В девяносто четвертом году из России была вывезена крупнейшая партия бриллиантов. Факты: в противовес американской фирме-монополисту было предложено открыть в России свою фирму с более выгодными процентами от сделок. За два года фирма «Золотая Ада» переправила в США драгоценных камней на сумму более двухсот миллионов долларов без всякого поступления денег, то есть практически безвозмездно. Дело заведено на директора «Золотой Ады» Козлика, он сидит до сих пор. По этому делу в свое время допрашивались очень большие чины из правительства, но концов нет. Потому что нет человека, получившего по этой сделке деньги. Козлик, конечно, свое получил, но не более, чем обычный процент посредника. Куда делось все остальное – главный вопрос следствия. Виноватого нет, хоть убей. Никто никак не найдет приказ, по которому было решено переправлять эти алмазы. Слухи: Россия почти открыто заплатила Америке, только неизвестно, за что.

В девяносто третьем году громкое дело с фальшивыми авизо, по которым из Центрального банка России ушло почти триста миллионов долларов в пустоту. Факты: по этому делу арестованы с поддельными платежными документами представители чеченской диаспоры в Москве, которые объяснили, что деньги ушли на приобретение оружия и народные нужды. В ходе следствия выяснилось, что оружие действительно приобреталось, но суммы несравнимы. Остальные деньги ушли за рубеж. Слухи: без участия правительства или главного лица в Центробанке эта афера не могла иметь места. Россия вытащила из Центрального банка и переправила за рубеж почти двести пятьдесят миллионов долларов.

«А знаешь, как правительство потрошило народные чулки?» – интересуется в этом месте Ева.

«Обвал рубля в девяносто четвертом?» – предлагает свою версию Зоя.

«Да хотя бы и так. Обвал рубля в понедельник, возвращение на прежние позиции к четвергу. Запланированная игра на бирже – прибыль в восемьсот процентов».

«Не отвлекайся! Тебя ждет большой сюрприз!»

Сюрприз: восемьдесят четвертый год. Из России уезжает адвокат Давид Капапорт. Собранный им миллион долларов в сотенных бумажках он сжег перед отъездом в своей квартире в присутствии представителя американского посольства. Номера и серии купюр переписаны и заверены представителем посольства. По прибытии в Америку адвоката арестовывают после предъявления им заверенного списка, потому что… примерно девяносто процентов сотенных бумажек не производились в США. Не выпускали таких денег Штаты. Его задерживают на восемь дней, после чего тихо отпускают. На каких условиях – неизвестно, но в Штатах Капапорт не жил, он сразу уехал в Турцию, где купил дом и живет до сих пор под именем Дэвида Капа. Слухи: адвокат стал агентом США, фальшивые деньги печатались в России. Америка не стала раздувать скандал, потому что фальшивые доллары невозможно отличить от настоящих. Их выловили случайно, только в силу переписанных номеров и серий.

Зоя: «Приведены самые крупные финасовые операции по вывозу из России средств. Посмотри фотографии. Эти дела объединяет то, что приказы исходили от высокопоставленного лица, а документы отсутствуют. Ищем серого кардинала?»

«Кто с Козликом улыбается на номере сорок два? – спрашивает Ева. – Кто стоит в Монако у музея с вице-президентом Франции – номер сто пять? А казино в Монте-Карло, это же опять он! Номер тридцать – Германия, кто третий слева от президента? Что тут искать?»

«Посмотри фотографию одиннадцать», – передает Зоя.

Ева долго ничего не отвечает. Она любуется молодым Хрустовым. Девяносто первый год. Хрустов стоит на аэродроме, в руке у него шлем, он обнимает высокого мужчину с припорошенными сединой волосами и застывшей улыбкой напряженного лица. В казино Монте-Карло эта улыбка высокого седого к месту – здоровый скепсис проигравшего русского, а вот на аэродроме после встречи Хрустова, живого! из Афганистана, эта улыбка удивляет. Или – это тот же скепсис проигравшего?

«И у него французская фамилия, так?» – пишет Ева наконец.

«Фамилия у него – зашибись. Захочешь придумать – не сможешь. Корневич де Валуа».

«Вытащи мне на него все, с самой первой информации. Какое дело он вел, когда „умер“? У меня заболел ребенок, приеду только на срочный вызов. Отбой».

«Будь жива».

К шести вечера пришла Далила, привела врача. Успокоив женщин, врач пил кофе на кухне. Ева решила уехать по делам. Захлопнула дверь квартиры и замерла: на лестничной клетке у окна стояла женщина. Пока Ева думала, стоит ли расстегивать кобуру, женщина подняла к ней измученное лицо.

– Она у вас? – спросила шепотом.

Ева, не отвечая, пошла по ступенькам вниз, а проходя вплотную мимо женщины, отметила запах дорогих духов и спиртного.

– Прошу вас, – женщина пошла за ней вниз, – выслушайте меня, вы не понимаете, как это важно! – Ева поманила ее рукой, спустившись по лестнице вниз, перегнулась через перила, осмотрела темное подлестничное пространство.

– Его нет, – сказала она женщине. – Здесь все время лежит бомж. А сейчас его нет. Он носит кеды сорок пятого размера, не меньше.

– Помогите мне, – сказала женщина.

– Только представьте, как неуютно здесь под лестницей на рассвете. Здесь темно, а совсем рядом, за стеной, то и дело туда-сюда ездит лифт. Он увозит людей в жизнь, на работу, по делам. Чуть повернутая перспектива пространства, но уже совсем другой мир.

– Ангелы умеют приспосабливаться, – вдруг заметила женщина.

– Ангелы?

– Да. У нас с дочкой тоже есть такой. Бессмертный. Ну совершененно бессмертный!

– Хотите сказать, что здесь под лестницей живет мой ангел?

Женщина пожимает плечами, осматривает подлестничное пространство и вдруг, покачнувшись, надзирательно выдает:

– Каждая женщина имеет того ангела, которого заслуживает.

Ева смотрит на женщину более внимательно, отслеживая глазами движение ресниц, подергивание прикушенной губы. Женщина, смутившись, кивает. Да-да, которого заслуживает, того и имеет. Еве становится жалко ангела, живущего под лестницей, она вздыхает:

– Если хотите поговорить, пойдем в машину.

Женщина покорно последовала за Евой к машине. Устроившись на переднем сиденье, внимательно отсмотрела, как Ева проверяет «бардачок», достает «дворники», выходит из машины, закрепляет их, включает двигатель.

– Ее привел ваш муж или сын? – спрашивает женщина, когда Ева вернулась на место водителя.

– Сын, – говорит Ева и внимательно рассматривает женщину.

– Слава богу, – с облегчением вздыхает женщина.

– Это почему?

– Если бы ее привел ваш муж, вы понимаете? Вы бы точно убили ее, понимаете? – Она тоже поворачивает лицо к Еве и показывает на кобуру, которая видна из-под расстегнутой куртки.

– Поднимите руки и положите их на затылок, – тихо говорит Ева.

Женщина подчиняется без вопросов, видно, что она действительно обрадована.