кого я учил, то есть ты и мои студенты. Это была доселе незнакомая мне любовь, любовь учителя к ученику.

Ты помнишь, конечно, миф об аргонавтах, отправившихся в Колхиду за золотым руном. К тому моменту, когда я вернулся в Москву, у меня в руках уже было золотое руно. Но тут вдруг стало ясно, что есть вещи поважнее, а именно радость наставничества. В моем случае именно она стала подлинным сокровищем, или, как я его назвал, золотым руном судьбы. В чем несчастье большинства людей? В том, что их ожидания не совпадают с реальным положением вещей. Человек ждет от жизни богатства, славы, восхищения и поклонения других людей, но обычно ничего этого не получает и потому чувствует себя несчастным и обойденным судьбой. Я же получил от судьбы то, чего не ждал, и вот этот подарок стал самым важным и самым счастливым для меня.

Я защитил кандидатскую диссертацию, но дальше по научной стезе не пошел, хотя, вероятно, имел для этого все возможности. Я понимал, что научные штудии будут отнимать у меня слишком много времени, того самого драгоценного времени, которое я хотел потратить на учеников. Я понимал, что время, которое я трачу на себя, я отнимаю у своих студентов, и сделал выбор в их пользу.

Ты тоже мой студент и, могу сказать с гордостью, один из лучших. Я был, возможно, чуть более суровым наставником, чем бы мне самому хотелось, но более мягким, чем требовалось бы. Занимаясь с тобой, я испытывал сильные сомнения. С одной стороны, мне хотелось сделать из тебя человека во всех отношениях выдающегося. Но я понимал, что за особенное положение в обществе волей-неволей придется расплачиваться. И в первую очередь под удар в таком случае попадает душа. Грубо говоря, чем более ты выдающийся с точки зрения народных масс, тем менее ты человек. Понимания, сострадания, любви от тебя требуют слишком многие. На это не хватает никаких сил, и выдающийся человек сначала просто вынужден отказывать в этих чувствах окружающим, а в конце концов и вовсе теряет возможность их испытывать. Вот поэтому выдающийся человек почти всегда чуть меньше человек, чем обычный обыватель. Обыватель может быть сегодня злым, а завтра добрым, а выдающийся человек не может позволить себе такой роскоши. Для окружающих не так важно, какой он на самом деле, важно, каким он кажется. И вот вместо того, чтобы быть, он начинает казаться.

Есть такое определение гения: “Гений – это девяносто девять процентов труда и один процент вдохновения”. Это, конечно, не так – на самом деле природный талант все равно стоит на первом месте. Другое дело, что без труда талант не достигнет гениальности. И это надо помнить всегда.

Если по этому же принципу пытаться определить, что такое выдающийся человек, то можно сказать, что это девяносто девять процентов честолюбия и лишь один процент всего остального. Выдающимся, то есть признанным современниками, может стать человек и гениальный, и просто способный – все зависит от того философского камня, который преобразует человека и который зовется честолюбием. Кого-то природа одаряет необыкновенным честолюбием и чуточкой способностей, и он проживает жизнь в лучах славы, пусть эфемерной, преходящей и не слишком-то нужной окружающим. Кто-то же, напротив, рождается гением, но напрочь лишен честолюбия, и таланты свои использует дай бог на сотую долю процента, зато людям вокруг него живется легко и хорошо. Кто из этих двух счастливее, кто более полно и насыщенно прожил свою жизнь? На мой взгляд, второй.

Было и еще одно соображение, почему я не стал сознательно делать из тебя выдающегося человека. Когда-то, много лет назад, у нас с тобой состоялся разговор о противостоянии государства и человека, и я тогда припомнил китайскую поговорку о том, что торчащие гвозди забивают по самую шляпку. Выдающийся человек как раз и является таким гвоздем. Меньше всего мне хотелось бы, чтобы ты пострадал. Однако сознательно ограничивать твои возможности было бы нечестно с моей стороны. И я решил положиться на судьбу. Я уверен, что ты легко защитишь кандидатскую, вероятно, со временем, и докторскую тоже. На дальнейшее я влиять уже не могу, да и не хочу. Если есть у судьбы в запасе для тебя свое золотое руно, ты добудешь его сам.

Но, даже если ты не станешь человеком выдающимся, не пеняй ни на меня, ни на судьбу. Постарайся понять одну вещь. Дело в том, что выдающихся людей очень много, а людей настоящих – мало, притом что они очень нужны миру. Настоящие люди светят другим во тьме, и, если бы их не было, человечество само не заметило, как обрушилось бы в хаос жестокости и насилия. Подобных людей очень любят окружающие – и по заслугам. Таким образом, как бы ни сложилась твоя судьба дальше, и ты сам, и люди, окружающие тебя, все равно останутся в выигрыше.

О золотом руне судьбы я тебе уже рассказал довольно. Теперь, пожалуй, самое время рассказать тебе о моем кладе. История эта укладывается в известную формулу: “Не было бы счастья, да несчастье помогло”.

Когда я в качестве зэка попал на прииск с поэтическим названием “Лучезарный”, я нашел способ набирать золотой песок буквально из воздуха. Я клал под промывочный аппарат разную ветошь, на нее налипал золотой песок, я забирал ветошь и буквально выжигал из нее золото. Благодаря этому я выжил в лагере и даже жил там лучше многих…

Позже я подумал, что образ выжигаемого золота оказался символом моей судьбы. Я выжигал его из тряпок, как выжигал из грязной ветоши жизни маленькие крупицы свободы, вольного воздуха и счастья. Но делал я это незаконным путем, в обход правил, и потому назвал себя самого “выжигой”.

Тут, как ты догадываешься, игра слов. Когда-то словом “выжига” обозначали золото или серебро, которое добывалось выжиганием из поношенных галунов. В наше время так называют плутов, пройдох, жуликов.

Значит ли это, что я на самом деле был жуликом и не имел никаких принципов? Нет, конечно, жуликом я не был, людей не обманывал, хотя и шел иной раз против писаных законов. Так или иначе, в лагере я тайком добывал золото и даже ухитрился спрятать солидный его запас в надежном месте. Как я уже говорил, это кружило мне голову, и в какой-то момент мне почудилось, что богатство может стать смыслом жизни. К счастью, после того как я уехал из лагеря, доступу к моему кладу у меня какое-то время не было, и я сосредоточился на других вещах. И вот эти-то вещи, в частности наставничество, оказались куда важнее любого сокровища.