Вэль практически сразу почуял сопротивление Совета этой идее. Ну да, потерять целого дракона, потерять одного из своих, пусть и нарушившего закон, им не хотелось.

— У лорда Гастгрина было право и возможность убить князя еще во время поединка. Он не воспользовался ими. Значит, Совету не обязательно выбирать в качестве карающей меры именно высшую, — обеспокоенно тараторил вскочивший с места князь Кархимский, ближайший сосед Аллора. Видимо, торопился выслужиться перед Дэлреем.

Да, не воспользовался. Вэль выбрал жизнь Фэй и сделал бы это снова, даже если бы его обет, данный матери Алианы, истекал уже завтра.

— Ну, вы еще скажите, что мы должны Эвору это спустить, — насмешливо произнес лорд Эрхос — пожалуй, самый молодой дракон из присутствующих на Совете. — Действительно, зачем нам обращать внимание на запрет Обратной Пляски, мы же чрезвычайно щедры, нам не жалко ни жизни леди Фэй, ни нашего собственного огня, отданного Дернхельму. Лорд Гастгрин добросовестно выполняет свои обязанности перед Советом. Платит налог, защищает своих драконов, истребляет культистов.

— Он расстроил союз двух драконов, — вскинулся Бейс Кархимский, а Вэль лишь усмехнулся.

— Да брось, Бейс, что он там расстроил? На этих двоих же без зависти смотреть невозможно. Лично мне хочется уже добраться до своей жены и вспомнить лихие молодые годы самого первого рождения, — хохотнул граф Алексис Варрийский, давний торговый партнер Вэлькора. Кто-то явно пытался выбить себе ценовые послабления. И это у него получалось…

Вэль особенно не настаивал. Он стоял у кафедры, слушал, как драконы переругиваются между собой, и касался пальцами черной звезды на порванной цепочки. По губам блуждала слабая улыбка. Столько всего за один только день. Наблюдать за кислой физиономией Дэлрея было просто в удовольствие. Он еще с первого отказа Фэй не смыл пятно с пострадавшего самолюбия, а тут она просто растоптала его планы в свой адрес. Шутя. Играючи. Уделала Дэлрея на его же поле, поле дипломатического полувранья-полуправды. Кто ожидал этого от тихой затворницы Фэй? Даже Вэль не ожидал, а уж он-то был в курсе того, что Фэй терпеть не может, когда её лишают возможности выбора. С ним-то она свыклась далеко не сразу. Лишь только когда он сам сдался, когда ощутил, что она может не только воевать с ним. А еще когда едва ее не потерял. Это не могло не повлиять.

Фэй, Фэй, Фэй. Маленькая ведьмочка, околдовавшая Вэля лишь только взглядом, а сейчас сводящая с ума тем, какой она оказывалась на самом деле. Сосредоточиться на драконьем споре удавалось довольно плохо, хотелось-то всего лишь отстраниться от всего этого и сделать еще хоть один глоток ее чувств. Ее тепла, ее приязни, ее страсти. Хотя нет, вряд ли одного глотка хватит…

Вот вроде надо было сосредоточиться на процессе, но Вэль не особенно прислушивался к разразившемуся среди драконов дискуту. Он и так знал, что нет. Не дадут ему права на поединок с Дэлреем. Это ощущалось по общему настроению.

Они не реагировали на обоснованные факты, самым главным фактом было то, что не было прописано в запрете Обратной Пляски никакой конкретной кары, все оставлялось на волю Совета.

Логика у Совета была “безупречна”. Раз лорд Вэлькор не убил посягнувшего на его земли дракона — значит не счел необходимым именно кровью смывать нанесенное ему оскорбление. Последствия Обратной Пляски? Так ведь ликвидированы. Юная княжна Тэлонис, леди Гастгрин постаралась, все убрано без следа. Сейчас-то что предъявлять? Ах, княжна чуть не умерла? Так это вовсе не вина князя, это вина культистов, лорд Вэлькор, примите меры, больно разгулялись у вас эти ублюдки, вы же беспокоитесь о своей жене, да?

— С трудом получается думать о ком-то, кроме нее, — спокойно улыбнулся Вэль. Эмоции остались позади, убраны в магический резерв. Спасибо, Фэй, сейчас беспокоиться об этом не приходилось. Вэль уже не держал ее за руку, но это уже было не нужно. Не нужно было хвататься за нее, чтобы напоследок утолить голод по ней хоть как-то. “Напоследок” уже не грозило.

Оракул опустил ладонь на кафедру перед собой. Вроде без особого размаха, а гул по залу разнесся такой, что замолчали все спорщики.

— Я вижу, что Совет не может прийти к единому решению, — Оракул говорил так, будто отчитывал непослушных детей. Впрочем, именно такое впечатление бы сложилось у любого, кто видел бы разразившуюся тут словесную баталию.

— Джанх не простит нам Обратных Плясок, господа, — с грустью в голосе продолжал Оракул. — Как не простим мы любому покушение на нашу жизнь. Истина в том, что Эвор повел себя чрезвычайно неразумно. Возможно, это стоило бы простить дракону первой реинкарнации, но дракону восьмого рождения это прощать преступно. Он уже знает, что такое наш долг. Он знает, что Джанх слаб и плохо сносит такие удары. Чем чревата Обратная Пляска? В будущем году леди Гастгрин будет гораздо слабее на Пляске, чем могла бы быть. Лето будет холоднее. По всему Джанху.

Неужели все-таки выгорит с дуэлью? Ох, как это было бы кстати…

Как там сказал Оракул? “Моя воля есть воля Совета?” Вэль еще тогда восхитился этой двойственной фразой. Является ли воля пресветлого законом для Совета или он не высказывает своего мнения, полагаясь на драконов? Судя по почтительному молчанию членов Совета, все-таки второе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Вэль мазнул взглядом по лицу Дэлрея. Холодному, яростному лицу. Глаза Дэлрея были устремлены на Оракула и были убийственны. Нет, дело было не в страхе, Дэлрей просто злился, что его смеют отчитывать. Занятно.

— Но именно поэтому мы не можем сейчас удовлетворить просьбу леди Гастгрин, — князь Кархимский осмелился даже перебить Оракула. — Мы не можем потерять еще одного дракона.

— Да, — невозмутимо откликнулся пресветлый, глядя даже не на Бейса, а куда-то над его головой. — Воля магии такова, что князь Дэлрей умрет не сегодня. Но сегодня я замкну в нем дракона до следующей Пляски. Пять Плясок он проведет, оборачиваясь, только раз в год. На этом все. Есть ли возражения у Совета?

— Этого слишком мало, — пискнула Фэй со своего места, а Вэль с сожалением вздохнул. Да. Чудовищно мало. Но хоть что-то. Драконы в принципе опасны только по факту того, что они драконы. Сами по себе они маги не великие.

— Пожалуй, я поддержу леди Гастрин, пресветлый, — заявил лорд Эрхос. — Так что предлагаю Совету все-таки провести голосование.