– А ты? – поинтересовался майор, все еще нераскрывая бумажника, – любопытно было знать, что скажет его хозяин.

Тот горделиво, насколько было возможно в его положении,задрал подбородок:

– Я – Бено Гароев. Из охраны муфтия Мадурова.

– И давненько в этой должности?

– Четыре года.

– Значит, раньше был в банде?

– Раньше у всех были банды, – ответилпленный. – Ничего и не было, кроме банд…

– Резонно, – сказал майор. – Ну ладно, еслико мне по-доброму, я тоже не зверь…

Он показал удостоверение – всей правдочки о нем там не былоизложено, конечно, однако принадлежность к конторе высказана четко.

– А почему тогда этот твой кричал «Аллах акбар»?

– Мало ли какие фантазии могут быть у человека? Слышало таком понятии, как «военная хитрость»?

– Доводилось.

– И за кого же нам было тебя принимать? Шагаешь себе сдвумя сразу автоматами далеконько от ближайшего населенного пункта…

– Так вышло. Я…

– Погоди, – сказал майор, изучая документы. –Сам скажу. Ехали вы на белой «Ниве» с номерами… А где Расул?

– Откуда знаешь про Расула?

– Эфир слушали, – сказал майор. – Ищут васвовсю, беспокоятся – ты бы знал…

– У тебя есть рация? – вскинулся пленник. –Развяжи руки и дай рацию. Нужно связаться, они же не знают… Вы обязаны с намисотрудничать, есть такой приказ! Мадуров – официальное лицо…

– Не спорю, – сказал майор. – Вот только,друг мой, в вашем положении как-то не особенно уместно изрекать словечки вроде«обязан». Я многого не обязан. Не обязан, например, верить этимбумажкам. – Он помахал пачечкой разрешений, пропусков и удостоверений, вобщем, неопровержимо свидетельствовавших, что Гароев именно тот, за кого себявыдает, и в таковом качестве имеет право пользоваться доверием и поддержкойфедеральных сил. – Потому что это – теория, а на практике обычно бывает наоборот…Кто тебя знает, вдруг документы все же поддельные…

– Они настоящие!

– А если настоящие, я тем не менее обязан, учитывая всеобстоятельства, доставить тебя для детальной проверки. В таком вот упакованномвиде. Главное, имею право. А раз имею, значит, могу. Ну, накричит на меня потомначальство – дело привычное…

– Чего ты от меня хочешь? – спросил Гароев ужетоном, подразумевавшим некоторую готовность к мирным переговорам.

– Как ты сюда попал?

– Мы с Расулом ездили в одно место… Осмотреться там.Был сигнал, что там устроили стоянку «бородатые». А мы теперь всегда проверяемтрассу, когда муфтий должен проехать… Там никого не оказалось. Но в другомместе, не так уж далеко, на нас напали из засады. Они убили Расула, рациюразбило, машина загорелась… Я не трус, ясно тебе? Я просто обязан был о нихсообщить, вот и пришлось…

– Отступить, – сказал майор понимающе. –Ничего не вижу стыдного и унизительного в том, чтобы отступить передпревосходящими силами противника, особенно если задача требует… А этого гдевзял?

– Увидел, как он идет куда-то. Ваши, федералы, ни зачто не будут в одиночку расхаживать далеко от своих. Или дезертир, иливаххабит. Я его взял украдкой. И повел, чтобы потом допросить. Он точноваххабит. Сначала принял меня за «бородача», назвал пару фамилий их командиров,и правильно назвал, мы таких знаем, клялся, что мусульманин, наглядно показал…Я его вел…

– Ракетницу тоже у него забрал?

– Ага.

– Посиди пока, отдохни, – сказал майор.

– Развяжи руки!

– Обязательно развяжу, потом…

Он направился в ту сторону, где валялся второй. Разумеется,тот так и лежал, спутанный, а сидевший над ним на корточках Краб рассказывалпленному что-то увлекательное – настолько увлекательное, что связанного прошибцыганский пот и он, полное впечатление, был близок к обмороку.

– Ну, рассказывай, сиротинушка, – сказал майор,тоже опускаясь на корточки. – Рассказывай, кто ты таков есть и какдокатился до такой жизни. Вот тебе мое удостоверение, для ясности… А во вторыхстроках моего письма могу поведать кодовое слово «Георгин». Говорит оно тебечто-нибудь?

– Еще как, товарищ майор! – радостно возопилсвязанный. – Пион я, Пион! Я ж к вам шел, должен был дать белую и зеленую,когда стемнеет, ждать от вас красную и белую…

Испытав несказанную радость, майор, однако, никак этого невыказал. Наоборот, нахмурился:

– То ты – Пион, то – мусульманин, Бадруддина знаешь…

– А что тут удивительного? – зачастилпленный. – Я ж оттуда… был оттуда… словом… Что мне было кричать, когдаэтот начал вопить «Аллах акбар»? Я думал, наши… то есть ихние…

– Запутался ты, я смотрю, уважаемый, – холодносказал майор. – Меж нашими и вашими…

Сплошные «Три мушкетера», – подхватил Краб, человекначитанный, как подобает морскому офицеру, пусть и бывшему. – ПапенькаМушкетона изобрел веру смешанную, позволявшую ему быть то католиком, тогугенотом, – смотря кого приходилось грабить. Вот и этот сперматозоид… изтаких. Из шатких.

– Я – Пион! Пион, понимаете?

– Тебя как зовут? – задушевно спросил Краб.

– Иван…

– Ну да? А на мусульманский манер? Только непритворяйся, что у тебя мусульманского имечка нету…

– Ну, А бдаллах…

– Так Ваня или Абдаллах?

– Ваня! Ваня! – заорал тот с ноткойистерики. – Ну что вы комедию ломаете? Я же говорю – Пион, Пион, Пион! Квам я шел!

– Я тебе вообще-то верю, – признался майор. –Вот только не думай, что мы от восторга тебе на шею кинемся, умиленные слезылить будем… тебе, щенок, еще отмываться предстоит тремя мочалками, а то и снаждачком… Уяснил?

– Каюм мне обещал…

– Все равно, милый, – сказал майор. – Ну, нес тремя мочалками – с двумя. Возможно, исключим и наждачку. Однако ты невоображай, что делаешь мне, убогому, одолжение. Ты не мне одолжение делаешь, тысвою шкуру спасаешь…

– Я…

– Хватит ныть! – произнес майор так, что Ваня-Абдаллахпоперхнулся остальными словами. – Что с Каюмом?

– Да ничего с ним. Когда я уходил, все было в ажуре…

– Что он тебе велел передать? Сосредоточился! Вспомнилдословно! И без всякой отсебятины!

Лежащий от усиленной умственной работы снова вспотел, на лбусобрались поперечные морщины, сразу сделавшие его лет на десять старше:

– Вы должны выдвинуться к «Амбару». Сразу, немедленно.Может быть, уже сегодня ночью там поселится крыса. Небольшая крыса.