязываются к своим похитителям. Бумаги вокруг MJ-12 довлеют над уфологическим сообществом с 1984 года; они — их единственная надежда доказать существование правительственного заговора вокруг НЛО. Даже некоторые из тех, кто признает в документах фальшивку, все равно защищают их: мол, на каком-то более глубоком уровне за дезинформацией скрыта правда. А документы всё поступают. С начала 1990-х, словно мир медленно разворачивающейся альтернативной вселенной или расширения для игры, всплывали всё новые пачки документов, усложняя сценарий с MJ-12 до