не рассказывал правды четырнадцать лет, и она обманула сегодня! Выходит, будет малыш? Девять месяцев ада, наполненного ужасом и кошмарами, жуткие часы ожидания под дверью, первый плач. Дай то боги, он будет. И неимоверное счастье. Как бы только пережить первые несколько лет, когда малыш особенно хрупок и нежен.

Агнес догнала Эмиля в каюте. Терять уже было нечего, ни ей, ни ему. Кроме разве что своих одеяний. Слезы, слова утешения, ласка, которой невозможно напиться, близость и единение. Буря удовольствия от взаимного обладания. Истинный восторг после стольких лет страха перед разоблачением. Эмиль сполна ощутил себя идиотом. Влюбленным, желанндм, прощенным за все грехи.

По палубе бегали матросы, суетясь пол окриками капитана. Лёгкая паника охватила всех пассажиров. Один человек за бортом. Команда сражается с девушкой за единственную, похоже, надёжную шлюпку. Кто-то крикнул: «Мы тонем!» Нерпу спугнули. Эрлику пришлось возвращаться обратно. Это смогло отчасти угомонить паникующих пассажиров.

Толпу еле удалось успокоить. Капитан охрип, отдавая команды в рупор и проклиная всех тех идиотов, которые вышли в залив в этот день.

В наступившем безветрии и тишине судно огласили бурные крики, доносившиеся из каюты. Капитан побледнел.

Если бы только это был конец хулиганствам четверки неугомонных придурков, как их окрестил капитан. Через какую-то четверть часа пропала брюнетка. Громила перевернул с ног на голову все судно. Умудрился даже прорваться в машинное отделение. Девушку нашли рядом с мачтой. Где она пропадала, не понял никто. К счастью. Сложно принять тот факт, что ведьме всего-то захотелось полетать самую малость. Попутный ветер, морок, чудесный простор. Мимолётное негодование Эрлика. Лёгкий скандал, хохот, поцелуи, выкрик ведьмы.

— Лови!

И ее прыжок прямо с палубы. Муж бухнулся в темную воду следом. Резвое купание прямо в одежде, хохот, не так-то уж холодно, лето. Почти поймал свою ведьму, притянул к себе. Ещё бы не бросались спасательными жилетами с палубы.

За неподобающее, непристойное, вызывающее, откровенно распутное поведение всю четверку ссадили на первом причале. Высокий брюнет хохотал в голос над формулировкой, рассказывая о том, что он — первый принц Темного леса, которого справедливо обвинили в подобном.

В город все четверо возвращались на такси. Донельзя довольные друг другом, плаваньем и, планируя следующее совместное путешествие. Редко, когда так успешно удается вырваться от детей.

В особняке их не ждал никто. Светлая северная ночь надёжно укрывает чужие секреты, делая их почти невесомыми, незаметными, подсвечивая лишь изредка сиянием окон. Двое подростков, чудесный малыш, спящий крепким сном огр… Гувернантка и ее ухажёр. Мосты разведены, разве могут гости нагрянуть внезапно? Только если на катере… Или на такси по единственному неразведенному мосту.

Глава 24

Людовик

Спешу возвратиться домой, в особняк. Гнев мешается с ужасом, они стремительно накатывают будто волной. Или жрецы меня вновь обманули, или…? Или предрекли настоящее чудо — истинную любовь, которую я вот-вот ухвачу в свои лапы в одном из миров. Но ведь такой любви никому не дано, диковинка, редкость, немыслимое чудо. Драконов так мало во всех мирах, истинную пару обрести почти невозможно. Сердце ухает в груди. Как страшно потерять то, к чему не успел прикоснуться не то что взглядом, а пусть бы мыслью. Невозможно. Не существует такой любви, не бывает. Все это сказка, потерянная в веках. Уж я бы точно учуял, если б она была рядом. И вновь я слышу слова жреца, и вновь на меня взирают его пустые, прозрачные, лишенные мирских желаний глаза. Призрачный шепот звучит и никак не хочет исчезнуть.

— Не упусти. Она — твое предначертание на этом пути и самое главное испытание всей твоей жизни.

— Испытание или любовь? — жрец мне на это так ничего и не ответил. Может, все сразу? Чтоб и то, и другое? Не знаю. Гнетущее ощущение потери, чувства невыслеженной добычи, которая кружит возле меня, словно олень в диком лесу, прячется где-то совсем близко, быть может, за стенами одного из тех серых особняков, которыми так богат земной город. Хуже только то, что сказал жрец о судьбе моего славного сына.

— Пророчество может исполниться. Ты зря к нам пришел. Чешуя еще ничего не значит. Зверь все ещё спит. Ему, может быть, никогда не суждено расправить крылья.

— Как разбудить эту тварь? Есть ли способ? — спросил я, должно быть, в тысячный раз. В прошлые разы жрец ничего мне не отвечал. Вот и сейчас молчит. Наконец, вглядевшись в чашу расплавленного металла, он изрёк.

— Способ есть. Теперь есть.

— Говори!

— Знаешь ли ты, почему зверь чуть скинул с себя полог крепких, как твердь, сновидений?

— Нет.

— Он испугался разбиться о землю. Почувствовал под собой устрашающую пустоту.

— Его что, снова везти на карусели и только?

— Это не поможет. Зверь там уже побывал и смог убедится, что карусели не причиняют вреда. Одари наследника страхом. Сбрось его в пустоту. Или расправит крылья, или погибнет.

— Нет.

— Ты делаешь выбор за вас обоих. Вправе ли ты вершить судьбу мальчика?

— Нет. Да. Нет.

— Определись сам. Твое время пришло, чтобы решиться. Если ты найдешь свою истинную, она сможет подарить тебе другого сына.

Как не спалил храм, я так и не понял. От рощи остались головешки и щепки. Убить Джошуа? Да будь у меня хоть десять наследников! Полноценных, с нормальными драконами, а не с этим его засоней, — ни за что! Лучше сам сдохну! И никакая истинная мне не нужна!!

Но, может, все же рискнуть? Там, где безопасно подтолкнуть сына в спину? Слегка. Скажем, сбросить его со скалы на мягкие перины. В темноте, чтоб было не различить, чем устлано дно пропасти. Нет, не смогу даже на это решиться. Тогда с лестницы. Там падать невысоко. Десять ступеней всего, если что, успею подхватить магией. Или можно спихнуть его с крыши оранжереи на мягкие грядки. Надо только приказать, чтоб перекопали там все как следует. Черт! Когда же этот зверь-то проснется? Чтоб его блохи изгрызли! Нельзя так про сына. Нельзя. Уф. Вот и Портальный дом. Долетел-таки. Обернулся, правда, с огромным трудом. Мой собственный зверь бодр, рвется в бой и не слишком-то хочет прятаться у самого сердца. Он ещё храм не успел разгромить и в источник не сплюнул. Встречать вышел Эрхан, главный оборотень ведьмы Марцеллы.

— В мир оборотней. Предупредите темнейшую Эльзу, я воспользуюсь ее Портальной башней.

— Да, господин, — хищный оскал, кивок головы. Вот и вся небогатая дань уважения. Распустила их ведьма Марцелла. Все же я не простолюдин. Золотые за проход в другой мир и беспокойство. Вот я уже в