– Вы здесь старший?

– Я, – сказал майор.

– Я – Гарси Кахарманов, глава местного самоуправления.

Он определенно ждал, что и майор назовется, но тот промолчал– и оттого, что не следовало называть свою фамилию каждому встречному (непервый день живет на свете, должен знать, что у военного народа иногда и небывает фамилий), и потому, что в таких вот ситуациях молчание порой – наилучшаялиния поведения. Когда ты молчишь с непроницаемым видом, собеседник вынужден ктебе подстраиваться, менять тактику на ходу, а не наоборот…

– Что вы здесь делаете? – после короткой паузы спросилКахарманов.

– Выполняю задание командования со вверенным мнеподразделением, – ответил майор спокойно, показывая всем видом, что наконфронтацию идти не намерен, но и считает себя вправе кое-какие подробностиоставить при себе.

– И долго намерены… выполнять?

– До полного выполнения.

– Я имею в виду, вы здесь долго намерены оставаться?

– Время покажет.

– Понятно… Зачем вы убили Абалиева?

Никакой сверхъестественной проницательностью здесь и непахло, конечно, – вон он, Абалиев, в трех шагах, мертвее мертвого. Майордаже не оглянулся в ту сторону. Пожал плечами:

– Чтобы он нас не убил. Когда человек вырывает уже чекуиз гранаты, а сам обложен взрывчаткой по самые уши, с ним не ведутдушеспасительных бесед. Хотя бы потому, что времени уже нет… Вы согласны? Идобавим справедливости ради, что ваш Абалиев начал первым. Убил двух моихлюдей…

– Я знаю.

– Уже? Интересно, откуда?

– Мы, знаете ли, стараемся знать все, что делается вдеревне и поблизости. В этом нет ничего необычного, правда?

– Правда, – кивнул майор.

Он не стал спрашивать, следили ли за Абалиевым иоперами, – к чему терять лицо перед восточным человеком? И так ясно, чтоследили, иначе откуда такая информированность?

– В конце концов, Абалиев – не здешний. Что вас, как выпонимаете, избавляет от некоторых… сложностей, – сказал Кахарманов. –Правда, всех сложностей не снимает… Но мы все же постараемся вместе над нимипоработать. Вы не против?

– Я не против, – кивнул майор.

– У вас я в данную минуту что-то не замечаю особыхсложностей. – Он небрежно кивнул в сторону трупа. – Вы свои сложностиуже решили. Позвольте тогда и мне свои решить… Моя единственная сложностьсейчас – это вы, товарищ без фамилии.

– В смысле?

– В том смысле, что вам следует побыстрее отсюдаубраться. У нас – нейтралитет, вы, должно быть, наслышаны? Так что с нашейстороны вам пока опасаться нечего, а за тех, кто бродит в чистом поле, я, легкодогадаться, ответчиком быть не могу. В общем, я вас прошу немедленно покинутьдеревню. И отправляться своей дорогой. Вы ведь не обычное подразделение,которое прислали на усиление блокпоста, а? У вас какие-то другие задачи… Мне оних знать ни к чему. Только, я вас убедительно прошу, решайте свои задачи гдеподальше.

– Это – единственное требование?

Не заводитесь, товарищ без фамилии, – спокойно произнесКахарманов. – Я с вами вовсе не собираюсь ссориться. У меня там, – оннебрежно показал куда-то в сторону, – двести стволов, а при необходимостибудет и больше. К чему мне с кем-то ссориться? Это слабый ссорится, скандалит,а человек сильный и уверенный в себе спокойно предупреждает. В расчете на то,что собеседник – человек умный, сам все поймет и глупостей не наделает.

– Спасибо за откровенность…

– Не за что. Сколько вам нужно на сборы? Не особенномного времени, я думаю?

– Я прежде всего обязан…

– Забрать тела? – понятливо подхватилКахарманов. – Об этом можете не беспокоиться. Их принесут на блокпост, яраспорядился. Да уже и принесли, наверное. Чужие покойники нам ни к чему. И вотэтот, кстати, тоже. – Он кивком показал на бывшего танкиста. –Приютили как человека, а он начал здесь проворачивать какие-то свои дела… Этоготоже заберите. Куда хотите.

– Мне он ни к чему, собственно…

– Тогда оставьте блокпосту. Здесь я все равно этупадаль закапывать не дам. Не наши проблемы… Кто вы все-таки по званию?

– Майор.

Ну, не высоко и не низко… Я вам постараюсь растолковатькое-какие простейшие вещи, майор. Мы не впутываемся в чужие, посторонние дела,вот и все. У нас есть свои. Деревня на этом месте стоит лет триста, здесьмогилы предков, все остальное… У нас нет ни другой земли, ни других могил, ислава Аллаху. Хватает того, что есть. И нужно жить дальше. Ни вы, ни эти…которые болтаются по горам, не будете за нас пасти скот и пахать землю. Мыподмоги и не просим, сами обойдемся. Но уж извольте не лезть ни со враждой, нис дружбой. И то, и другое нам ни к чему. С бородачами мы давно определились,если не поймут – еще раз объясним. Что до вас… Воевать с вами нам пока не из-зачего, а дружить… А зачем? От бандитов вы нас все равно не защитите, в работеничем не поможете. Вы не знаете крестьянского труда, вы только бегаете савтоматами по горам – и вы, и бородатые… Отсюда вытекает, что нам ни с кем извас не по дороге. Вот и идите себе на все четыре стороны. Душевно вас прошу…

Майор молчал. В глубине души, рассуждая трезво, он не мог непризнать, что у собеседника есть своя правдочка. У каждого из нас есть свояправдочка, беда только, что у каждого – своя… И нет, увы, такой, чтобыустраивала всех… А значит, каждый вынужден жить по своей, притирая ее к другимпо мере возможности и в интересах дела…

– Я с вами вовсе не собираюсь ссориться, – сказалКахарманов, явственно давая понять, что желает видеть в происходящем не упрямуюконфронтацию, а взаимный договор двух серьезных людей. – Всего-навсегопытаюсь объяснить, что аул для меня на первом месте, а все остальные сложностижизни – на десятом… И без вас нелегко, – признался он. – Приходитсяеще и за дорогой следить. Кто-нибудь вполне может устроить покушение на муфтияМадурова или кого-то из ваших генералов, а вину свалить на нас. Бывали, знаете,примеры… Итак?

Майор твердо сказал:

– Мне придется связаться по радио с командованием. Атам – возможны варианты, сами понимаете. Если прикажут уйти, я уйду. Еслиприказ будет каким-то другим – придется его все равно выполнять, самипонимаете. Ничуть не заботясь, сколько против меня стволов… Двести там илитриста.

– Я не говорил, что мои стволы направлены против вас…

– А, мы с вами взрослые люди… – махнул рукоймайор. – Давно на свете живем, давненько играем в подтексты… Высоблаговолите подождать?

– Разумеется. Надеюсь, это будет недолго?

– Постараюсь…

Его ребята смотрели на здешнего лидера не зло и не дружески– с подобным наигранным безразличием хорошо обученная служебная собака,получившая конкретную команду, взирает на оказавшуюся поблизости кошку. Иразорвать тянет, и разрешения не поступало. У них была своя правдочка, и подругой они жить не собирались…