Да он что угодно для нее сделает, куда угодно отвезет, лишь бы она не хмурилась больше никогда.

Дом, указанный в адресе, поражал громоздкостью постройки и нелепостью растительности вокруг него. Вишневые деревья росли вперемежку с голубыми елями, между ними плелись странные цветы ядовито-желтого цвета, и тут же розовые кусты уныло покачивали подвядшими макушками. Чуть ближе к дому деревья уступали место качелям и детской песочнице.

— У них есть дети? — удивился Удальцов, пытаясь вспомнить, говорила или нет Влада о детях Марины.

— Да нет… Вроде нет, — пожала она плечами, нетерпеливо прохаживаясь возле забора. — Так войдем или нет?

— Никто не открывает. Я уже несколько раз звонил.

— Женя, а может, звонок не работает, а? — Влада глянула в сторону крыльца. — Неужели ее дома нет? Так хотелось увидеться. Слушай, там что-то на двери.

— Где? — Удальцов вытянул шею, пытаясь рассмотреть то, на что указывала Влада. — Не вижу.

— Да, на двери какая-то бумага. Давай зайдем, может, там записка какая-нибудь. Идем.

— Записка, записка, — проворчал Удальцов и потянул на себя чугунную калитку. — Не закрыто. И тут тебе повезло, милая. Ладно, идем. Да, чуть не забыл. Ты бегать быстро умеешь?

— Я? Раньше могла. Давно не пробовала, а зачем бегать?

— На случай, если у них имеется злая собака, — улыбнулся Удальцов, чмокнув ее в переносицу, и пробормотал с уверенностью: — Не бойся, я смогу тебя защитить даже от тигра.

Собак и тигров за забором не было. Никто не выскочил из-за угла дома и не бросился на них. Беспрепятственно миновав расстояние от забора до крыльца, они взошли по трем бетонным ступенькам и растерянно переглянулись, останавливаясь возле тяжелой металлической двери.

То, что удалось рассмотреть Владе от калитки, не было запиской. Это был небольшой — десять на двадцать сантиметров — фанерный щит, прибитый к длинной палке, на котором жирными красными буквами было выведено слово «Продается». И надпись эта была обращена к двери, а не наоборот.

— Что-то я ничего не пойму. — Удальцов ухватился за затылок. — Они же его вроде купили. Почему тогда продается?

— Это, наверное, от прежних хозяев осталось, — попыталась объяснить Влада. — И качели, и песочница тоже. Как думаешь?

— Возможно. Ну что, стучим? — И, не дожидаясь ее согласия, принялся колотить по полированному металлу кулаком.

Открыли не сразу. Они чуть было не повернули обратно, когда дверь легко, без скрежета распахнулась и на пороге возник мужчина в широких шортах по колено. Клетчатая рубашка была не застегнута, ноги босы. Глаза неопределенного, размытого какого-то цвета смотрели холодно и настороженно.

— Чего надо? — тут же задал он вопрос, не позволив им поздороваться.

— А… а мы в гости, — брякнула Влада, беспомощно оглядываясь на Удальцова, ища поддержки.

— К кому? — так же грубо и резко спросил мужчина. — Кто позволил вам входить в ворота?

— Приносим свои извинения, конечно, но моя жена хотела бы увидеться с подругой, если это возможно.

Удальцов готов был дать в нос этому грубияну. Чего, спрашивается, тявкать, не узнав причины визита? Может, они вообще по делу пришли.

— Кстати, дом продается или нет? — вдруг зачем-то спросил Удальцов.

— А что? — взгляд тусклых глаз стал еще острее.

— Да нет, ничего, табличка просто стоит. Но стоит как-то странно, и мы подумали…

— Слушай! — Тонкогубый рот мужика стал острее бритвы, а бледные щеки как-то странно начали подергиваться. — Тебе чего вообще надо?! То ты мне тут про подругу вливаешь, то вдруг домом заинтересовался. Ты бы определился, чего тебе вообще нужно!

— Не надо ругаться, пожалуйста, — попыталась разрядить обстановку Влада. — Мне и в самом деле нужна Марина. Она ведь здесь живет?

— Может, живет, может, нет. И откуда я знаю, какая Марина тебе нужна?! Кто ты вообще такая?! — Он с откровенным презрением смерил взглядом Владу с головы до ног.

— Ты бы не тыкал, а! — начал заводиться Удальцов, тут же задвинув Владу себе за спину. — Человек приехал к своей подруге, которая помогала ей в трудный момент. Зовут подругу Марина. И я уверен, что это та самая Марина.

— Ишь ты, уверен он! — фыркнул мужик, чуть сбавив обороты. — А откуда такая уверенность?

— От верблюда! — рявкнул Удальцов. — Мы были по адресу, который Марина оставила в реабилитационном центре для женщин. Соседи сказали, что она съехала с мужем и переехала сюда. Вы ее муж?

— Возможно, — хмыкнул тот, опустил голову и какое-то время пристально наблюдал за шевелением своих пальцев на правой ноге.

— Так дома Марина или нет? — не отставал Удальцов.

По-хорошему давно пора было повернуться и уйти, послав к черту идею Влады встретиться с подругой по несчастью. Уйти и не слушать хамства ее мужа, не смотреть в его унылую физиономию, что от гневливого раздражения становилась еще менее привлекательной. Видимо, и впрямь жизнь у Марины была не сахар при таком-то супруге. Стоит на пороге, в дом не приглашает, Марину не зовет. Может, та на цепи сидит или в подвале? У таких отвратительных людей весьма изощренный ум на подобного рода наказания.

Он бы и ушел, но Влада всерьез обеспокоилась и принялась просить отвратного мужика:

— Ну, пожалуйста, позовите ее. Она же дома, так? Почему вы ее не зовете? Она что… Она в синяках?

— О господи! — Мужик всплеснул руками совершенно по-бабьи, чуть повернул голову и проорал в приоткрытую входную дверь: — Маринка, топай сюда! Здесь к тебе какая-то подруга заявилась!

Топала Марина очень долго. Удальцов успел снова пристать к мужику с вопросом о продаже дома. Получил односложный обтекаемый ответ, не внесший ясности. Такого же ответа удостоился вопрос о прежних хозяевах. Удальцов не успокоился и начал изводить мужика намеками о странности его поведения. Неизвестно, чем бы закончилась их напряженная беседа, больше напоминающая перепалку, не появись в дверном проеме Марина.

— Привет, — сдержанно поздоровалась она с Владой и неожиданно отступила назад, когда та хотела ее обнять.

— Привет, Маринка! Я так рада тебя видеть! Как дела? — Влада не смутилась ее холодности, приветливо улыбаясь.

Такое поведение вполне могло оправдать присутствие мужа Марины, решила она. Тип еще тот, по всей видимости. Не очень при нем улыбнешься. И уж тем более не бросишься на шею подруге, с которой познакомилась в месте, куда от него же и сбежала.

— Нормально, — ответила Марина односложно, скрестив руки на груди. — У меня все хорошо.

Вид ее тому мало соответствовал. Бледное, изможденное лицо с темными полукружьями под глазами. Неряшливое длинное платье из ситца с уляпанным темными пятнами подолом. Грязные ногти. Такие же, как и у мужа, босые ноги с грязными пятками.